Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов
Она вошла в главный вход, и когда охранявшие двери молодые Чистильщики встали у нее на пути, она молча улыбнулась, качнула головой, тряхнув длинными черными волосами, и стала танцевать - медленно, будто впереди у нее было все время мира. Она покачивала бедрами, вытягивала ножку вперед, звеня браслетом, плавно разводила руками и откидывала голову назад. Чистильщикам даже показалось, что где-то играет музыка, та самая, под которую она танцует - такая древняя, такая болезненная мелодия. Лишенные возможности свободно созерцать красоту, они не могли ей противостоять. Постепенно плавные движения девушки убаюкали их, и юноши опустились перед ней на колени, не в силах больше стоять на ногах. Теперь им казалось, что с каждым движением девушки вокруг них появляется все больше темноты, непроницаемой и холодной, врезающейся под кожу миллиардом мелких болезненных уколов.
Они уже закрыли глаза, они уже ничего не слышали - теперь они просто умирали. И стоило последнему из них перестать дышать, как девушка остановила свой танец, резко выпрямилась, опустила руки и задумчиво нахмурилась, прежде чем присесть на корточки и начать рыться в карманах мертвых Чистильщиков.
Все это время мелодия не умолкала - она стихла лишь, когда порог переступил высокий, худой парень в потертом пиджаке и с дудочкой. Увидев девушку, он убрал дудочку от губ, потер ее о рукав пиджака и сунул во внутренний карман.
-Все нашла? - спросил он, подходя к танцовщице. Та ответила не сразу, просто его не услышав. Она заправила прядь волос за ухо, залезла в карман жилетки одного из Чистильщиков и достала электронный ключ.
-Что, если помимо электронного ключа у них там еще установлена проверка отпечатков пальцев и сетчатки глаза? - спросила она, достав из ушей беруши. Ее голос был подобен трели соловья или перезвону колокольчиков.
-Не установлена... Тристана, милая, - юноша протянул девушке руку и помог ей встать. Тут же отряхнув ее юбку и поправив волосы, он добавил, - Это же Чистильщики. Они уверены в своей неприкосновенности.
-Хорошо. Ты у нас Крысолов, так что тебе виднее, - Тристана развела руками и посмотрела вглубь коридора.
Чтобы попасть в главные комнаты института, нужно было спуститься вниз, но Старейшины, как приближенные к Господу, занимали почти весь верхний этаж. Сейчас Тристане и Крысолову оставалось надеяться только на то, что, забираясь туда, они не встретят еще Чистильщиков.
Впрочем, никто из них не сомневался, что в случае необходимости они смогут противостоять им и вдвоем. И, даже если им не удастся победить, то уж точно удастся сбежать.
Рука об руку они поднялись на лифте, пересекли беспрепятственно коридор - практически неохраняемый - и оказались в зале советов. Девушка снова вставила в уши беруши и направилась вперед.
-Добрый день, - Тристана распахнула двери и, быстро подбежав к столу, запрыгнула на него, - Как денек прошел?
Удивленные старейшины Братства не отвечали. Они просто смотрели на цыганку, столь нахально и грубо вторгшуюся в их святая святых и прервавшую совет. Такое оскорбление казалось просто невиданным и неслыханным - ее нужно было устранить и как можно скорее.
Глава Братства Чистильщиков: худой, сморщенный длинноволосый старик - уже потянул руку к кнопке вызова подмоги, хоть и был уверен, что справится с чертовкой даже в одиночку.
Но Тристана дернула ногой, звякнула браслетами, и Старейшины забыли, что должны были сделать.
-Кто ты такая, дитя? - наконец спросили они, почти хором, одновременно.
-Я лучшее, что могло вам привидеться, - Тристана поднялась и снова пустилась в пляс, стараясь греметь браслетами Коломбины как можно быстрее и громче.
Она танцевала страстно, резко, выгибая спину и руки, шурша юбками, задирая ноги и задевая темными волосами своих зрителей.
Но звон, этот чудесный звон браслетов действовал успокаивающе, убаюкивающе и усыпляюще... Старейшины Чистильщиков так увлеклись ее танцем, что даже не сразу заметили человека, вошедшего вместе с Тристаной, и, тем более, далеко не сразу поняли, что танец девушки сопровождается музыкой, тихой, невыносимо грустной и больной мелодией.
А когда заметили, было уже слишком поздно.
Тристана и Крысолов вышли из института Чистильщиков так же быстро и незаметно, как и проникли внутрь час назад.
Никто даже не попытался их остановить, наверное, потому, что вряд ли кто-то заметил, что что-то произошло.
Виктор несколько раз моргнул, словно пытаясь "сморгнуть" видение. Все, что он делал сейчас, совершалось, скорее, на автомате - все его привычки теперь не возвращали ощущения комфорта и удовлетворения.
Он повернулся и уставился на Пола.
-Почти полгода назад какой-то неизвестный убил всю верхушку, всех Старейшин братства Чистильщиков и двух охранников. Тогда мы были слишком самоуверенны, и наш институт казался нам настолько неприкосновенным, что никто даже не предполагал, что такое может произойти. Одна из самых опасных организаций мира охраняется двумя молодыми Чистильщиками, у которых еще молоко на губах не обсохло - можешь ли ты в это поверить? Мы были столь самонадеянны, что обнаружили всех Старейшин мертвыми лишь спустя пятнадцать минут после того, как все случилось. Причину их смерти определить было невозможно, они казались спящими и невероятно спокойными, будто приближение смерти их даже не напугало. Разве что на лице самого молодого из них замерло выражение удивления и разочарования. Было ли это правительство? Колода? Тогда это было не так важно. Самое первое, самое важное, что мы должны были сделать сразу же - отправить погоню, лучших из лучших Чистильщиков, чтобы они нашли убийцу и уничтожили его. На следующий вечер они вернулись ни с чем. Не удалось обнаружить ни единого следа убийцы, будто он появился из воздуха и так же быстро испарился.
-Вы не знали, кого искать. И где, - Грейс села за письменный стол, подперла подбородок кулаком и посмотрела на Пола снизу вверх. Виктор хмыкнул, только сейчас заметив, что все дневники Грейс - старые и новые, все записные книжки и ежедневники были с ней, будто где-то в глубине души девушка все еще боялась, что снова попадет в Безмирье, и Виктору снова придется искать ее среди этих записей.
-Возможно, мы осведомлены о Колоде меньше, чем должны были. Я слышал о Джеке Кэссиди, и он представлялся мне как самый искусный обманщик в Колоде, при всем уважении к семейству МакИвори...
-М, - фыркнул Виктор, - Уважение к семейству МакИвори - это что-то новенькое.
-Многие из Наставников предположили, что Колода наконец-то решила ответить нам за убийства. Многие годы нас убеждали, что Колода агрессивна, что если не уничтожать их, то они уничтожат нас, но за все время моей службы я понял, что Колода не станет идти на нас войной. У её представителей совершенно иные цели.
