Вениамин Шехтман - Мэджик юзеры
— Все. — грустно сказал Вальдес. — Открой саркофаг, пожалуйста. Надо их спрятать, а то если сломаются, Хорхе-Педро с Перон помрут сразу.
— А что с ними сейчас?
— Они принадлежат мне. Полностью. Я управляю их телом и мыслями. Сейчас они начнут разгребать завал. Эх, гнусное это дело…
***
К тому времени, как индейцы разобрали завал, в пещере уже стало душновато. Дима с удовольствием вдохнул вечернего воздуха и посмотрел на шаманов. Внешне, ничего с ними страшного не сделалось. Только молчали все время и провожали взглядом Вальдеса, куда бы он не направился. Смотрели на него без обожания и без ненависти, просто постоянно следили глазами.
— Знаешь, сказал грустный Вальдес, когда они вышли к реке, — Я здесь останусь. Руководить никем эти двое сами теперь не могут, нельзя же разом два племени осиротить. Поживу здесь немного, освоюсь с магией новой, присмотрю чтобы индейцы себе без начальства не сгинули.
— Вальдес, ты прости, конечно но какой из тебя вождь?
— Хреновый, наверное. Но что делать?
***
Диму проводили до маленького городка, из которого он добрался до Манауса на автобусе. Вальдес и послушные его воле шаманы помахали ему на прощанье. Дима уезжал и думал, что с одной стороны, то что он скрыл от Вальдеса смысл надписи на крышке сундука, было решением правильным. Ведь при слиянии с колдуном, демон не принеся реципиенту никаких мучений, а напротив, одарив наслаждениями, силой и мудростью, должен был стать абсолютно непобедимым, жестоким властелином мира. В абсолют Дима не верил и полагал, что управа найдется на всякого, но дел бы полудемон-полувальдес натворил бы — страшное дело. Но, с другой стороны, как-то не по-дружески. Ведь, наверное, Вальдес и сам бы отказался от мирового господства, построенного на крови и садических упражнениях на подвластных людях. Но Дима не рискнул и теперь стыдился.
Ах да! За поиски древнего магического сокровища, Дима получил новый уровень.
XVII
— Потерялись мы. — сказала Лера и поправила на Катушке шапочку.
— Взрослые сознательные гражданки не теряются. — возразила ей Рита, — Проебали вылет, вот как это называется.
— Кто это взрослые? Мне семнадцать, Катушке одиннадцать — полное право имеем потеряться. И, вообще, кто такие клуши, что все документы Стиву отдали, а сами сомбреры примерять пошли…
— Фига себе семнадцать! — присвистнула Рита, и, помогая себе движением головы, обвела взглядом Леру. — Я думала, ты мне ровесница, гадала, отчего у тебя такая шкура хорошая, спросить гордо было. Ну что, сядем ждать, когда об нас Стив вспомнит и вернется? Как он нас вообще потерять умудрился?
— Как-как… Яшину просьбу выполнял — приглядывал за эвакуируемыми. Их вон, какая толпа, одних моих пятеро. А мы-то, как бы магички, как бы, сами по себе и в присмотре не нуждаемся.
— Не нуждаетесь вы, ага. Ждать говорю будем, или сами доберемся?
— Ждать, наверное… — неуверенно сказала Лера.
Рита задумалась, машинально постукивая пальцами по голове стоящей между девушками Катушки. Та вывернулась из-под руки и прижалась к Лериному бедру.
— Лететь им долго. Потом Стив их так сразу не бросит, сперва пристроит как надо. Он мужик основательный, пусть даже нас проворонил. Значит не меньше двух суток в аэропорту кантоваться. Я не сдюжу, меня тут уже все злит.
— Рит, а деньги у тебя есть? Я-то, дурища, карточку в паспорт вложила, боялась потерять.
— Дурища и есть! — хмыкнула Рита. — Я, — она прищурилась, — впрочем, не лучше. Но у меня есть мелочь. Долларов пять.
— Дай, один пожалуйста, купим Катушке попить. А потом, можно нашим позвонить, они денег переведут.
— На карточки, которые со Стивом улетели? Или до востребования, чтобы мы их выпрашивали, а нам их не отдавали, потому что у нас документов нету? Богатая мысль!
— Тогда я не знаю.
— Я тоже. Пойдем гулять, может надумаем чего.
Лера, все еще растерянная, покорно поплелась вслед за устремившейся к выходу Ритой, крепко держа Катушку за руку.
— Не волнуйся, тетя Лера, — подала голос та, из под длинного козырька бейсболки, — Я могу в электричках петь и банкой для денег трясти, я умею. Ты такая будешь на гармошке играть, а тетя Рита по карманам шарить, пока народ на нас зырит. Тока надо в вагон не вместе входить, чтоб если ее поймают и бить станут, на нас не подумали, что мы с нею.
— Надеюсь, без этого обойдемся, — пробормотала Лера. — Да и не умею я на гармошке.
Жара уже спадала, чему Лера чрезвычайно радовалась. Ее жутко смущало то как она потеет и как от этого прилипает к телу платье. Вскоре она догнала Риту, уверенно чешущую вдоль по улице.
— Повезло нам, что аэропорт тут прямо в городе. А то бы топали по трассе как эти.
— Подвез бы кто-нибудь. — не согласилась Лера. — С ребенком бы, обязательно подвезли.
— А без тебя и ребенки этой, меня б еще быстрее подобрали.
— Это точно, — свысока ответила Лера. — И подобрали бы тебя и к работе по-способностям пристроили живенько. Куда б ты без паспорта и языка делась?
— Ой-ой-ой, — скривила рот Рита. — Тебя б и на такую работу не взяли, тебя ни в одном борделе кровать не выдержит.
— Ну, ты-то про бордели все знаешь!
— Да уж, — закипела Рита, — получше тебя знаю!
— Вот и я о чем.
Рита резко повернулась к Лере, та выпустила Катушкину ладошку и сложила руки на груди.
— Что, драться полезешь? — насмешливо спросила она, — Так я тебя даже бить не буду. Так сделаю, что у тебя из носу юшка пойдет и зубы зашатаются. Ну, не зашатаются, но болеть будет также.
Рита примерилась пнуть Леру в коленку, но не рискнула. Тем более, та сама постаралась унять ссору.
— Ладно, Рит, не будем заходить дальше, а то рассоримся совсем.
— Угу. Давай. Только вот про зубы и все такое… а может, мы своей магией чего заработаем? С деньгами, оно куда спокойнее будет.
— А как?
— Посмотри. — Рита указала рукой в проулок, где несколько типов не самого авантажного вида, во что-то играли. — Видишь наперсточников? Вон, куда забились, наверное гоняют их здесь. Я ведь, могу видеть что во всяком знакомом мне месте происходит. Надо только подойти, попросить перед игрой наперстки или что там у них, посмотреть.
— Рит, не надо, а? Нельзя у жуликов выиграть.
— Это раньше было нельзя, а с магией можно. Давай!
Лера присела на корточки и глядя на Катушку, сказала:
— Иди во-он к тому фонтану, на площадь. Сядь там, жди нас и ни с кем не разговаривай.
Рита, глядя на нее, уперла руки в бока и рассмеялась.
