Петр Верещагин - Игра Арканмирра
Фрейя коротко кивнула.
– Впрочем, – добавил Лис, – зачем говорить о том, чего не было? Есть более интересные темы. К примеру…
– Это мы уже обсуждали, – прервала Фрейя. – Мой ответ не изменился. Я не встану на твою сторону.
– А жаль. Мне бы очень не помешала помощь одной из истинных богинь. Твоя сила действует во всех мирах, ей подчиняются любые народы… Завидую, – вздохнул Локи. – Мне такого не достичь никогда. Придется, видимо, править Вселенной в одиночку.
Фрейя рассмеялась:
– Хитроумный Локи – Повелитель Вселенной! Шутка вполне в твоем стиле.
– Я рад, что тебе понравилось.
– Но будь честен хотя бы сам с собой: править ты будешь мертвым миром, населенным лишь тенями минувшего величия и остатками великанов Утгарда, Мусспельхейма и Йотунхейма.
Усмешка пропала с лица Лиса.
– Вот для этого ты мне и нужна. Верни миру жизнь! Не ради меня, ради него самого! Ради твоего прошлого, в конце концов!
– Так просто? – мягко переспросила Фрейя. – Подарить тебе жизнь всей Вселенной? – Ее голос стал громче. – Я готова была умереть, лишь бы ты и тебе подобные не завладели миром! Однако это случилось… Что мне до моего прошлого, если у меня нет будущего?!
Локи выложил на стол последнюю карту:
– У тебя имеется будущее. Твоя сила нужна мне, так что придется заключить сделку. Я дам тебе свободу.
Фрейя застыла каменной статуей. Несколько минут она лихорадочно размышляла над неожиданным предложением Лиса, прикидывая возможные варианты, – но планы Хитроумного все равно невозможно раскрыть до конца.
– Сними цепи, – потребовала Фрейя, – и верни мне соколиное оперение.
– Ты даешь слово?
– Я помогу тебе, – склонила голову дочь Ньорда, мысленно прося прощения у павших Асов.
Удаляясь по радужному мосту от возрождающегося мира, Фрейя испытывала смешанные чувства. С одной стороны, это была победа: Лис делал то же, что сделала бы она сама, оставшись последней из рода Асов; с другой стороны, что будет твориться во Вселенной, которой правит Хитроумный?..
Фрейя уходила. Но она знала, что когда-нибудь вернется обратно и рассчитается сполна. Это не было ненавистью, потому что ненавидеть богиня любви не может; это было то чувство, которое смертные называют долгом.
Она заставила себя забыть века безмятежности, покоя и наслаждений, проведенные в Ванахейме и Асгарде, выкинула из памяти и собственный божественный образ.
Рагнарок, называемый иногда Goetterdammerung'ом[36], свершился. И боги потерпели поражение, как и было предсказано Норнами. Теперь Фрейя знала: боги вполне могли выиграть, если бы Норны не провозгласили обратного!
Она всегда воспринимала Вирд[37] как некое абстрактное понятие, смутный образ из поэтической легенды, придуманной Асами для оправдания собственных (далеко не всегда лицеприятных) поступков. Однако сей образ неожиданно оказался обладателем реальной власти, настолько могущественной, что объединенная сила Асгарда ничего не смогла ей противопоставить…
Последняя из Асов, сдерживая боль и обиды, покорилась и приняла наказание за измену и помощь заклятому врагу. Она знала, что это – не навечно, что ее час придет!..
Преисподняя. Круг Седьмой. Блэкуолд. Дом Льда.
– Это опасно?
– Более чем опасно. Это перевернет Игру с ног на голову.
«Или наоборот», – не преминул подумать собеседник, однако вслух этого не произнес.
– Есть ли необходимость прямого вмешательства?
– Плохой прецедент.
– Я не спрашиваю о прецедентах.
– Необходимости – нет. Но не могу предложить иного рационального действия.
– Может ли ситуация стабилизироваться сама?
– Вероятность ниже возможной, но выше малого предела.
– Расчеты?
– Отрицательные. Но они неприменимы в такой ситуации. Пришлось делать допуски на реальность, чтобы свести все воедино.
– Иначе говоря, расчеты бесполезны. Прецедентов нет. Вмешиваться нельзя. Стратегия Игры под угрозой.
– Зато тактический план пока наш.
– Надолго ли?
– Нет.
– Тогда действуй немедленно.
– А кто возьмет ответственность на себя?
– Это обсудим, когда все будет сделано.
– Нет. Сейчас.
– Хорошо. Раздавай…
Преисподняя. Круг Седьмой. Блэкуолд. Дом Огня.
– Есть ли вероятность отказа?
– Вероятность есть. Однако она никогда не станет свершившимся фактом.
– Расчеты?
– Интуиция. Основанная на знании действующих лиц.
– Фигуры оживают.
– Жизнь – это не смерть; она предсказуема.
– Но изменяется и Доска. Причем совершенно хаотически.
– Даже Хаос имеет свои законы.
– Чего нельзя сказать о Порядке.
– Как можно говорить о том, чего нет?
– С апломбом и уверенностью. Это заменит отсутствующую информацию и обманет всех остальных.
Преисподняя. Круг Десятый, секретный. Цитадель Элроса.
– Игра выходит из-под контроля.
– Значит, черед приходит наш. Великое Колесо Судьбы способность вертеться утрачивает.
– Слишком много углов.
– И много палок слишком, в Колесо вставленных.
– Остановить Игру?
– Зачем? Пускай сами получают то, что создали.
– Но то, что ударит по ним, отзовется и у нас.
– Предсказание это?
– Вывод.
– Выводы на этапе данном рано делать.
– Но благоразумнее было бы…
– Блага разума для? Оба не понимаем мы смысла слов этих. Их не употребляй никогда: звучат глупо они в устах твоих.
Радужный мост Бифрост открылся – впервые за последнее тысячелетие. Я ступил на его пружинящую поверхность и на миг остановился. Когда-то здесь шли те, кого я считал своими предками… Они уходили, покидая ратное поле и оставляя неотмщенной кровь близких и друзей. Они уходили, ибо смерть их была бы концом всего, а жизнь – даже такая жизнь – могла стать новой надеждой. Они уходили, по-тому что таков был приказ их владык и командиров, Асов. И я, не ведавший даже собственного происхождения (во всяком случае, пока), обязан теперь был отдать старый долг. Который, вероятно, не был моим.
