Петр Верещагин - Игра Арканмирра
Владычица появилась через минуту.
– У тебя это уже вошло в привычку? – спросила она, не снимая чар. – Такое поведение до добра не доведет…
– Ien wyssa (знаю), – сказал я на Языке Бездны.
Фрейя на мгновение застыла, затем развеяла заклинание.
– Наследие Источника? – предположила она.
– Да. Но я пришел не для этого. Вернее, не только для этого.
– И что же ты узнал еще?
– Я видел Рагнарок.
Искательница побледнела, затем гордо вскинула голову:
– Мне нечего стыдиться! Да, я тогда проиграла, но это далеко не конец!
– Я и не утверждал этого. У меня другой вопрос: где теперь находится Гьяллархорн, рог Хеймдалля?
– Почему не меч Фрейра, молот Тора или копье Одина? Что тебе до наследия Асов? Я знаю вас, готландцев: вы ведь не почитаете Асов как богов, и в чем-то вы правы.
– Участь Мьолльнира и Гунгнира мне известна, – проговорил я, – а меч Фрейра, Хундингсбана, сейчас меня не интересует. Рог Судьбы – иное дело: он нужен мне. Вернее, я должен его найти.
– Зачем? – прямо спросила она.
– Чтобы отомстить за Иггдрасиль, – столь же прямо ответил я. – Спрашивай дальше, я отвечу.
Фрейя покачала головой:
– С самого начала я недооценивала тебя. Даже после того, как ты на моих глазах отправил в Бездну одного из Властителей, я считала тебя простым смертным.
– И в чем-то была права, – перефразировал я ее собственное замечание. – Тогда. Но не теперь.
– Должна ли я именовать тебя «Йохан Черный Странник»?
– Не думаю. Богиня любви, даже бывшая, не примет сторону Тьмы. Кроме того… мой статус в указанном отношении пока не определен.
– Это что-то новенькое, – удивилась Владычица, – на моей памяти такого не случалось…
Я ухмыльнулся:
– Не в моих правилах напоминать дамам об их возрасте, однако… Твоя память охватывает немногим больше пятисот столетий. Не такой уж долгий срок по меркам Большой Игры.
– Справедливо замечено. Итак, ты собираешься отправиться на поиски Рога Судьбы?
– Да. Это будет лучшим выбором.
– А после этого?
– То есть?
– Кому ты собираешься мстить? – В голосе Искательницы было нечто большее, нежели простой интерес. – Рагнарок не был твоей битвой, а павшие Асы не были твоим народом. Кому именно и за что ты хочешь мстить?
– Я, как и все смертные, – сын Аска и Эмблы…
– Все готландцы. Но не все смертные, – поправила Владычица. – К половинчикам, например, это не относится…
– В общем, Ясень-Иггдрасиль в каком-то смысле мой родственник, так что основание у меня есть.
– Ну-ну. Кровная месть за уничтожение дерева. Это…
– Ты поможешь мне? – прервал я.
– Да. Но сперва – смотри сюда.
Искательница кивком указала на свое зеркало и дала мне возможность вновь проникнуть в далекое прошлое.
Голубые глаза Фрейи метали молнии, которые сделали бы честь даже Мьолльниру. К сожалению, эти молнии были бессильны расплавить обвивавшие ее стройную фигуру черные цепи.
Положив руки на подлокотники золотого трона, ранее принадлежавшего Одину, Локи смотрел на пленницу с обычной ехидной ухмылкой, наслаждаясь столь редко выпадавшим ему чувством превосходства.
– Желаешь сказать что-нибудь, дорогая?
Фрейя всегда была сдержанной и приветливой. Но сдерживаться она уже не могла, и в адрес Лиса последовал целый заряд заковыристых фраз на диалектах цвергов и троллей.
Локи укоризненно покачал головой.
– Постыдилась бы. На вид такая интеллигентная, а ругается, как последняя…
Невысказанное им слово, как ни странно, заставило Фрейю улыбнуться:
– Это не оскорбление, Лис, а констатация факта. Ты теряешь свой стиль.
– И верно, ты ж у нас богиня любви, – нахмурился Локи. – Ладно, Птичка, я подумаю над другой формулировкой. Тебе тоже следует кое над чем поразмыслить – к примеру, как ты собираешься убедить меня не подвергать твои чудесные перышки испытанию Огнем?
Фрейя промолчала, но Лис не отставал:
– Ты ведь знаешь, меня можно подкупить. К примеру, слезами…
– Моими слезами, – уточнила Фрейя. – Когда-то мои слезы действительно обращались в золото, однако это происходило до того, как цверги были уничтожены. Это же их магия, в конце концов. Ты перехитрил самого себя, Хитроумный.
Локи оскорбленно фыркнул:
– Зато твоя хитрость превыше всех остальных. Ну чего вы добивались, собравшись вчетвером в кучку на окраине поля Вигрид и бросая вызов Змее, Хель и мне?
– Змея ответила. Она нас не побоялась.
– Моя дочка не отличалась умом, – пожал плечами Лис.
– Естественно, – не преминула вставить Фрейя.
– Сама виновата, – продолжил Локи, пропуская мимо ушей этот выпад. – Торов сыночек также не блистал интеллектом, но ему хотя бы досталась сопротивляемость ядам в дополнение к его искусству лучника. Он, случаем, не из этих… Вольсунгов?
– Какая разница?
– Оно и верно, – хихикнул Лис, – теперь уже никакой. Хель с ним разделалась подчистую.
– Но и сама пала от меча моего брата. – На лице Фрейи проступила скорбь: ближе Фрейра у нее в Асгарде никого не было. – Можешь быть спокоен, я не забуду твоего удара в спину.
– Только сумасшедшие подходят спереди к Тору, Тиру, Ньорду или Фрейру, – произнес Локи. – А Хеймдалль? Жил самовлюбленным напыщенным дураком и умер таким же.
Здесь Фрейя ничего не смогла возразить: Вечно Бодрствующий действительно попался на одну из простейших уловок…
– Только этого твоего фокуса с летающим кораблем я не понял, – признался Лис. – Ну, валькирий твоих перебили, а лошади их остались. Ну, был у Фрейра этот его складной Скидбландир, который он всегда носил в кармане. Но зачем их было объединять?
– Ты бы это узнал, окажись на борту корабля хотя бы часть того снаряжения, которое подготовили альвы и цверги по завещанию Года, втайне от Скитальца и Громовержца, – вздохнула Фрейя. Теперь эта тайна уже не была важна.
Локи откинулся назад, вытирая внезапно вспотевшие ладони о волчью шкуру.
– Умно, – признал он. – Говорил я Сурту, что ты можешь оказаться опаснее самого Тора, – и не ошибся. Доверь Асы командование тебе, наш разговор мог бы не состояться ввиду моей неявки.
Фрейя коротко кивнула.
– Впрочем, – добавил Лис, – зачем говорить о том, чего не было? Есть более интересные темы. К примеру…
