Серебро в костях (ЛП) - Бракен Александра

О единственном человеке, который по-настоящему значил для меня что-то в этом мире.

— Его рана…

— Я позабочусь, — пообещал Бедивер. — А тебе нужно помочь остальным очистить двор и похоронить павших.

***

Я покинула конюшню в полубреду.

Казалось, моё тело сложится пополам и рухнет, прежде чем я доберусь до башни.

Серый дым смешался с туманом, сверкая серебром, как кости мёртвых существ вокруг.

Он рассеялся, открывая передо мной Эмриса.

Он ждал.

Его лицо было напряжённым, глаза мерцали тревогой.

Я шагнула к нему, отчаянно желая почувствовать что-то, что угодно, кроме этой жгучей боли в груди и холода, что скапливался под кожей.

Но когда он поднял руки, будто хотел коснуться меня, я остановилась.

Я заставила себя остановиться.

Пепел медленно оседал, цепляясь за пряди его волос.

Я видела, как отчаяние проступает в его лице, затмевая даже яркий свет в глазах.

Кровь и пот впитались в его тунику, обтягивая мышцы груди.

По его телу уже было немало шрамов, но я знала: этой ночью их стало ещё больше.

Эмрис сглотнул, его горло дёрнулось, плечи чуть опустились.

В груди поднялось пугающее чувство — пугающее в своей ясности.

Я хотела утешить его.

Так же сильно, как хотела, чтобы он утешил меня.

Но сама мысль о такой уязвимости — особенно перед ним — лишь усилила тошноту.

Я — Тэмсин Ларк.

Он — Эмрис Дай.

И всё, что могло бы случиться между нами, прошло мимо.

— С Кабеллом всё в порядке? — осторожно спросил он.

— Ты знаешь, где Кайтриона? — парировала я.

Он выдохнул и кивнул.

У кузницы сложили тела погибших.

Их изувечили так сильно, что некоторые уже невозможно было узнать.

Двенадцать.

Меньше, чем я боялась.

Лоури, Беатрис и Арианвен работали в тишине, помогая нескольким мужчинам выкладывать тела.

Они омывали мёртвых в последнем жесте милосердия.

Некоторых уже накрыли белыми саванами.

— Их нужно сжечь, — тихо сказал Эмрис, ведя меня к большому залу.

— Чтобы они не обратились.

— Их должны вернуть земле, — возразила я. — Чтобы они смогли переродиться. Так говорят Бессмертия.

— Я знаю, — ответил он так же мягко. — Знаю.

Раненых было несколько десятков. Большинство уже стояли на ногах, помогая тем, кто находился в критическом состоянии. Их уложили на длинные столы.

Нева ходила между ними, раздавая воду и перевязки.

Мари принесла корзину с травами и инструментами для Олвен, оставаясь рядом с лекарем, пока та склонилась над мужчиной, потерявшим нижнюю часть ноги.

Блоха сидела у изголовья Кайтрионы, словно стоя на страже. Она всё ещё плакала, упрямо вытирая слёзы рукавом.

Её маленькие пальцы осторожно приглаживали волосы Кайтрионы, спутанные и покрытые кровью, касались перевязанной щеки.

Только когда веки Кайтрионы дрогнули и приоткрылись, я поняла, что она действительно жива.

От этого момента у меня в груди что-то сжалось, как будто лёгкие превратились в камень.

Как поверить, что именно Кайтриона могла принести на остров эту тьму?

Но что-то в глубине меня подсказывало: её планы были сорваны превращением Кабелла.

Но она не убила его, подумала я. Хотя могла бы. Легко.

Разве это не значило что-то?

Рона и Серен заняли позиции по обе стороны от стола.

Рона держала руку Кайтрионы, нежно поглаживая её.

— Теперь ты будешь выглядеть ещё грознее, — заметила Серен. — Шрамы лишь добавят величественности твоему устрашающему взгляду.

— Это будет по-настоящему грандиозно, — согласилась Рона.

— Как у героев прошлого, — продолжила Серен.

— И у лучших спутников Сэра Бедивера, — закончила Рона.

— Я… потеряю… руку? — с трудом прохрипела Кайтриона.

— Олвен так не думает, — ответила Рона, но затем замялась.

— Скажи… всю… правду… — Кайтриона едва выговаривала слова.

Жрица с тёмными волосами тяжело вздохнула.

— Она не уверена, что ты сможешь полностью восстановить подвижность. Время покажет, как и всегда.

Кайтриона судорожно вдохнула, обдумывая это.

Первая заметила нас Блоха.

— Убирайся! — зарычала она, глядя прямо на меня. — Тебе здесь не место, никогда не было!

Все взгляды устремились на меня.

Комната будто сгустилась, тяжесть этих взглядов нависла, словно грозовое облако.

Эмрис придвинулся ближе, Нева тоже подошла, нервно разглаживая окровавленный фартук.

На её лице были следы слёз, засохших среди копоти и пыли.

— Хватит, Блоха, — осадила её Серен.

— Я… — слова застряли в горле.

Я сделала шаг к Кайтрионе, но Рона тут же двинулась, словно пытаясь меня заслонить.

Кайтриона лежала, её волосы разметались по столу, освободившись из привычной тугой косы.

Правая сторона её лица была покрыта какой-то лечебной мазью, через неё шли кровавые бинты, тянущиеся вниз, к порванному плечу.

Доспехи сняли, чтобы перевязать неглубокие порезы на её теле.

Она следила за каждым моим движением.

— Прости, — выдохнула я.

Грудь сжало так сильно, что казалось, я не смогу больше говорить.

— Мне так жаль.

— С… твоим братом… всё… хорошо? — хрипло спросила Кайтриона.

— Не делай этого, — сказала я. — Будь ужасной, прошу. Это единственное, что я сейчас вынесу.

— Он… — её голос был слабым. — Не виноват.

Она перевела взгляд на Блоху.

Девочка сердито выдохнула, но её губы задрожали, когда она продолжила осторожно очищать волосы Кайтрионы влажной тряпкой, смывая грязь и кровь.

Нева приблизилась, опустилась на колени рядом.

Напряжение в теле Кайтрионы чуть ослабло, когда её взгляд нашёл ведьму.

Бледная рука с веснушками, покоившаяся у неё на животе, сжалась в кулак.

— Спасибо, что спасла мне жизнь, — сказала Нева.

— Ты была так храбра.

Кайтриона покраснела.

Мы все сделали вид, что не заметили.

Она сжала пальцы Роны, привлекая её внимание.

— Её… палочка… — прошептала она, сознание уже ускользало. — Верни… её…

— Серьёзно? — Нева посмотрела на неё, потом на Рону.

— Ты уверена? Что изменилось?

Глаза Кайтрионы сомкнулись, и с последним выдохом она произнесла единственное слово:

— Всё.

Глава 32

Я не знаю, почему никому не рассказала о том, что случилось в туннеле.

Возможностей было предостаточно.

Всю оставшуюся ночь и на рассвете, когда серый свет заползал в окна.

Когда я помогала Мари отмывать кровь со столов и полов в большом зале.

Когда проходила мимо Эмриса, Дери и остальных, которые пытались заново засеять участок двора, изрытый когтями во время боя.

Когда сидела рядом с почти невменяемым Кабеллом и безуспешно пыталась заставить его поесть.

Когда стояла на погребальных церемониях, наблюдая, как тела превращаются в пепел, а души взмывают в небо, смешиваясь с огненными искрами.

Часть меня убеждала, что это была просто галлюцинация, вызванная усталостью и стрессом.

Но другая часть… боялась, что всё было куда хуже.

А пока я не могла объяснить это себе, не могла объяснить никому.

***

На следующее утро я оказалась у двери комнаты, где жили Эмрис и Кабелл.

Оставила на защёлке небольшую вырезанную фигурку птицы.

А несколько часов спустя, когда башня, наконец, затихла, погрузившись в сон, я направилась в большой зал.

Эмрис уже был там, сидел на одном из длинных столов.

Я просто смотрела, как его сильные пальцы ловко работают с ножом, сосредоточенно вырезая что-то из дерева.

Он поймал мой взгляд и едва заметно усмехнулся.

Я надеялась, что темнота скроет румянец, ползущий к моим щекам.

— Получил твоё сообщение, — сказал он, убирая нож и кусочек дерева. — Что случилось?

После того как я весь день следовала за Мари, помогая ей, а затем часами сидела в библиотеке с Невой, роясь в древних текстах о проклятиях, я должна была радоваться.