Дмитрий Трояновский - Наследница проклятого рода. Книга I
Маглинус, Флиппарус, еще несколько рыцарей и Дольмерус Кромфальд устремились в лес сквозь дым; тем временем, первые ряды не особенно нужного уже подкрепления, в которых были замечены и Сэлоринд с Флоритэйлом, легко смели основную группу отступавших «зеленых» и соединились с рыцарями и Посланниками. Все поздравляли друг друга с победой, волшебники салютовали разноцветными искрами, кому-то перевязывали раны, кто-то пошел искать потерянных в бою товарищей. Воины из Кронемуса собрались вокруг Таламанда. Потери были страшные. Из ста тридцати пяти человек, которые два месяца назад покинули родной город, осталось не больше трети…
Подошли Флоритэйл, Сэлоринд, главы магических гильдий военоначальники из других городов и стран, их свита и самые разные люди, знатные и не очень.
— Мы… просим прощения…. Наша ошибка вам дорого стоила, — с трудом выговорил Флоритэйл.
— Это не ошибка — и вас и нас долго и намеренно вводили в заблуждение и стравливали друг с другом. Ваше несчастье в том, что вы не разглядели в своих рядах предателей и заговорщиков.
— Никогда не поверю, что все это устроил Деллион Эйнфарус. Я его давно знаю — он всего лишь мелкий интриган, — ответил Сэлоринд.
— Во главе заговора стоит некий Хозяин, — включился в разговор Эстальд и рассказал все, что ему удалось подслушать, когда он был в плену.
— Эйнфарусу и его подручным не выйти из этого леса. Вначале найдем их, а потом доберемся и до Хозяина, — пообещал Флоритэйл.
— Мне кажется, что прежде он сам себя обнаружит, ему ведь сейчас ничего не остается, как только пойти ва-банк и тогда… — задумчиво произнес Таламанд. — А сейчас надо помочь раненым и похоронить убитых.
— Не беспокойтесь, пусть ваши воины отдохнут, а мои люди устроят всё как должно. Раненых сейчас отвезут в лечебницу, а погибших похороним завтра со всеми почестями на Холме Героев, — сказал Флоритэйл.
Многотысячная толпа потянулась к городу. Пройдя какое-то расстояние и поднявшись на небольшой холм, Вангерт оглянулся назад. Вся долина была буквально запружена народом. Дым поднимался над лесом и сгоревшей деревней, вокруг которой лежало множество убитых. Битва длилась почти весь день — кровавые краски заката уже сменились серо-синими сумерками.
— Эти «зеленые» очень похожи на воинов, которые напали на нас на границе Торинианда, — сказал Эстальд, догоняя Вангерта. — И маги Хазмоланда признали в них тех головорезов, что пытались не дать им дойти до Меланрота.
— Каким негодяем оказался Эйнфарус! Ясно, как день — все, что творилось в нашей гильдии в день приезда Академии — устроила его шайка! Зря мы подозревали Сэлоринда, — ответил Вангерт.
— Верно. И всех монстров из магического зверинца тоже они выпустили, а потом ловко свалили все на меня. Да и отравление Маглинуса Душепожирающим зельем — дело их рук. Не ясно одно — почему именно о нас такая забота?
— Одно утешает: если все силы зла ополчились против маленького отряда из Кронемуса, значит мы им очень сильно мешаем. Будем продолжать и дальше?
— Будем! — откликнулся Эстальд, и они с Вангертом крепко пожали друг другу руки.
Тем временем обьединенное войско вступило в лес. Поскольку за сегодняшний день по нему прошли тысячи воинов, он был вытоптан так, будто тут пасся скот со всех Верхних Земель. Вдруг Вангерт, уже в который раз за один день, почуял запах дыма. За деревьями заплясало рыжее пламя. Вангерт понял, что это горит их лесной лагерь. Совсем рядом стоял канцлер, вполне спокойно взиравший на происходящее.
— Маленький прощальный сюрприз от побежденных злодеев, — заметил Таламанд. — Удирая, эти трусливые мерзавцы наткнулись на наш лагерь и подпалили его. Кстати, помните, как Элиокаст, предводитель здешней армии на грифонах, рассказывал нам про пожар на ферме? Именно тогда, наверное, заговорщики и похитили полсотни зверей.
— Над вашим лагерем кто-то повесил на дереве знамя с гербом Северной Лиги! — сообщил неожиданно появившийся Флоритэйл. — Теперь все ясно — враги хотели внести смуту в ряды Ордена Вармонгера и тем самым проложить Хозяину путь к власти. Эйнфарус и еще несколько магов Академии откопали где-то этого Тенекрыла и заварили всю эту кашу. Одного не понимаю, почему граф фон Зюйденкост не выдал злодея магическому суду и вообще не объявил о поимке Тенекрыла? Даже я узнал о его казни от случайных свидетелей…
Рядом раздался стук копыт — вернулись всадники, посланные преследовать Эйнфаруса и остатки его шайки.
— Ушли все-таки, гады! — сквозь зубы проговорил Флиппарус. — Такого дыма в лесу напустили, что сами друг друга едва не потеряли! Да еще чуть не задохнулись… Если бы Кромфальд не смог подобрать подходящее заклятье, мы б точно оттуда не вернулись.
— Ничего, рано или поздно мы до него доберемся, — ответил Сэлоринд. Он был явно раздосадован — как-никак предателем оказался его ближайший советник.
Глава 18. Последний турнир
«Не знаю, что заставило меня сесть и записать собственные мысли. Раньше у меня не появлялось такого желания», — эти слова Флиаманта Изенорт вывела чернилами в начале длинного пергаментного свитка.
После освобождения она в одиночестве жила в полуразрушенном поместье дяди. Комнаты и коридоры всех строений продувались холодными ветрами, крыша была, как решето, вся обстановка разгромлена, но другого дома у девушки не было. Ей дали две недели на отдых, после чего она должна была вернуться на службу.
Недавно она спросила Готфаруса Милгрима, не те ли самые наемники, о которых ей рассказывал покойный Мельдерик, хозяйничали в городе во время правления тиранов. Учитель ответил ей, что за последние месяцы на восток в сторону Меланрота действительно прошли несколько крупных военных отрядов, но ни один из них даже не пытался войти в город. Кроме того, это были отборные воины из южных княжеств, а Орадейн пострадал от обычных варваров…
Вспомнив о последней встрече с Мельдериком, Флиаманта вновь ощутила прежнюю безысходную боль, которая не была такой острой, пока она сидела в тюрьме и думала о свободе. Снова и снова она упрекала себя за ту роковую задержку в пути, которая не позволила ей прийти на помощь своим близким или, по крайней мере, разделить их злую судьбу. И вновь девушка с неприязнью вспомнила о загадочном купце, которому она вернула мешок с товарами, отобранный у него троллями. И почему его голос был так похож на тот, который она слышала во сне в темнице, когда ожидала казни?
И что это за странный спаситель у нее объявился? Ведь ни Готфарус, ни другие участники восстания не могли сказать, кто подбросил пилку в камеру Флиаманты — все они в один голос заявляли, что не делали этого и никому не отдавали такого приказа.
