Владимир Чихирёв - Солдаты Оборотня
Мы направились к стойке, за которой стоял побледневший хозяин. Шаги наших сапог гулко стучали по каменному полу, а поскрипывание походных, кожаных доспехов вперемежку с бряцанием оружия придавали всему действию такой ярмарочный драматизм, что я не выдержав, улыбнулся.
«Что же должны болтать между собой о нас обыватели, если их так пугает армия, которая призвана их защищать?» — подумал я, подходя к стойке. — «По мне, так это уже перебор. Скоро нас начнут ненавидеть, как оккупантов, свои же люди».
— Здравствуй, хозяин — прохрипел Дарин. — Нам нужен жевательный табак. Ты меня обрадуешь, если эта проклятая трава будет с плантации Эфинана.
Хозяин только кивнул и опять уставился на нас.
— И что дальше? — поднял на него глаза Дарин — видимо, теперь мне надо спросить, а не продашь ли ты её нам?
— Да, конечно — опомнился трактирщик — у меня первоклассный табак. Есть для трубок, и есть жевательный.
— Жевательный! — Дарин бросил на стол монеты. — На все деньги.
Глаза трактирщика округлились, и на щеках появился румянец. Видимо сержанты купили у него весь запас этого адского табака. Ведь мало того, что он нестерпимо вонял, так еще и стоил столько, словно продлевал жизнь.
— Мне наполни флягу крепким чаем, — сказал я трактирщику, когда тот вернулся с несколькими мешочками табака.
— У меня есть прекрасный чай, по особому рецепту, с травяной добавкой. Прекрасно утоляет жажду и тонизирует. Правда он будет подороже….
— Валяй, — усмехнулся я — но если я с твоего чая обгажу все придорожные кусты, пеняй на себя!
— Нет, господин офицер! Как можно! — взяв флягу, трактирщик направился на кухню. — Налью горячего, — пояснил он.
— Только быстрее — поторопил я — мы вот-вот возобновим марш.
— Одно мгновение, господин!
Я посмотрел, как он исчез за перегородкой и, повернувшись, оглядел зал. Народ немного ожил. Видимо поняв, что мы не собираемся полакомиться человечиной, запивая это кровью ворона, люди вновь вернулись к своим застольным разговорам и поглощению пищи. Правда, избегая встречаться с нами взглядами.
— Лейтенант, мы будем на улице, — произнес Дарин, закончив рассовывать свои мешочки по карманам.
— Хорошо, — кивнул я.
Они вышли, а мой чай все не появлялся. Оглядевшись, я присел за стол, где сидела молодая женщина и ребенок, который сосредоточенно поглощал творог, щедро политый вишневым вареньем.
— Надеюсь, я вам не помешал?
— Нет, что вы, конечно нет.
Женщина напряглась, а разговоры в зале снова приутихли.
— Никогда не думал, что заполнение поясной фляги по времени сопоставимо с заправкой городского резервуара, — проговорил я.
Она улыбнулась.
— Я невольно услышала, что вы заказали особый чай, а он требует и особого способа переливания, к тому же мастер Тола добавляет траву уже непосредственно после того, как заполнит вашу флягу. Чтобы все было свежее.
— Вот как…
Она кивнула и вновь вежливо улыбнулась.
— А этот напиток действительно столь чудесен? — поинтересовался я.
— Можете не сомневаться, — подтвердила она.
Я улыбнулся в ответ.
— Когда я был маленьким, то ел много творога, — проговорил я, видя, что мальчик не очень охотно ест — и видишь, вырос большим и сильным. Тебе это тоже понадобится, чтобы помогать своей матери. И защищать ее, если придется.
Мальчонка посмотрел на меня, и засунул полную ложку себе в рот. Я рассмеялся.
— Вы не похоже на гвардейца, — осторожно проговорила женщина.
— А какие они должны быть, по-вашему?
— Такими как ваши спутники, — она нахмурила брови — у меня все похолодело внутри, когда увидела их. Вы совсем другой.
— Они ветераны, — проговорил я — а я еще и месяца не прослужил в гвардии.
— Неужели и вы станете таким? — в её голосе послышалось разочарование.
— Среди нас есть разные люди, как и везде. Даже среди пекарей можно обнаружить типов с внешностью вампиров. Не верьте и половине того, о чем болтают, — продолжил я. — Людям нужны страшные истории для рассказов у камина, под кружку пива.
— Правда? — с надеждой спросила она.
Я кивнул.
— Меня зовут Амель, — представилась она — нехорошо разговаривать, не представившись, друг другу.
— Риттер. Теперь у вас есть знакомые в гвардии, — сказал я, улыбнувшись и понизив голос — если у вас есть враги скажите, и мы с ними разберемся.
В этот момент появился трактирщик.
— Господин офицер, ваш чай!
Я поднялся из-за стола и, расплатившись вновь подошел к Амели.
— Спасибо вам за компанию, — сказал я — может быть, когда-нибудь еще увидимся.
Скрипнула входная дверь, и на пороге показался Расмус.
— Дарин сказал, что ты здесь себе чай заказываешь, уже полчаса, — громко проговорил он с порога.
Увидев, что я разговариваю с молодой женщиной, Расмус покачал головой, и его лицо расплылось в улыбке.
— Здравствуйте, мадам! — сказал он, подойдя к нам — я вынужден забрать его от вас. Мы уходим.
— До свидания, Амель, — сказал я.
— Удачи вам, Риттер, — улыбнулась она в ответ.
На улице Расмус не удержался от язвительной реплики.
— Браво, Риттер!
— Заткнись!
— Направляешься разжиться чайком и, не успеваю я тебя отыскать, как ты уже стоишь напротив дамы, в позе героя.
— Все не так… Какая ещё поза!?
— Ну конечно, — ухмыльнулся Расмус. — Она была готова поближе познакомится с тобой.
— Что ты мелешь!
— Несколько минут трепа и она твоя! Мастер!
— Пошел ты! Она мать, и была с ребенком!!
Расмус посмотрел на меня слегка удивленно, но ничего не сказал. Я подошел к своему взводу и встал в строй. Вскоре мы тронулись, и городок остался позади, а я до вечера вспоминал Амели.
Глава 19. Сводная армия
Брюгген стоял на обочине дороги и смотрел, как мимо него маршируют колонны солдат. Вчера он получил личный приказ императора. Приказ о выступлении его армии на помощь генералу Ресиду. Пакет вручил ему в руки сам полковник Альвинтер. Командир императорского полка. Он же будет с ним на протяжении всей компании.
— Это шанс для вас, — Альвинтер многозначительно посмотрел на полковника — удачный исход кампании даст вам возможность занять высокий пост при губернаторе Южной провинции.
— Я не такой оптимист, господин Альвинтер, — покачал головой Брюгген — это не армия. Не боеспособная армия. А я не имею ровным счетом никакого боевого опыта.
— Не боеспособная армия? — Альвинтер удивленно вскинул брови.
— Это уцелевшие солдаты, разбитых частей. С юга, и запада. Моральный дух низок! Дисциплины нет и в помине!
