Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ) - Петрук Вера

– Тогда почему этот протез черного цвета? А еще он напоминает женскую руку. Будто ты отрезал ее у дамы.

Арлинг про себя чертыхнулся. Адресовать бы эти вопросы Нехебкаю, да еще спросить с него по всей строгости. Любое заигрывание с богами имело непредвиденные последствия. Он хорошо помнил, что Тысячерукая была чернокожей. И да, руки у нее были пусть и гигантские, но женские. Дьявол.

– У мастера протезов имелись только такие формы. Выбирать не приходилось. Ты не мог бы ослабить ремень на горле? Дышать трудно.

– Оставь как есть, – испуганно вмешался Нервный. – Он хочет нас обмануть и освободиться.

Нервный ошибался только в одном – Арлинг уже освободился, но допрос нужно было закончить.

– Ты же хочешь, чтобы я вел себя хорошо? – прямо спросил он Жуля. – Так совпало, что мне тоже нужно к арваксам, поэтому моя благодарность, что меня к ним доставил. Давай так. Я не создаю вам проблем, а ты мне кое-что рассказываешь. Никаких государственных тайн, только то, что касается меня лично. Начнем с моего друга Сейфуллаха. Где вы расстались?

Жуль размышлял недолго. Время поджимало, арваксы должны были явиться совсем скоро, Арлинг же предлагал сотрудничество. А еще, вероятно, агодиец вспомнил фокус Регарди в Вольном. И, в конце концов, он был обязан ему жизнью. Причем, дважды. Сагуро Северного Ветра по имени Сторм до сих пор ждал, когда Арлинг убьет Жуля. Хотя бы по этой причине Регарди не хотел ссоры с разведчиком. Действие «вопреки», когда имеешь дело с сагуро, становилось для него законом.

– Я обманул Аджухама, – принял решение Жуль. – В Вольном мы разошлись, Сейфуллах купил ослов, повозку и провиант и отправился ждать тебя в дом Ландерса. Я же за тобой проследил, но у церкви Амирона потерял след. Обыскал весь город, а потом та церковь обрушилась. Грохот стоял страшный, решили даже, что арваксы уже напали, но здание просто обвалилось. Трещина там в нем была или что еще – неважно. Важно, что я нашел тебя в обломках, и что ты был жив. Я напоил тебя лунной водой, передал своим людям, которые нашли меня в Вольном, а сам встретился с Сейфуллахом и сообщил ему, что видел тебя, и что ты снова отправился искать какого-то там шамана, потому что Большекаменного повесили. Мол, ты велел ему идти в Баракат, сам придешь туда же. Времени на раздумья не было, потому что арваксы могли вот-вот блокировать единственную дорогу, и Сейфуллах мне поверил. Не вини его, я умею убеждать людей, у меня профессия такая. Мы едва успели вывезти тебя из города, когда арваксы атаковали Вольный. Насколько я знаю, город открыл ворота без сопротивления. Что до Сейфуллаха, то мы за ним на всякий случай проследили. Он благополучно доехал до Бараката с той южанкой.

– А другой кучеярки с ними не было?

– Нет, – покачал головой Жуль. – И тех пятерых молодых воинов, которые нас бросили в Вольном, тоже след простыл. Я ответил на твои вопросы?

– А в чем вообще твой интерес?

Жуль переглянулся со своими, но ответил:

– Тебя обменяют на ценных заложников. Согдария дружит с Агодой по своим правилам. Пару месяцев назад из Агоды были похищены четверо юношей – все наследники агодийского трона, включая старшего наследного принца Румоса. Согдария перестраховалась, решив, что таким образом Агода станет сговорчивее при будущем переделе мира. Но мы, как правило, боимся не того и не тех, что следует. Согдарии стоило лучше охранять заложников, потому что арваксы умудрились их похитить прямо из столицы. Мы долго с ними переговаривались, но обменять принцев они согласились только на тебя. Проблема в том, что у императора Седрика Гедеона в последнее время развелось столько якобы наследников, что выследить именно тебя оказалось не просто. Но у арваксов хорошие осведомители, это от них мы узнали, что искать надо слепого и без руки. Мне же просто повезло оказаться с тобой на одном корабле.

«А еще тебе повезло выжить в том шторме и втереться в доверие к Сейфуллаху, – мрачно подумал Регарди. – Слепой я уже давно, а вот руку потерял только в Самрии, значит, шпионы сидят в Крепто Репоа, где-то под носом у имана и императора». Вслух же сказал:

– А ты сам-то в конец света веришь?

– Нет, – убежденно покачал головой Жуль. – Но я верю в то, что правящие элиты иногда начинают заново делить мир. Ты моя последняя операция. Потом я возвращаюсь домой и ухожу в отставку. За работу меня ждет хорошее вознаграждение, которое я потрачу на виллу на Йольском плато. Буду заниматься овцами и виноградом.

– Семья?

– Да, – улыбнулся разведчик. – Поэтому хочу, чтобы сегодня все прошло гладко. Надеюсь, ты не против, что мы надели на тебя этот костюм. Наследник должен быть похож на наследника. Что касается твоего чудо-протеза, то мои люди собирались его отрезать, однако я идею не поддержал. Обойдемся перчаткой.

– Странно, что ваши торговые партнеры не согласились отдать принцев просто так, – протянул Арлинг, пристально следя за реакцией агодийцев. – Ну, или хотя бы в благодарность за оружие.

– С чего решил, что мы союзники? – поинтересовался Жуль, впрочем, особо не оправдываясь.

– Это же для них? – Арлинг кивнул в сторону ящиков. – Мечи, доспехи? Нет, по запаху я бы предположил, скорее, огнемет. Бамбуковый.

– Ого! – присвистнул агодиец. – Впечатляет. Это огнеметы и шары к ним – дымные, огненные и громовые. Да, мы торгуем. Агода никогда не скрывала, что считает территориальные притязания арваксов на северные земли Согдарии оправданными. Исторически это их территория. И мы их поддерживаем.

– Чушь, – фыркнул Регарди. – Ты сколько угодно можешь рассказывать мне про виллу для счастливой старости, но правда в том, что она будет находиться не в Агоде. Поддерживая арваксов, вы готовите себе прикрытие на случай, если вулкан действительно взорвется, и от Агоды ничего не останется. Скажи честно, где ты собираешься быть через полгода? Готов поспорить, ты уже присмотрел участок земли где-нибудь в оазисах рядом с Самрией. В Согдарии слишком холодно, а говорят, после извержения здесь станет еще холоднее. Делить землю с арваксами вам представляется альтернативой привлекательнее, чем подчиняться Седрику и становиться его новой колонией. Но ты не стал бы сейчас со мной разговаривать, если был бы уверен в своих так называемых «союзниках». Оружие они у вас покупают, но на этом границы сотрудничества заканчиваются.

– Может, ты и прав, а может, и нет, – Жуль поднялся, так как дежуривший у границы леса разведчик дал знак приготовиться. Арваксы приближались. – Не нужно принимать мою доброту за слабость. Ты спас мне жизнь, я плачу, чем могу. Смерть у арваксов тебе не грозит. По крайней мере, до штурма Согдианы. Даррен собирается подойти к столице до зимы, в чем лично я сомневаюсь. А еще я узнал, что вы когда-то дружили. Это правда?

Арлинг подумал, что ему не хочется встречаться с Монтеро снова, но, кажется, все происходило так, как предусмотрел иман. Их дружба с Дарреном осталась в другом мире. Арлинг уже его и не помнил. Зато он помнил Маргаджана-Карателя, засыпанный песком Балидет, а теперь еще и Альмас, привязанную у дерева ночью в лесу. Там, где есть гнев, всегда скрывается боль. Думать про Даррена было больно. Нельзя вытащить грязь из человека. Иман знал, что их встреча станет смертельной для одного из них. Если Махди говорил прямо, кого убить и где, то Тигр Санагор закутывал слова в сотни оберток, усложняя задачу Арлинга, который должен был добраться до смысла самостоятельно. Регарди только сейчас понял, что там, в Самрии, ему дали задание, с которым он однажды не справился. Отрубленная рука была не маскировкой для императора, а предупреждением. Все всегда получалось так, как хотел иман. Смерть полководца не остановит арвакскую армию, Каюс Первый, потеряв Даррена, найдет новых наемников, но Арлинг выиграет для древних время.

– Это не твой путь, поворачивай. Тебе не нужно идти с арваксами.

Голос Магды прозвучал так явственно и громко, что Регарди дернулся, ожидая, что Салуаддин подкралась к нему незаметно. Но древней твари, поработившей его Фадуну, на поляне не было. И в окрестностях будущего сражения ее тоже не наблюдалось. А вот отряд арваксов из шести человек, которые привели с собой заложников, уже вышел на поляну.