Джон Норман - Убийца Гора
– Некоторое время я считал, – продолжал он, – что они стремятся продавать свои товар по низким ценам, с тем чтобы разорить своих конкурентов и заставить их отказаться от соперничества. Это дало бы им впоследствии возможность взвинтить цены на продаваемых ими рабов и вернуть тем самым недополученную прибыль. Но когда я даже приблизительно прикинул, какие деньги у них должны уходить на организацию игрищ и соревнований, обеспечивающих такой успех главе городской администрации и верховному служителю посвященных, я пришел к выводу, что их затраты несоизмеримо превышают получаемые ими доходы от работорговли. Нет, я совершенно убежден, что этот дом должен иметь другой, гораздо более мощный источник дохода, нежели их основной.
Куурус выжидательно молчал.
– Существует и ещё одна странная вещь, которой я никак не могу понять, – сказал Портус.
– Какая? – спросил Куурус.
– Количество поставляемых ими невольниц, – ответил Портус.
– На Горе всегда было много рабынь, – заметил Куурус, упуская основной смысл фразы Портуса.
– Да, – недовольно проворчал тот, – но не в таком количестве. Ты хотя бы имеешь представление о том, с каких обширных отдаленных территорий происходит поставка невольниц сюда, в Ар? А ведь на тарнах много не увезешь. У невольничьего каравана уходит не меньше года, чтобы объехать все поставляющие рабов города и вернуться назад.
– Сотня хороших натренированных всадников вполне способна напасть на какое-нибудь варварское селение, захватить сотню девчонок и вернуться назад за каких-нибудь двадцать дней, – возразил Куурус.
– Верно, – согласился Портус, – но, как правило, подобные рейды совершаются в города, где есть цилиндры, а расстояния между такими городами слишком велики. Плата же за простую туземку ничтожна и не оправдывает расходов на организацию такой экспедиции.
Куурус пожал плечами.
– Кроме того, – отметил Портус, – это вовсе не обычные туземные девчонки.
Куурус поднял на него удивленный взгляд.
– Многие из них обладают весьма поверхностными знаниями о горианцах, – продолжал Портус. – И ведут себя они довольно странно. Рыдают, вопят. Можно подумать, что им никогда прежде не приходилось видеть рабского ошейника или цепей. Все они красивы, но очень глупы. Единственная вещь, которую они хорошо понимают, – это кнут, – на лице Портуса отразилось явное неудовольствие. – Люди даже приходят просто посмотреть, как ими торгуют: они или стоят, как изваяния, или рыдают и дерутся, как сумасшедшие, или кричат что-то на своих варварских языках. Только плеткой и можно объяснить им, чего от них требуют. Но тогда уж они действительно предстают во всей красе и, несмотря на свою дикость, приносят своим продавцам хорошие деньги.
– Я полагаю, – заметил Куурус, – ты хочешь заплатить мне за то, чтобы я в какой-то степени мог защитить тебя от посягательских планов этого дома, о котором ты говоришь.
– Совершенно верно, – ответил Портус. – Если чего-то нельзя добиться золотом, нужно попытаться взять это мечом.
– Ты говоришь, это самый крупный, богатый и влиятельный дом на улице Клейм?
– Да, – кивнул Портус.
– И как он называется?
– Дом Кернуса.
– Я согласен предоставить свой меч в услужение… – сказал Куурус.
– Отлично! – сгорая от нетерпения, воскликнул Портус и удовлетворенно потер руки. – Отлично!
– …дому Кернуса, – помедлив, добавил убийца.
Глаза Портуса широко раскрылись, а по телу пробежала мелкая дрожь. Он неуклюже поднялся со скамьи, повернулся и, натыкаясь на соседние столы, пошатываясь, на негнущихся ногах вышел из таверны.
Осушив свою кружку, Куурус встал и направился в темный угол зала, образуемый постепенно снижающимся потолком и грязными стенами. Стоящая здесь на коленях девушка в желтой тунике встретила его приближение тревожным взглядом. Куурус щелкнул замком у неё на шее и сбросил с неё цепь. Поставив её на ноги и жестом принудив идти впереди себя, он подошел к стоящему за прилавком человеку в кожаном фартуке и бросил ему ключ.
– Двадцать седьмой, – коротко ответил человек и протянул Куурусу завернутые в шелковую материю цепи.
Куурус перебросил цепи через плечо и подтолкнул девушку вперед. Та, пошатываясь, побрела между столиками и остановилась возле узкой лестницы, ведущей на верхние этажи высокой стены. Не говоря ни слова, она принялась взбираться по ступенькам, пока не достигла этажа, на котором располагалась двадцать седьмая ниша. Отыскав выделенный им номер, она проскользнула в круглое отверстие, служившее входом. Следом за ней туда же забрался Куурус и задернул за собой занавеску.
Помещение, в котором они оказались, едва достигало четырех футов в высоту и пяти – в ширину. В небольшом углублении в стене стояла отбрасывающая тусклый свет лампа. Стены были затянуты красным шелком, а полы покрывали толстые, в несколько дюймов, мягкие шкуры.
В номере поведение девушки немедленно изменилось. Она беззаботно улеглась на спину и закинула руки за голову.
Куурус отбросил принесенные цепи в сторону и усмехнулся.
– Теперь я понимаю, – сказала она, – почему свободные женщины никогда не заходят в торгующие пагой таверны.
– Ну, ты-то невольница, – сказал Куурус.
– Да, это верно, – уныло произнесла она.
Куурус стащил с неё тунику.
Девушка села и обхватила руками колени.
– Вот, значит, какие здесь номера, – оглядывая крохотное помещение, заметила она.
– Тебе нравится? – спросил Куурус.
– Ну, – протянула она, – здесь чувствуешь себя… довольно свободно…
– Это точно, – согласился Куурус. – Я вижу, тебя следует приводить сюда почаще.
– Это, наверное, было бы неплохо, – ответила она и с улыбкой добавила, – хозяин.
Он потрогал надетый на неё металлический ошейник с вырезанной на покрывающей его эмали надписью: «Я – собственность дома Кернуса».
– Мне бы хотелось снять с тебя эту штуку.
– К сожалению, – ответила она, – ключ от него находится в доме Кернуса.
– Ты затеяла опасную игру, Элизабет.
– Тебе бы лучше называть меня Веллой, – посоветовала она. – Именно под этим именем меня знают у Кернуса.
Он обнял её за плечи, и она ответила ему поцелуем.
– Я скучала по тебе, Тэрл Кэбот.
– Я тоже, – ответил я.
И поцеловал её.
– Нам нужно поговорить о работе, – пробормотал я, – о наших планах, задачах, о том, как нам лучше их решить.
– Мне кажется, все связанное с Царствующими Жрецами менее важно, чем то, чем мы занимаемся сейчас, – мечтательно улыбнулась она.
Я пытался ещё что-то ей втолковать и, только почувствовав её в своих объятиях, рассмеялся, догадавшись, что она не слушает, и крепче прижал её к себе.
