Петр Верещагин - Испытание Тьмой
Подобно тебе, он облачен в черные одеяния, на которых тщательно вышиты защитные руны и Знаки. Подобно тебе, он несет в сердце оставленную Бездной метку рока. Подобно тебе, он следует извилистым поворотам Пути. Подобно тебе, он не ведает своей цели.
Ты узнаешь его лицо в неверном свете костра. И тебе хочется завыть от отчаяния, подобно неупокоенным призракам из Чернолесья.
Почему, думаешь ты, ну почему этой встрече суждено было состояться именно сейчас? Сейчас, когда ты еще не достиг ранга мастера? Сейчас, когда ты как никогда близок к…
Да. Именно в этом и кроется причина.
Потому что мастера определяет не Искусство – вернее, не только Искусство. Мастер, прежде всего, должен быть удачлив.
Ну-ну. Если ты сможешь убраться отсюда живым, это будет не просто удачей. Это будет настоящим чудом.
Золотые глаза со зрачками в форме песочных часов встречают твой обреченный взор. Тонкие губы искривляются в подобии усмешки. Тихий голос, идущий как бы со стороны, а не изо рта, скрипит:
– Ты еще не смирился со смертью?
– Нет, – отвечаешь ты.
– Напрасно. Это важнейшее событие в жизни любого человека.
– Возможно. Но я надеюсь избежать этой чести.
Страж испускает странный звук, напоминающий смесь хрипа, клекота и шипения, и ты далеко не сразу понимаешь, что таким образом он, еще при жизни вырвавший из себя все чувства, смеется.
– Как же ты еще наивен и глуп… Что, по-твоему, есть величайшая сила во Вселенной? Честолюбие? Жажда мести? Одержимость одной идеей за счет подавления остальных?
Нет, думаешь ты.
Он согласно кивает.
– Это жизнь. И смерть.
– Ты назвал две силы.
– Ты знаешь даже меньше, чем я думал… – Страж смотрит на мечущееся пламя, и его золотые глаза видят там нечто такое, чего ни ты, ни любой другой – простой смертный или маг – увидеть не способны. – Это не две разных силы. Это две стороны одной. Той Силы, которая одолевает все в этом мире…
– Все ли? – переспрашиваешь ты, уловив нотку сомнения в его голосе. – Иной раз Морана-Смерть отступает пред волей тех, кто должен остаться и завершить начатое дело. И даже те, кто ушел в Царство Мертвых, могут вновь появиться на земле – по собственной воле или по зову близких, не столь важно. Так что величайшей силой Смерть никак не является.
– А этого я и не утверждал. Смерть сама по себе не имеет столь уж великого могущества. Но вместе с Жизнью… Ты знаешь, какие из известных чудовищ считаются самым большим злом? И самой трудной задачей для Истребителей Нечисти?
– Живые мертвые. Кстати, совершенно зря: ведь их так просто отправить в могилу навсегда. Серебро, чеснок, осиновый или дубовый кол, некоторые травы, огонь – я уж молчу о Знаках. Средств масса, и значительная часть их доступна любому.
– Так. Но только это – всего лишь первый слой пирамиды. Вершину же видели немногие… и никто из них не ушел живым.
– Никто, кроме тебя?
– Никто, – подчеркивает он, – я в том числе. Путь не может использовать живых Стражей. Только воскрешенных из мертвых, познавших обе стороны бытия. Если ты погибнешь, ты также можешь оказаться на месте одного из Стражей.
– А если погибает Страж? – осмеливаешься ты задать вопрос, звучащий сейчас, мягко говоря, недипломатично. – Что происходит тогда?
– Тогда, – улыбается он, – ему приходится вновь принимать участие в нескончаемой кутерьме, именуемой Жизнью.
Но что в этом плохого, недоумеваешь ты.
– Понятия «хуже» и «лучше» тут неприменимы, – говорит Страж. – В языке Пути нет этих слов. Есть «возможность» и «необходимость».
– А также «противоречивость».
– Верно. Ты неплохо изучил Путь. Если бы ты так же внимательно изучал то, сквозь что этот Путь проходит, ты мог бы даже победить меня. Однако этой частью обучения ты пренебрег.
– «Не мы идем по пути, но Путь проходит сквозь нас», – произносишь ты старую пословицу. – Познавать самого себя – это важно, не спорю. Но, быть может, есть и кое-что помимо этого?
– Что же это, о кладезь сокрытых знаний?
– Путь и движение к его завершению.
– Которого нет и не может быть.
– Вот именно. Какой смысл совершать то, что уже сделано тысячами Ищущих до тебя и будет осуществлено тысячами Ищущих после тебя? Нет, если и делать что-то, то только Невозможное.
Страж вскидывает голову.
– Не слишком ли рано ты начал идти к Невозможности?
– Ну, второго шанса может и не представиться… – усмехаешься ты, незаметно перекладывая из кармана в левую руку склянку с Жидким Огнем. – «ВозМОЖ ность» предполагает наличие мощи. Мощь опирается на Знаки. Знаки имеют нечто общее с «преднаЗНАЧ ением». Каковое есть Цель, а ее достичь по определению невозможно…
– Что и замыкает логическую цепь, – кивает Страж. – Ты выдержал Испытание. Можешь идти. Только прежде запомни – Путь не имеет ни конца, ни начала.
– Это мне говорили и ранее.
– А теперь представь себе то, что не имеет ни начала, ни конца, но выглядит как одна относительно прямая линия.
– Окружность? Кольцо?
– Кольцо имеет внешнюю и внутреннюю стороны. Путь – нет.
– Понял, – говоришь ты, – это та штука, которую изобрел один из ученых павшей Империи Средиземноморья. Как ее там… а, вспомнил – лента Мебиуса.
– Как следует запомни: если призвать этот Знак в момент смерти, она не заберет тебя. А ты станешь Стражем.
Подобная участь тебя не прельщает, но упоминать об этом незачем – он и так знает все твои возражения. Потому что еще не позабыл те времена, когда сам был человеком.
Ты пересекаешь сумеречный край, отбиваясь от следующей по пятам своры призрачных Охотников, призванных оскорбленными твоим дерзостным поведением хозяевами Чернолесья. Знаки вспыхивают в сумраке, разя наповал и оглушая, но Охотники не отстают: обещанная за твою голову награда заставляет позабыть обо всем. Что ж, ты готов помочь им встретить свою судьбу.
Добравшись до Серебряных Врат, ты чертишь в пыли Знак Стального Кольца и обнажаешь меч: Охотники теперь должны будут сражаться с тобой один на один, если пожелают достичь цели. Некоторые из них, осознав подобную необходимость, растворяются в сумерках, но большинство остаются у границ защитного круга. Первый пересекает черту – и падает, обезглавленный. Второй бросается вперед, спотыкается о труп сородича и разделяет его печальную участь. Третий шагает осторожно, заранее вытащив собственное оружие, но свет кристалла ослепляет его, и Духи Серебряных Врат с радостью принимают очередную жертву. Четвертый массивнее и сильнее предыдущих Охотников, и ты, не желая рисковать, швыряешь в звероподобную морду склянку с Жидким Огнем. Призрак начинает гореть, испытываемая им боль, ты знаешь, невероятна; ударом клинка ты прекращаешь его мучения и с усмешкой Неумолимого Жнеца приглашающе киваешь прочим: мол, теперь ваш черед встретить Истинную Смерть. Они переглядываются и отступают.
