Лада Лузина - Каменная гостья
— Что?.. Да, хожу, — не стал лгать Руслан.
— Правда? — восхитилось явление так искренне-радостно, точно он сообщил ей, что летал на днях в космос. — Тогда заполнишь анкету? — легко перескочила на «ты» она. — За нее полагается приз, — попыталась подкупить его девушка. Она просяще вгляделась в его лицо и, не дожидаясь ответа, воскликнула, заходя в коридор. — Спасибо! Спасибо огромное… А то мне уже почти все отказали. Не знаю, как обратно на работу идти.
— Тебе за это платят, что ли? — спросил он, следуя за ней в комнату.
Девица была хамски-обаятельной, но не раздражающей. Вроде бы и не «Ух ты!..», но и не обычное «Ничего себе». От нее не било ни под грудь, ни пониже, но при виде ее невесть отчего поднималось настроение, словно ты выпил залпом бокал шампанского — ее глаза сияли, рот улыбался, радость наполняла улыбающиеся щеки, как ветер паруса. Кроме того, у нее была невероятно короткая юбка, гладкая кожа, а объемную грудь прикрывал символический тонкий свитерок.
— Значит, такая у тебя работа, — сказал он, садясь за стол.
— Дурная, я знаю, — охотно согласилась девица. — Нужно другую искать. А ты чем занимаешься?
— Компьютерами.
— А-а-а… — одобрительно прогудела она. — Здорово! А это че? Играешь? — приметила девица стоящую в углу, потрепанную жизнью гитару.
— Так, балуюсь…
— Побалуешь меня?
— Может… А что за приз?
— Во-от! — с видом фокусника, достающего из цилиндра белого кролика, гостья вытащила из сумки бутылку пива. — Подходит?
— Вполне, — он взял ручку и пододвинул к себе листок-анкету, нудно выспрашивающую, как часто он ходит в маркет, какие продукты покупает, участвует ли в акциях. — А можно, — спросил он, проставив несколько галочек, — я уже открою свой приз?
— Конечно. Давай…
Девица была на удивление легкой. Руслан ловко сковырнул пальцем крышку с бутылки.
— А ты не хочешь? — спросил он вежливо.
— Мне приз не положен. Они — подотчетные.
— А если бы у меня была девушка, — предположил он, — ты б тоже предложила ей заполнить анкету в обмен на приз?
— То есть ты предлагаешь мне стать твоей девушкой? — улыбнулась девица. Было непонятно: флиртует она, насмехается, попросту шутит? Но от ее вопроса вдруг сразу стало тепло и тревожно-приятно. — Что ж, решено. Считай, что я твоя дама сердца, — гостья достала вторую бутылку, взяла анкету.
Руслан раскупорил ее бутылку и поднял свою, предлагая чокнуться:
— За знакомство! Как тебя зовут?
— Даша. А тебя?
— Руслан. — Он внезапно некрасиво, резко зевнул. И сразу испугался, что все испортил, — она обидится. Но Даша, похоже, была не из таковских.
— Че, не выспался? Всю ночь за компом сидел? — понимающе спросила она, продолжая ставить галочки. — Или заболел? Вон, у тебя губы обветренные… И выглядишь ты немного подтоптанным…
— Плохо выгляжу?
— Точно неделю не спал.
— Все нормально, я спал. Просто мне всякое снилось… три ночи подряд, — произнес он с сомнением и осекся.
Даша Чуб терпеливо подождала секунд пять и, решив, что за последние без малого восемь минут знакомства они стали еще недостаточно близки, чтоб он доверял ей сомнительные сны, решительно пошла на сближение.
— Знаю! Мне самой иногда такая ересь приснится… Однажды снилось, что я занимаюсь сексом с Мэрилин Монро. Представляешь? А я ведь не лесбиянка вообще! Совсем никаким местом, могу поклясться… Но все было так подробно…
— Как? — ясное дело заинтриговался он.
— Не скажу. А потом еще раз вообще та-а-акое приснилось! — Чуб картинно схватилась за голову.
— Что?
— Нет. Сначала ты расскажи… Что тебе снилось?
— Да ничего особенного, — ему вдруг и в самом деле показалось, что ничего особенного в случившемся не было. — Просто девушка.
— Знакомая?
— Да. То есть нет… Не совсем. Я ее мельком видел.
— И вы с ней того-этого… Во сне?
— Вроде. Не помню…
— Она красивая?
— Очень.
— Ладно, я пошла, — сказала Даша, вставая со стула и засовывая в сумку заполненные анкеты.
А он запоздало вспомнил предостережение умной мамы из старого советского фильма: когда делаешь предложение одной женщине, не вспоминай о другой. Предложение он ей, правда, не делал, но понял, что хочет. Очень. Не руки и сердца, конечно…
— А хочешь, я еще за пивом сгоняю? — с замиранием в сердце предложил он.
— Нет. Мне нужно работать.
— Да разве это работа?
— Тогда мне нужно пойти и уволиться, — резковато отрубила Чуб.
— Ну, с этим ты точно не опоздаешь, — мягко сказал он. — Ты прости, если что. То был просто дурацкий сон. Сама говорила: иногда такое приснится… И не поймешь отчего. Так как?
Он почувствовал, что ее попустило — она улыбнулась и сразу простила. Она была совсем рядом — лишь протяни руку Невыносимо реальная, желанная и такая близкая. Ее глаза смеялись, в них было написано, что он тоже понравился ей и она не намерена это скрывать.
— Ладно, беги за пивом. Вернешься, продолжим… — многообещающе сказала Даша.
— Сию минуту!
Руслан выскочил из квартиры.
Как только за ним захлопнулась дверь, Чуб вздрогнула, явственно ощутив мучительный холод, идущий от существа, стоящего у нее за спиной.
* * *В Башне Киевиц на Ярославовом валу, 1, было тихо.
«Ши-ирк!» — сухо перевернулась страница — и вновь тишина.
Маша Ковалева сидела за столом над ворохом книг и конспектов. Пристроившаяся на спинке дивана вернувшаяся с прогулки белая кошка Белладонна тихо мурчала. Тихо-тихо падал снег за окном. И больше всего Маше хотелось, чтобы никто и ничто не нарушало эту почти идиллию… Но внезапно рука Маши, потянувшаяся было к очередной тетради, остановилась в воздухе.
Дом, проведать который она послала Дашу, опять звал ее.
Или не тот дом? Иные голоса?..
Было трудно понять, откуда идут они. Но их было много. Она различала лишь обрывки беседы.
— Скоро… еще одна смерть… прямо на праздник…
Мужчина говорил на древнегреческом, но она понимала слова.
— Кто-то должен спасти его…
— Тот, кто полюбит…
— Он умрет… Так же, как и она…
Пару минут Маша сидела как статуя, боялась пошевелиться, издать ненужный шорох — заглушить и без того еле слышную речь.
Но голоса вдруг угасли. И как она ни старалась, Киевица не могла понять, откуда они пришли к ней.
* * *— Кто здесь? Я — Киевица…
Чуб резко обернулась, замахиваясь одновременно обеими руками, и встретилась лицом к лицу с Киевским Демоном — господин Киевицкий стоял в углу у окна, отстраненно сложив руки на груди.
