Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ) - Петрук Вера
Определив, что не ранен, а из неудобств осталось лишь послевкусие от дурмана, которым его опаивали долгое время, да затекшие конечности, Регарди вдруг осознал главное. Он явственно ощущал пальцы на правой руке, как и саму руку. На миг все остальное стало неважно – сердце зашлось от неожиданной радости, дыхание участилось, и пришлось постараться, чтобы вернуться к ритмам спокойнее.
– Ты там? – позвал он Нехебкая, но Индиговый в последнее время молчал часто, и Арлинг сосредоточился на окружающих. О своей правой руке он подумает позже. Главное, что она у него теперь была, и что Тысячерукой в этом прекрасном холмистом лесу, на опушке которого он лежал, купаясь в лучах полуденного солнца, не наблюдалась. В тот момент Арлингу все казалось прекрасным – и холодный согдарийский воздух, пахнувший скорой зимой, свежесрубленной древесиной и оружием, и трое воинов, сидящих у костра, и даже Жуль, которого он узнал сразу. А еще солукрай рассказал ему о лошадях, которые стояли слишком давно, палатках и повозке, на которой, очевидно, доставили его связанное спящее тело. То ли похитители знали, с кем имели дело, то ли просто перестраховались, но, как бы там ни было, ошибки они все же допустили. Ошибки, которые могли стоить им жизни. Богатая одежда и украшения на их пленнике наводили на кое какие догадки, и Арлингу они не нравились.
Ни Аджухама, ни Альмас, ни тем более Хамны поблизости не ощущалось. Арлинг отогнал подальше радость по поводу чудесного обретения конечности и сосредоточился на насущных проблемах. Для начала мысленно пробежался солукраем по лесу, спустился с холма, столкнулся с лосем, который спасал свою жизнь, бездумно мчась сквозь подлесок, но вовсе не от охотников. Арлинг пустился по его следу, уцепился за вороново крыло и вместе со стаей черных стервятников обнаружил поле, которое заполняли люди, занимающиеся слишком знакомым делом, чтобы перепутать их с пахарями. То были работяги иного толка, и профессия у них была приближена к его собственной.
Люди орудовали топорами – молча и сосредоточенно. Также молча вороны расселись на кронах высоких дубов – тех, что остались после массовой рубки, ожидая, когда плотники закончат строить машины смерти и уступят место тем, ради которых птицы сюда и прилетели – воинам. Воронам было все равно, кто усеет своими телами луговину, превратив ее для них в пиршественный стол. Неумолимо приближалась зима, а за ней ползли голод, холод, болезни и смерть. Люди собирались успеть повоевать, птицы хотели успеть насытиться.
А за полем возвышался город, нахохлившийся словно стервятник на жердине с повешенным. Мозаика сложилась, но картина получилась уродливой.
Арлинг забыл об осторожности – слишком много черного солукрая быстро его истощило, и он едва снова не потерял сознание. Аккуратно вернувшись на опушку в свое тело, лежащее рядом с повозкой, с муравьями в сапоге и мухой на кончике носа, Регарди принялся слушать, о чем болтают его похитители. Особое внимание привлек их язык. Они говорили не на драганском, и кучеярами тоже не являлись. Покопавшись в недрах памяти, Арлинг выудил давно забытый язык, который учил еще в Императорской военной Академии. Язык главного союзника Согдарии – Агоды, тогда зубрили в обязательном порядке. За долгие годы жизни Арлинга в Сикелии он отвык от его звучания, даже в многолюдной Самрии агодийцев почти не встречалось. Вот откуда странный акцент Жуля и осторожные, точные движения, о которых Регарди подумал, но толком не задумался. Драганом этот Жуль только прикидывался. Как и ботаником-ученым.
– Надо ему еще лунной воды дать, – ворчал один из воинов у костра. Он постоянно щелкал пальцами и качал носком ноги, перекинутой через колено. Нервничал.
– Нельзя, – лениво отозвался Жуль. – Мы и так рискуем, что он не очнется. Арваксы его живым хотели. Ничего, ждать осталось немного. Час пролетит быстро. Вытащим парней и домой. Я уже по горло сыт Согдарией и этими драганами.
– А если… – начал нервный, но Жуль, который, очевидно, был у них командиром, его перебил:
– Все пройдет хорошо, как всегда. Мы не в первый раз это делаем.
– Да, но только сейчас с нами согдарийский наследник, – вмешался в разговор третий. – И говорят, он дьявол.
Арлинг понял, что через час на этой поляне будет так же горячо, как в Карах-Антаре в полдень, и решил, что надо вмешаться прямо сейчас. Из всех способов достать информацию из этих агодийцев, ему приглянулся тот, где не нужно было двигаться. Интуиция подсказывала, что в ближайшее время отдыхать ему не придется. Время, проведенное под дурманом лунной воды, помогло организму восстановиться, но одновременно и отравило его. Ему нужна была пауза, прежде чем переходить к активным действиям. Тем более что он еще не придумал, как быть со своей новообретенной рукой. Сюрпризов Регарди не любил.
– Про меня много чего говорят, – сказал он негромко. Сидящие у костра разведчики все равно подскочили, схватившись за оружие. – Но Жуль прав – лунной воды точно достаточно. Еще немного, и я забуду, как меня зовут. Вам же не нужен сумасшедший согдарийский наследник?
– Да, но есть нюанс, – первым пришел в себя Жуль. Подошел, но руку с рукояти меча не убрал. Арлинг мысленно задержался на его оружии и понял, что оно ему нравится. Короткое прямое лезвие, длинная рукоять, которая, возможно, включала в себя тайник, квадратная гарда, которая могла служить и ступенькой при лазании. А к мечу должны были прилагаться жесткие деревянные ножны с обширным функционалом – от использования в роли дубинки до тайника с ядовитыми порошками или дыхательной трубки. Регарди в Сикелии носил именно такое оружие.
Жуль успел приодеться, вооружиться и доехать до Бараката вместе с плененным наследником. По подсчетам Арлинга прошло не больше двух недель. Именно на такой срок можно более-менее безопасно использовать снотворные дурманы, вроде лунного отвара.
Между тем среди воинов у костра разгорелся ожесточенный спор:
– Не смей говорить с ним, пусть арваксы сами рискуют, – возмущался Нервный.
– Надо его снова усыпить, а что там с ним будет, уже не наше дело!
– Он прям на тебя посмотрел, Гжен, сплюнь скорее. Зря мы с ним связались.
Ощущение, что голова набита битым стеклом, постепенно проходило, и Регарди начинал соображать четче.
– Давайте поговорим, – миролюбиво предложил он. – Вы не теряйте надежды. Вдруг у вас, действительно, все пройдет хорошо, как и в прошлый раз.
– Тише вы, – прикрикнул на остальных Жуль, а затем сделал несколько шагов к Регарди и присел, демонстрируя, что нисколько его не боится. Притворялся для своих, потому что Арлинг-то чувствовал, как бешено скакал его пульс.
– Нам проблем не нужно, – кивнул агодиец, обращаясь к Арлингу. – И, конечно, ничего личного. Я получил задание уже на борту «Золотого шамана», так совпало, что мы с тобой сели на один и тот же фрегат. Мой заказчик собирался забрать тебя в ерифрейском порту, но кораблекрушение поменяло планы.
– И кто же твой заказчик? – вежливо поинтересовался Регарди, стараясь не вывалить на Жуля все вопросы разом. Конечно, его в первую очередь интересовало, что там с Аджухамом, и куда тот делся, но спешить было нельзя.
– Лучше ты мне ответь, – не поддался на провокацию Жуль. – У принца, которого ищут арваксы, отсутствует правая рука. А у тебя она есть.
Значит, араваксы решили разыграть карту императорского наследника в противостоянии с Согдианой. Поспешное решение, по мнению самого наследника. У него не было никакой уверенности, что он представляет хоть какую-либо ценность для согдианского двора. Иман врал, как дышал, и всегда действовал исключительно в собственных интересах. В последнее время Арлинг вообще сомневался, что император его помнил. Чтобы включиться в игру древних, ему нужно было добраться до столицы. И плен у арваксов в эти планы совсем не входил.
– Нельзя поймать рыбу, не замочившись, правда, Жуль? – усмехнулся Регарди. – Это всего лишь очень хороший протез. Пусть он вас не смущает. Так арваксам и объясни.
