Наталья Свиридова - Теплый мир
Но Ерих вышел на балкон своего дворца с высоко поднятой головой и святым блеском в глазах. Никто не ожидал от него столь уверенной речи и такого безмерного спокойствия. В тот день серые тучи слегка разошлись, у самого горизонта с западной стороны, словно в насмешку, чтобы люди посмотрели на заходящее солнце. Блеклое, красноватое, подернутое неживой дымкой, но все же это было солнце, которое они не видели уже очень давно. На все гневные выкрики Ерих отреагировал спокойно и даже как-то светло улыбнулся. Он поднял руку ладонью вперед и окинул всех мягким уставшим взглядом, старательно изображая из себя заботливого отца, стремящегося утихомирить неразумных детей. Все почувствовали то же спокойствие и безразличие, которые разливались по телу при посещении Храма. Верующие сразу решили, что на них снизошла благодать Единого. Они словно забыли, ради чего пришли. Остальных же Ерих успокоил своими словами:
— Все идет так, как было задумано, мои верноподданные. Лишь тем, кто останется верен мне до конца, кто пройдет этот страшный путь через серый туман, кто не отступится от светлого и святого имени Единого, лишь этим людям будет дарована Вечная Жизнь!
По рядам пробежал неопределенный ропот, но возразить никто не посмел.
— Верьте мне! Идите до конца! Там не будет боли и страха, голода и холода, смерти и ужаса. Не будет разочарований и ссор, проблем и неудач. Все будет просто, хорошо и спокойно. Лишь покой и Вечная Жизнь. Верьте мне! И вы попадете туда вместе со своим повелителем!
Его голос словно опутывал сознание, ему хотелось верить, за ним хотелось идти. Толпа успокоилась. Повстанцы начали понимать, что победоносное шествие отменяется. Но в этот момент раздался насмешливый голос:
— И вы ему, правда, верите? Верите тому, кто отобрал у вас счастье и солнце? Он уже отобрал у вас жизнь, заставив существовать. А ваших близких он и того лишил, подослав своих приспешников забрать те малые крупицы тепла и жизни, которые в них еще оставались. Это он отправил их в Вечные Сумерки! Неужели вы не понимаете, о какой Вечной Жизни он говорит? До сих пор не понимаете? — голос Шелла, а это был именно он, сорвался на хриплый крик. — Да, там не будет боли, но там и радости не будет! Там не будет смерти, но и жизни тоже! Как вы не понимаете? Да, может быть, кто-то и сможет жить в Вечных Сумерках, в Предрассветном Часе, где прозябают заблудшие души, но это будете точно не вы! Это будут те, кто капля за каплей заберут у вас все, что есть — вашу жизнь! Но и их надолго не хватит! Весь Теплый мир погрузится в этот кошмар. И больше уж ничего не будет! Неужели вы не понимаете, что это Конец?!
Часть толпы встревожено посмотрели на Ериха, словно ища поддержки у него, часть одобрительно загудела, поддерживая отчаянный выкрик Шелла. Ерих же просто спокойно улыбнулся и произнес, покрывая своим голосом шум толпы:
— Он не сможет обрести вечного покоя. Его ум слишком скуп, он не готов к Вечной Жизни. Присмотритесь, мои верноподданные, это же степняк! А они, как известно, народ дикий! Как же можно их слушать? Но ваш государь милостив, мы не станем убивать еретика. Мы позволим ему послужить общей цели и всеобщему счастью! Не плачьте по умершим — скоро они будут здесь, рядом с вами, не бойтесь и верьте! Скоро будет счастье!
Ерих ушел с балкона. Несколько всадников принялись расталкивать толпу, которая не желала расходиться. Небольшая потасовка, несколько недовольных отправились в Предрассветный Час, пополнив силы Всадников, и Шелл, которого остальные повстанцы так и не смогли отбить. Он погиб, а солнце, столь услужливо промелькнувшее сквозь тучи, скрылось за горизонтом. В последний раз. Это был последний закат, который видели Города. Рассвета до сих пор не последовало. А вот слова Ериха начали постепенно сбываться. Люди практически перестали переживать и чувствовать, лишь по-прежнему панически не хотели умирать. Но умирали, отдавая всех себя до последней капли Всадникам в парадных костюмах и Магам в величественных мантиях. И свято верили, что умирают за правое дело и скоро воссоединятся со своими близкими в Вечной Жизни. А те, кто не хотел верить, все равно умирали, с каждым последним выдохом приближая Предрассветный Час, все глубже погружая Города в его пучину.
И наступил такой момент, когда они стали видеть мертвых. Сначала как еле различимые тени, а потом все отчетливее, все лучше. И теперь не было границы. Все были рядом и вместе. Видимо, это и есть то счастье, которое им обещал Ерих…
— …А Теплый мир тем временем продолжает стягиваться к Предрассветному часу. Скоро и Каменка, и твой Лес окажутся в нем. И больше никогда не поднимется солнце над горизонтом. Никто не умрет и никто не возродится, — закончил Стел.
— Стрелок, — прошептала побелевшая Белянка.
Из ее головы все никак не могли уйти страшные картины, разрисованные Стелом, но девушка знала, что это правда.
— И что, теперь мертвых от живых совсем не отличить? — спросила она.
— Нет, еще можно. Мертвые более прозрачные. Но те живые, которые с ними начинают много общаться, постепенно бледнеют, истончаются. Здесь трудно что-то сказать, грани стираются…
Белянка опустила лицо на стол и закрыла голову руками. Это она, она во всем виновата. Своим глупым, наивно-детским поступком, украв эту треклятую "нить", она приблизила последний закат. Именно она. А потом, поняв свою ошибку, она просто махнула на все рукой, удрав, как последний трус домой. И теперь нужно все исправить. Нужно. Но как?
— Это я во всем виновата, — подняла она красные глаза на Стела.
— Ты делала то, что считала нужным. Ты верила, что спасаешь нас. Возможно, кто знает, может, это все и к лучшему? — он взял ее за руку. — Подумай! Мне кажется, что именно сейчас можно все исправить! Сейчас или никогда…
— И ты веришь, что я могу здесь как-то помочь? — в ее глазах застыл ужас.
— У тебя нет выбора. Ты должна! Ты обещала! — голос Стела заставил холодок пробежаться по ее спине.
Белянка съежилась и поплотнее закрыла ставни. Ее угнетала серая пыль. На глаза навернулись слезы бессилия и страха.
— Но я не знаю, как! — наконец прошептала она, обхватив плечи вспотевшими ладонями.
— Знаешь! Ты купалась в Истоке! Горец все это предвидел, он бы сказал, если бы знал, что все безнадежно! Именно он заставил тебя приехать сюда, я знаю. Больше некому. Он верит в тебя. Я верю в тебя. В тебя верил Шелл. Он ждет твоей помощи! — Стел напряженно смотрел в ее глаза.
— А еще Стрелок, Олененок и… та девушка в белом платье… — одними губами прошептала Белянка.
Она села за стол и обхватила голову руками. Вертелись совершенно бесполезные и ненужные мысли, образы, воспоминания солнечных дней. Она не знала, что делать. Она не помнила ни слова из Истины, которую ей подарил Исток. Исток, этот резкий холод, привкус серебра и бесконечно-далекая луна над головой. Столь сильных чувств она, пожалуй, никогда в жизни и не испытывала. Эта ошеломляющая ясность и ощущение, что ты знаешь абсолютно все. Как ей сейчас этого не хватало. Тогда в ней была тысяча жизней, а сейчас она словно не помнила даже своей собственной. От этой мысли ей стало плохо. Так нельзя! Обязательно нужно заставить этот мир жить! В этом и есть вся тайна. Заставить каждого человека перестать бояться смерти. Заставить каждого захотеть жить. Заставить мертвых уйти. Уйти для следующего перерождения. Она мысленно горько усмехнулась, приласкав в душе образ Стрелка. Ради него, ради себя, ради Теплого мира, ради всех, теперь она смутно, но все же представляла, как нужно поступить:
