Екатерина Тимохова - Сафари во времени
Нас ввели в Дом через черный ход, чтобы не привлекать лишнего внимания не спящих жителей Долины, если такие имелись. По узкой кривой лестнице мы спустились в глубокий подвал и оказались в пустом, ничем не примечательном помещении. Здесь, к моей великой радости, я сразу нашла отделенную толстой каменной перегородкой туалетную комнату, в которой по железным трубам в небольшое углубление в полу стекала чистая родниковая вода. Значит, частичный прогресс все же дошел до Долины. И еще больше я удивилась развитию Инферин, когда увидела, как из каменной кладки справа под воздействием нехитрого механизма внезапно вылез огромный барьер из часто насаженных железных стропил. Мы даже пикнуть не успели, как он отделил нас от наших захватчиков и намертво вошел в другую стену.
- Посадили нас в клетку, как опасных животных? - язвительно кинул Верманд, небрежно облокотившись на барьер и посматривая на неприятелей. Один из Пятерых, как ни в чем не бывало, изучающе смотрел на нас сквозь железные прутья.
- Ты и есть животное, - глухо произнес он. - Остальных ждет беседа. Если вы правильно расставите приоритеты и расскажете все, о чем мы вас спросим, то вам будет дарована свобода. Мы не изверги, как могли вам представить нас до этого. Мы за мир в Долине.
- Хороший же мир вы предлагаете народу, убивая их родственников и друзей, - усмехнулась я, вспоминая лежавших ничком людей в лагере Верманда. Один из Пятерых воззрился на меня и оценивающе прошелся взглядом по моему лицу. Особенно заинтересовали его глаза. Он долго пялился на них, нахмурив брови, пока не сказал:
- Иногда приходится принимать необходимые меры. А вы, если та, кем называете себя, давно уже должны были понять, что не все то золото, что блестит.
- Что вы имеете в виду? - не поняла я его слов, но он уже направился к лестнице. - Стойте!
Человек в плаще развернулся в пол-оборота и все тем же спокойным голосом добавил:
- Завтра вы первая встретитесь с Советом. А вашему больному я прикажу прислать лекарственные настои. Как я уже говорил, мы не чудовища... точнее... не все мы такие чудовища, какими нас пытались показать.
- Хватит врать! - крикнул ему вслед Верманд, но его услышали уже только мы.
Я подошла к Вадиму. Почти сразу, как нас привели в темницу, он осел на пол и, облокотившись на стену, закрыл глаза, даже не пытаясь следить за тем, что творится вокруг. Томас сидел на коленях рядом с ним.
- Плохо дело, - сказал он, ощупывая его горло и прислушиваясь к хрипам, которые исходили из груди при вдохе и выдохе, - гланды воспалены, нужно срочное лечение. Если они опухнут еще сильнее, то перекроют дыхательные пути, и ему грозит смерть от удушья. Легкие наверняка тоже воспалены и могут отказать в любой момент.
Алексей положил многострадальный фотоаппарат, который у него, к счастью, никто не потребовал, в угол комнаты и подошел к Верманду. Они о чем-то с ним шептались и изредка поглядывали в нашу сторону. Катрина, стойко принимая очередную беду, сидела спокойно и размышляла неизвестно о чем.
- Попробую еще раз применить силу, - сказала я и закрыла глаза, пытаясь вызвать энергию, которую передала мне Видящая. Постепенно руки снова засветились голубым светом. Я прикоснулась ими к груди Вадима, и он раскрыл глаза. Увидел новую попытку спасти его и отвел мои руки в сторону.
- Эмилия, прекращай меня морозить! Мне и так нестерпимо холодно.
- Но Вадик! - попыталась возразить я. - Дай мне просто попробовать! Хуже-то не будет от этого.
- Просто сядь рядом, - попросил Вадим, - вот, что мне действительно нужно.
Я была недовольна, но исполнила его просьбу. Он положил голову мне на плечо, взял за руку и довольно улыбнулся.
- Вот так-то лучше, - шепнул он и закрыл глаза. Алексей увидел нашу идиллию и спросил:
- Так и будем сидеть здесь? Может, есть хоть какие-то идеи, как нам пробраться к Обелиску и показать, кто здесь истинный правитель?
- Послушай, король, сядь уже и помолчи, - подала голос Катрина, - я хочу выспаться перед завтрашними пытками.
- Думаешь, нас будут пытать? - ужаснулся Томми.
- Даже не сомневайся, - ответил Верманд.
Ночь прошла ужасно. Вскоре Вадиму действительно стало тяжело дышать, и он беспрестанно жаловался на ужасающую головную боль. Я рыдала над ним, понимая, что не могу ему помочь. Все еще чувствовала прилив сил, но у меня никак не получалось передать их ему. Энергия мягко мерцала вокруг меня голубым ореолом и не стремилась покидать тела. Хотя Надежнецкий говорил, что пока я рядом, ему становится легче. То ли это было самовнушение, то ли при нахождении вблизи Видящей симптомы действительно уменьшались. Но болезнь не желала отступать.
Всю ночь я старалась поддерживать свои силы в активном состоянии, и это порядком измотало меня. Когда Вадим уснул, Алексей вызвался посидеть с ним, пока я вздремну.
- Как только ему понадобится твоя помощь, я тут же разбужу тебя, - пообещал он и взял меня за руку, выказывая этим сожаление о том, что не может помочь большим. Но я и так была ему благодарна. Мне действительно нужно было выспаться.
Утром в темницу вошли двое. Один встал в стороне и натянул тетиву лука, направив ее прямиком на меня. Другой подошел к узкой двери в железной решетке и сказал:
- Все, кроме девушки с голубыми глазами, сели у стен, руки поднять. Одно неверное движение, и стрела полетит прямо ей в сердце.
Верманд и Алексей испепеляли вошедших ненавистными взглядами. Вадим лежал на полу и даже не пытался подняться.
- Тебе нужно отдельное приглашение? - кинул ему воин.
- Ему очень плохо, - ответила я за Надежнецкого, - он не причинит вам вреда. Воин не собирался отступать.
- Я жду, - сказал он, и Вадиму, не без помощи Томаса, пришлось подняться и заложить руки за голову. И только когда Томми сел в такой же позе, воин открыл дверь и вошел. Он сунул мне в руки кружку с горячим питьем и, кивнув в сторону Вадима, сказал:
- Третий из Пятерых передает ему весточку и желает скорейшего выздоровления. Поставь кикомбу рядом со своим другом и иди за мной.
Я подчинилась и сделала, как он просил, в очередной раз удивляясь странностям их языка. От Томми я знала, что на языке суахили kikombe означает чашка, и часто слышала это слово в лагере Верманда.
- Эмилия, - крикнул Алексей, мигом оказавшийся у стропил, как только дверь в клетку закрылась, - будь осторожна! Помни, что у тебя есть сила Видящей. Применяй ее без разбора, если придется.
Я кивнула, и меня подтолкнули к лестнице. Поднимались не долго. Пройдя по расписным коридорам Большого Дома, так называл его Верманд, мы вышли к тронному залу. Это было большое помещение с монументальными колоннами по краям и рядом стульев посредине. На них уже ожидал меня Совет Пятерых. За ними, на подмостках, стояло величавое кресло. Оно, по-видимому, символизировало трон, который давно уже никто не использовал, но и не убирал. Пятеро предпочитали убеждать всех, что верят в короля и обязательно предложат ему его законное место, как только он появится. При этом они продолжали угнетать и третировать народ.
