Владимир Чихирёв - Солдаты Оборотня
— Не боеспособная армия? — Альвинтер удивленно вскинул брови.
— Это уцелевшие солдаты, разбитых частей. С юга, и запада. Моральный дух низок! Дисциплины нет и в помине!
— Странно это слышать от вас. Человека в столь высоком звании. Вы должны…
— Я стал военным против воли. Послушавшись отца. — Брюгген оборвал полковника. — Звания получал только за высокое положение в обществе.
После некоторого молчания Альвинтер снова заговорил.
— По крайней мере, теперь у вас появился шанс получить награду империи исключительно за военные заслуги.
Хмыкнув, Брюгген посмотрел на собеседника.
— У нас с вами разное мировоззрение. Вы военный человек и у вас свои понятия о том, как надо служить империи, у меня свои.
— Советую приспособиться к моим, — заметил Альвинтер — по крайней мере, на время похода.
Брюгген не ответил, и, не глядя в сторону собеседника, направился к своей лошади.
К концу второго дня дорога вышла из леса и перед передовым отрядом войск Брюггена, раскинулось огромное поле, засеянное пшеницей, на котором трудились крестьяне. Вдали на холмах виднелись дома.
— Это самая большая деревня, расположенная на главной дороге, — пояснил один из разведчиков сидящим на своих лошадях командирам.
— Как название? — спросил Брюгген.
— «Соколиная». Здесь выращивают соколов для охоты, и затем продают зажиточным семьям империи.
— Вы неплохо осведомлены, сержант, — заметил Альвинтер.
— Сегодня утром я разговаривал с одним из местных жителей, когда проводили разведку местности.
— Естественно тут тоже все спокойно? — тон Брюггена стал язвительным.
— Нам не удалось найти ничего, что вызывало бы подозрения, — сержант посмотрел на своего командира.
— Кругом тишь и покой, — ухмыльнулся Брюгген.
— Просто сюда огонь мятежа ещё не перекинулся. В этой части провинции нет крупных городов, только деревни и фермы. А крестьянам по большому счету нет дела до политических потрясений. До захвата этих земель империей, города тут были только на юге-востоке. Рабле, Хотпур, Мельница — все они находятся на юге, и в них мятежники имеют наибольшую поддержку.
— А Йервард? — Брюгген посмотрел на своего собеседника.
— Что Йервард? — не понял Альвинтер.
— Самый крупный порт на всем Северном море, по численности населения он вряд ли уступит Рабле, но там, насколько мне известно, не было вообще никаких беспорядков.
Альвинтер озадаченно посмотрел на Брюггена.
— Вы не очень хорошо знакомы с историей, полковник, — осторожно произнес он.
— Да, это так, — нисколько не смутился Брюгген — я родился и прожил всю жизнь в Торе, и история севера мне была не интересна.
— Город Йервард был построен тридцать лет назад империей, на месте небольшой рыбацкой деревни. Население его составляют, в основном, бывшие жители центральных и западных районов Аэрона, плюс моряки базирующихся там кораблей императорского флота.
— Вот как? Я не знал. Значит это оплот Аэрона на востоке своих владений?
— Можно и так сказать, — пожал плечами Альвинтер — однако, нам пора двигаться, а то скоро тут появится наша основная колонна. И позвольте мне вести разговоры с местными жителями, я знаю, как это сделать так, чтобы не возникло неприятностей.
— Как вам угодно, полковник, — кивнул Брюгген.
Солдаты тронулись с места и направились по дороге, ведущей к деревне. Люди, работающие в поле, наконец, заметили двигавшихся в их сторону солдат. Бросив свою работу, они настороженно смотрели на вооруженных людей. Когда всадники подъехали к крестьянам вплотную, Альвинтер соскочил с коня и подошел к старику стоявшему ближе всех.
— Здравствуете — он протянул ему руку.
Крестьянин ошалело посмотрел на протянутую к нему руку и неуверенно ответил на рукопожатие.
— День добрый вам, господин офицер.
— Мы офицеры имперской армии.
— Я знаю, один из ваших солдат говорил сегодня с пастухом.
Видя, что солдаты не проявляют агрессии, к ним потихоньку подошли остальные крестьяне.
— В вашей деревне есть староста? — спросил полковник.
— Да, он сейчас на том конце деревни. Занимается чисткой колодцев, — мальчишка лет одиннадцати выступил вперед и махнул рукой в сторону деревни.
— Не хочешь прокатиться на боевой лошади, а заодно покажешь, где эти ваши колодцы? — предложил Альвинтер.
— Хочу, — мальчик мотнул головой.
— Энор! — одна из женщин обеспокоено окликнула его.
— Не беспокойтесь, — капитан улыбнулся — он всего лишь покажет нам вашего старосту. Мы зададим несколько вопросов и всё. К тому же, — добавил он — мальчонка получит удовольствие.
Женщина отступила, нервно теребя свой фартук.
— Ну, давай подсажу, — обратился к Энору Альвинтер. С этими словами он поднял мальчика и в одно мгновение усадил в седло. Затем вскочил сам.
Когда передовой отряд тронулся в деревню, на дороге, выходящей из леса, показались основные силы армии. Немного потоптавшись на месте, крестьяне решили вернуться к своим домам.
-
Мальчик привел отряд имперских солдат на противоположный конец деревни. Когда они появились на улицах, из домов на них смотрели испуганные местные жители. Те несколько мужчин и женщин, что работали у колодцев, бросили свою работу и с нескрываемой тревогой смотрели на приближающихся солдат. Кто совсем не проявил беспокойство, так это местная ребятня. С криками и смехом они сопровождали всадников до тех пор, пока те не остановились.
Парнишка, что показывал Альвинтеру дорогу слез с лошади с нескрываемой гордостью. А когда он ещё в придачу получил в подарок от Альвинтера ремень, проклепанный стальными пластинами, то мгновенно стал героем для всех мальчишек «Соколиной», которые окружили его со всех сторон и с благоговением трогали тяжелый ремень.
Альвинтер, смеясь, слез с лошади и подойдя к седому, высокому старику, снял перчатку, протянув тому руку. В отличие от своего односельчанина на поле, старик не проявил нерешительности и ответил Альвинтеру крепким рукопожатием.
— Чем могу вам помочь, господа? — голос старика был густым и низким.
— Бывший военный? — угадал Альвинтер.
— Да, господин полковник, сержант пехотных частей империи. Служил в центральной провинции и на западе.
— Через деревню пройдут наши солдаты. Порядок и безопасность я вам гарантирую от имени императора, а мы хотели бы побеседовать с тобой.
— Понятно, господин, — старик кивнул — тем более мне есть, что вам показать.
