Ника Бойко - Новые, старые сказки (СИ)
— Кашу, — сказала я.
— Одну ложку из глубокого уважения к повару.
Что-то этого уважения я в голосе не почувствовала, да и ладно. Кащей зачерпнул кашу, на краешек ложки, долго принюхивался, верно, точно думал, что я его отравлю, ну или на худой конец слабительного подсыплю. Да ну его, я, зачерпнув полную ложку мясной каши, отправила её в рот, усиленно дуя. Кащей тяжело вздохнул и аккуратно отправил ложку в рот, покосился на меня, потом снова зачерпнул и стал есть.
— Не переживайте я тоже слово Матрене дала, что не оставлю Вас голодным. И как Вам моя стряпня?
— Ничего выживу.
— Могли бы просто сказать спасибо.
Кащей промолчал, а вот котелок полный каши мы уговорили на пару, толи он действительно почувствовал себя виноватым, пирогом поделился, да и котелок сам пошел мыть. Я разложила одеяло между стен. Кащей вернулся и поставил чистый котелок возле угасшего костра.
— Справа или слева?
— Что?
— Спать где будите, я уже одеяло постелила.
— Так на ночь со мной напрашиваешься?
Я подумала, осознала и возмутилась.
— Да кому это в голову придет, Вы, когда на себя последний раз в зеркало смотрели, просто рядом теплее, но не хотите как хотите, лес большой, можете поближе к коню лечь. Извращенец, — все-таки добавила я, завернувшись в плащ и удобно укладываясь посередине.
Кащей подумал.
— Двинься, — сказал он, — я справа.
Я молча подвинулась. Мужчина лег ко мне спиной, так же завернувшийся в плащ, я легла на спину и стала ждать, когда зажгутся звезды.
— Ты чего не спишь? — услышала я его тихий голос.
— Не скажу.
— Боишься?
— Кого?
— Меня.
— С чего это?
— Ну, всё меня все боятся.
— Я не боюсь, просто жду, когда зажгутся звезды.
— Зачем?
— Желание загадать, а Вы разве не загадываете желание на падающую звезду?
— Нет.
— Зря всегда сбывается, попробуйте.
Кащей повернулся на спину и стал тоже рассматривать звездное небо, небольшая звездочка сверкнула и пронеслась к земле, погасла.
— Упала, упала!!!! — закричала я, — Вы видели, упала.
— Желание загадала?
— Ой, не успела.
— Ладно, давай ждать следующую.
— Хорошо, — согласилась я.
Но следующую я не дождалась, уснула.
Привычно проснувшись на заре, мужчину рядом не обнаружила, ну и ладно. Я потянулась и решилась прогуляться, Кащей нашелся он стоял по обнаженный пояс в воде и умывал лицо.
— Голову помой.
Мужчина резко обернулся.
— Не хочу.
— Давай помогу.
И я уверенно вошла в воду.
— Не смей, — его голос наполнился металлом.
— У меня замечательный шампунь.
— Я сказал, не трогай меня.
— Я аккуратно.
Кащей схватил меня за руку и больно сжал.
— Да что с тобой? — испугалась я.
— Не смей трогать меня, если не хочешь чтобы я причинил тебе боль.
— Мне уже больно. Ты меня боишься?
— Нет, просто не терплю когда кто-то становиться позади, и касается головы.
— Я поняла, я буду стоять перед твоим лицом, ты будешь видеть каждое мое движение, я не причиню тебе вреда.
— Буд-то ты меня понимаешь?
— Я догадалась, что с тобой хотели сделать, правда, понимаю, доверься мне, прошу. Наклонись.
Кащей отпустил мою руку и опустился на колени, сомкнул руки за моими ногами. Я запустила руки в его волосы и аккуратно размазала шампунь по его голове, нежно массируя. Кащей не сводил с меня настороженного взгляда, было странно смотреть на него вот так.
— Смой, нырни.
Мужчина послушался.
— Ещё раз, — почему-то неуверенно попросил он.
Я снова повторила ритуал, Кащей снова смыл.
— Больше не проси шампунь кончится, а он дорогой, пошли расчесываться.
Мужчина послушно вышел из воды и стал в прямом смысле драть волосы.
— Ты, ты чего творишь? А ну иди сюда, кто так волосы расчесывает. Дай сюда.
Я вырвала из его рук гребень и уже сама уверенно расчесала давно нечесаные волосы.
— У тебя цвет отличный и волосы густые.
Когда они высохли, то оказались почти чёрные и немного вьющиеся.
— Ты обратилась ко мне на ты, — сказал Кащей обтираясь.
— Простите, больше не повториться.
— Можешь говорить, дозволяю.
— Я же тогда и наглеть начну, — честно предупредила я.
— Куда уж больше то.
— Оооо, ты меня не знаешь, я же вопросами замучаю.
— Давай.
— А почему мы людей сторонимся?
— Никто не должен знать, куда мы направляемся.
— А мы куда едем?
— К границе.
— Зачем?
— Устанавливать мирные отношения.
— А с кем, может просто расскажешь, чтобы я каждое слово клещами не тащила.
— Не могу, дело государственной важности. Не стоит всем знать, что я дворец покинул.
— Ой, да ладно, как только ты уехал черень небось праздник с салютом устроила, да гуляния на неделю.
— Не думаю.
— Да ладно, всем же известно кот из дома мыши в пляс.
— Вернемся, проверю.
— А мы точно вернемся.
— А ты сомневаешься?
— Только не обижайся, не похож ты на злодея, которым детей пугают, да и в поход такое ощущение, что ты впервые идешь, да и вообще замученный ты какой-то.
— Вот поживешь с моё, узнаешь.
— Не я столько не протяну, слушая, а давай на постоялом дворе позавтракаем, готовить жуть как не хочется.
— А если узнают?
— Кто? Да и кто поверит, чтобы сам царь Кащей на постоялом дворе обедал.
— И то верно, поехали, я плачу.
— Само собой, — улыбнулась я.
Вот только населенный пункт попался уже давно за полдень, у меня уже и живот свело от голода и я себя проклянуть успела что настояла, а вот попросить остановиться и приготовить мне было как то совестно.
Деревня оказалась большой и богатой, большие дома в два этажа были почти у всех, ухоженные дворы и самое приятное, цветастые шторочки на окнах. Кащей быстро нашёл постоялый двор и направил коня в ворота, я въехала, опасливо прижимаясь к задней ноге Огненного. Расседлав коней и привязав их к коновязи, молча бросил мелкую монету служке и вошёл внутрь народа было много, стоял голом и смех. Протиснувшись к крайнему столику, он остановился.
— Можешь уже отцепиться, ты в безопасности.
— Я и не держалась, — обиделась я.
— А то я не чувствовал как у меня рубаха натянулась.
— Может, уйдем? — слабо попросила я.
— Нет уж, теперь остаемся.
И он уверено сел на скамью, я примостилась возле, в нем что-то изменилось, что-то неуловимое, но это меня настораживало.
— Заказывай, — тихо сказал он.
— Хозяин, — подняла я руку, на меня почему-то обратили внимание все, — два дежурных блюда и что-нибудь запить.
