Тамора Пирс - Выбор Шутника
– У тебя красивый шрам на брови, девочка, почти как у настоящего воина, – отметила она. Женщина говорила на общем языке, именно на нем говорили в этой части мира, но у нее был сильный акцент, происхождения которого Али определить не смогла. Может, это был тайранский, но в особенности произнесения буквы «р» слышалось нечто кар-акское. – А сломанный нос… Они подумают, что ты драчунья, – продолжала женщина, промывая раны Али, – никто не купит тебя греть постель, разве какой-нибудь садист.
– Таким я не подойду. И постель я согрею ужасно, – Али попыталась улыбнуться, но вместо этого только поморщилась. Потом вздохнула и засунула в рот еще один кусочек хлеба, хотя ей было трудно жевать и дышать одновременно.
Толстуха даже немного отшатнулась от удивления.
– Так ты это нарочно? Ты что, дура? Те, кто хорошо греет постель, и сыты, и одеты, и спят в тепле.
– Да, у доброго хозяина, – ответила Али, – а не у плохого. Моя тетя Риспа была цветочницей в Корусе и много такого рассказывала о хозяевах и слугах! Бьюсь об заклад, что с рабами в ошейниках дело обстоит в сто раз хуже! Я проверять не хочу. Лучше уж быть уродливой и неуживчивой.
Женщина снова принялась отмывать кровь с лица и тела Али.
– Ты всегда была сумасшедшая или рехнулась, когда тебя взяли?
– Мне говорили, это у нас семейное, – улыбнулась Али.
«Считай, что я принес это как некий пророческий дар. Он – как письмо из дома. Не думай, что в твое отсутствие дела идут из ряда вон плохо. Надеюсь, мое письмо тебе понравится. Я бы не стал этого делать для кого попало», – мужской голос, заговоривший с Али во сне, звучал немного хрипло, но мягко. Такой голос может развлекать или раздражать в равной мере. Он не бормотал чепуху, как это иногда бывает во сне. Али была уверена, что с ней говорил какой-то бог. Однажды она спросила свою мать, откуда та знает, что с ней говорит именно бог. Аланна ответила тогда: «Знаешь что, Али, просто поверь мне». Теперь Али поняла и поверила.
В ее сознании как будто рассеялась тьма, и Али увидела Пиратский Обрыв. Никогда раньше он не снился ей так отчетливо. Вдруг она увидела маму. Аланна сидела на зубчатой крепостной стене, на обзорной площадке самой высокой башни замка. В Изумрудном океане солнце едва коснулось горизонта. Тени уже легли на холмы к востоку от Обрыва.
У Аланны на коленях лежало старое, потертое зеркало, которое Али узнала. Его подарил маме Том, когда был совсем маленький. Он почему-то думал, что их маме нравятся зеркала с розами на обратной стороне. С тех пор Аланна использовала это зеркало, чтобы при помощи магии увидеть в нем то, что хотела найти. Сердце Али сжалось, когда она увидела, что мать до сих пор использует детский подарок Тома.
Смеркалось. Аланна взяла подзорную трубу и навела ее на южное побережье. Но вскоре она отложила трубу и подняла зеркало. На его поверхности Али увидела только серые облака.
Мать тихо выругалась и резко подняла зеркало над головой, как будто хотела разбить его о камни. Затем остановилась и аккуратно положила его на место. Снова взяла трубу.
Шаги. Али увидела отца. Он положил руку на плечо жены и поцеловал ее в ухо.
– Ну как? Все так же ничего? – спросил он. Аланна опустила трубу и покачала головой.
– Я думала, она хоть заедет домой попрощаться, – сказала она грустно. – Завтра я должна плыть, Георг, не могу больше ждать.
Али посмотрела вниз, в бухту. Три корабля под флагами Торталланского флота стояли на якоре, готовые к отплытию. Все корабли были скоростные. Король желал, чтобы его Защитница оказалась на севере как можно скорее.
«Бедная мама, – подумала Али. – Ее всю дорогу будет мучить немилосердная морская болезнь. Но она все равно возвращается к своим обязанностям. Она не захотела ехать по суше, чтобы провести больше времени с папой и со мной. А теперь она думает, что мне настолько все равно, что я даже не соизволила приехать попрощаться».
– Что в зеркале? – спросил Георг.
Аланна посмотрела на него глазами, полными слез.
– Ничего. Но ведь этому может быть тысяча разумных объяснений.
– Например, такое, что ты вконец измучилась? – мягко предположил Георг.
– Не надо, Георг, не начинай снова, – простонала Аланна.
– Почему не надо, если это так и есть? – более требовательно произнес он. – Если ты не поговоришь с королем сама, то это придется сделать мне.
«Устала? – потрясенно подумала Али. – Аланна Львица устала? Невозможно».
Она посмотрела в лицо матери и увидела морщины, которые не замечала раньше: в уголках знаменитых царственных глаз и около губ. Али вспомнила, что ее матери уже почти сорок три года.
– Работать «в поле» намного менее утомительно, чем служить Защитницей в мирное время, – сказала ему Аланна, – и я не хочу, чтобы ты с кем-либо это обсуждал. – Она вздохнула. – Но, может быть, именно поэтому я не вижу ее в магический кристалл. Впрочем, я никогда этим даром и не отличалась.
– Если Али так и не явится домой к моменту твоего отъезда, ей придется отправиться к тебе на север и принести извинения.
– Я не волнуюсь… Али сумеет позаботиться о себе. Я просто… Ах, – Аланна прислонилась к мужу. – Слава всем богам, война, кажется, утихает. Ты напишешь мне, когда она вернется?
– Она придет к тебе сама. – Георг поцеловал жену в макушку. – Не забудь, Алан сказал бы нам, если бы случилось что-нибудь серьезное. Он всегда знает, когда Али попадает в беду. Помнишь, когда ее сбросила лошадь и Али проломила голову? Алан знал об этом еще до того, как она пришла в сознание.
Аланна неохотно улыбнулась.
– Я забыла об этом, – она снова потянулась к зеркалу. – Попытаюсь еще разок.
– И устанешь еще больше. Думаю, не стоит. – Георг взял зеркало из ее руки и сунул в карман. – Иди, дорогая, скоро ужин. Мод приготовила сегодня твои самые любимые блюда.
Как только она ушла, Георг вытащил из кармана смятый клочок бумаги. Он торопливо прочитал его, и морщины на его суровом лице стали как будто глубже, а широкий рот крепко сжался. Али заглянула в записку. Это было короткое зашифрованное сообщение от лорда Имраха из порта Леган: «Здесь ее нет». Георг смял записку и засунул в карман.
На следующее утро Али проснулась совершенно разбитая. Она вспомнила вчерашний ужин. Глаза слезились. Она протерла их рукой и сморщилась от прикосновения к свежим ранам и сломанному носу.
С ней что, и вправду ночью разговаривал бог? Но с чего бы это? И что значили эти разговоры про письма? Как жаль, что она не попыталась заговорить с родителями! Услышанное просто потрясло ее. Она знала, что обязательно поедет на север, чтобы помириться с мамой.
Сбежать, скорее сбежать. Она должна помириться с мамой!
