Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
– Нет, духам я не угодна, – Ак Ми Э присела и посмотрела на Матушку сквозь слезы. – Они не хотят со мной говорить. И каждый в Роду И Лай, каждый, даже маленький ребенок, знает, что духи не хотят Ак Ми Э. Она никогда не будет Хранительницей Рода. Наверное, права Та Ни, – и ее голос предательски задрожал, – они меня прокляли…
– Ты что же говоришь! – Матушка вскочила в негодовании. – Как только ты можешь говорить такое! Так говорить – все равно что призывать проклятие на свою голову. Берегись рассердить духов!
– Матушка, – Ак Ми Э тяжко вздохнула, – да весь Род гудит, как дикий рой в дупле лесного дерева! Мне до этого дня лишь только в лицо этого не говорили. А теперь и так уже сказали… Разве могу я своими словами сделать еще хуже?
Она стала вытирать слезы. Так случалось всегда – сначала рыданья, а потом Ак Ми Э успокаивалась, делаясь все рассудительнее. И все чаще эта мысль посещала ее голову в такие моменты.
– Мне нельзя здесь больше оставаться, Матушка, у тебя, – вздохнула она.
– Ак Ми Э… – только и смогла вымолвить старая Хранительница. – Погоди, не спеши, посидим сейчас, подумаем…
Сколько раз она так успокаивала Ак Ми Э? Но сейчас девушка решила окончательно. Чего ожидать неудавшейся Хранительнице от этого места? Четыре зимы назад она перешагнула тот порог, от которого можно было еще воротиться обратно в свой род, к матери, к отцу… Теперь они ее не примут. То есть примут, конечно, если Старейшина прикажет, а он прикажет, ведь он человек справедливый. Это раньше Ак Ми Э его боялась, а теперь понимает, что добрый он человек, хоть и суровый. Ведь только он, еще бывшая подружка Быстрая Девушка да Ак Ло Тан смотрят на нее, как раньше. Как во время того злосчастного праздника Весны, когда Ак Ми Э была так беспечна, так весела. Потом, когда она выпила воду с порошком коры тин-кос, но не увидела ночью явственных снов, Матушке легко удалось ее успокоить: так часто бывает в первый раз, сказала она. Пройдет немного времени, и Ак Ми Э обязательно увидит и сон свой вещий, и постепенно духов видеть начнет, сначала во сне, потом наяву, потом слышать их научится, потом разговаривать. Уж потом понимать, а это главное. Только когда Хранительница понимать научится, она настоящей становится. Тогда и отправляется она к роженице назвать своего первого ребенка. А духи играть будут, загадки загадывать. И если правильно все женщина сделает, тогда все в Роду ее Хранительницей признают, все склонятся перед ней и ее детьми станут. Трудный путь это, не один год уходит, а два или три.
Матушка снова успокаивала Ак Ми Э, только теперь девушка ей уже не верила. Четыре года, как она посвящена на празднике Весны, только ни на один пальчик не приблизилась к тому, чтобы настоящей стать. Не хотят духи, чтобы Ак Ми Э их понимала, чтобы с ними разговаривала. Не хотят, чтобы слышала. Не хотят ей показываться, даже во сне. Так и ходит она с Матушкой, помогая ей, словно и не посвящали ее никогда, словно не пила она напитка из коры дерева тин-кос. Что с того, что она узнала за это время о травах все ведомое старой Хранительнице? Что толку в ее простых заговорах, заученных на память? Кому нужна ее сила, о которой все время толковала Матушка, если духам она не нужна? Может, и вправду на ней проклятье? Тогда почему Матушка его не чувствует, почему духи не сказали ей об этом? Не сказали прежде, чем она выбрала маленькую Ак Ми Э к себе в воспитанницы? Столько вопросов… И ни одного ответа. Только слезы и боль.
Никогда прежде не бывало, чтобы Старшая Хранительница ошиблась, взяв не ту девочку, без силы, без желания и способности с духами говорить. Ведь они, духи, сами выбирают, Хранительница лишь указывает. Желания у Ак Ми Э всегда предостаточно было, а вот способности и силы, видно, нет. За что же духи сыграли с ней такую злую шутку? Ведь она так верила в себя… когда-то. Ждала, надеялась. Все отдала духам, даже ясные глаза и сильные руки Ак Л о Тана, все до капли! За что же?… А теперь что с ней делать? Она перескочила из одной жизни в другую, но в эту другую так и не попала, повисла где-то между. И теперь она одна, совсем одинешенька, никого у нее нет. Отец, мать, что теперь стыдятся ее, Ак Ло Тан, что до сих пор предан ей, – все остались в той жизни. А Матушка, Су Ин, Сис Мя Э тоже далеко и оттуда смотрят на нее, то ли сочувствуя, то ли жалея. Лишь подальше отсюда, где никто не знает про Ак Ми Э, так и не ставшую Хранительницей Рода И Лай, она сможет прижиться, успокоиться…
Матушка, казалось, услыхала мысли Ак Ми Э. Или это духи пересказывали их ей?
– Не надо спешить, – почти взмолилась она, – я же знаю, серьезно ты уйти надумала. Я только что у Старейшины была, все можно еще уладить, если ты вернешься в свой род…
Ак Ми Э покачала головой:
– Все уже думают, что я проклята. Зачем я им? Они будут бояться меня, бояться, что из-за меня вся ветка погибнет. Как род У Э, помнишь ее?
– Конечно, как не помнить. Не так давно это было.
– А для меня, – медленно проговорила Ак Ми Э, – очень давно, в другой жизни.
И словно в оцепенение впала, замерла, замолкла. Матушка нарушила его:
– Конечно, люди требуют, чтобы тебя прогнали от меня, чтобы изгнали из Хранительниц. Боятся, чтобы… наказание не пало на весь Род. Но ты ведь знаешь, что нет никакого проклятия, Ак Ми Э.
– Не знаю, – покачала она головой, – может, и нет. А может, и есть. А если нет – так будет. Та Ни меня сегодня просто прогнала, а ведь я пришла все к родам приготовить для тебя, Матушка, как ты велела. А она так раскричалась, – нос Ак Ми Э опять покраснел, точно предупреждая: сейчас снова будут слезы, – словно одержимая злым духом. Кричала, что проклята я, что не хочет она, чтобы близко такая, как я, подходила к ней. И к ребенку, который у нее будет со дня на день. Что из-за меня, – и тут слезы наконец закапали, – и детей рождаться меньше стало, скоро совсем не будет. Это я бесплодие напускаю на Род…
И она разрыдалась, кинувшись Матушке на шею. «Вот оно до чего дошло, – подумала Старшая Хранительница, – и не накажешь эту Та Ни, ведь на сносях она». А вдруг что-нибудь нехорошее в поселке случится? Ак Ми Э так и растерзать могут, даже Старейшина не защитит. Уходить ей надо, и в самом деле. Только вот куда?
– Куда же ты пойдешь, девочка? – задумчиво прошептала она куда-то во вздрагивающее плечо Ак Ми Э.
– Не знаю… Наверное, где-нибудь далеко, в другом Роду, мне будет лучше, – робко раздалось в ответ.
– Не знаю, не знаю, – Хранительница покачала головой, все еще прижимая к себе Ак Ми Э. – В любом Роду своя Хранительница есть, хотя бы одна. Она тебя сразу узнает, придется всю свою историю рассказать.
– А зачем, – подхватила Ак Ми Э, -, другому Роду такой дар от И Лай, как я…
