Константин Калбанов - Рыцарь
— И это все имеет отражение в вашем труде?
— Конечно. Ведя летопись, я не могу не останавливаться на этих моментах, ведь все это являются отдельными звеньями одной единой мозаики. Теперь вы ответите мне кто вы и откуда.
— Я не просил вас рассказывать о себе, помните. Вы сами решили сделать это. Я же пока воздержусь от подобного.
— А знаете, мне нравятся загадки. Я пожалуй задержусь в вашем поселении. Как к стати оно называется.
— А ни как не называется. Если маркграфу будет угодно дать название поселению, то тогда оно и обретет имя, пока мы называем его просто поселок. Да и нет там пока ни каких домов, живем в шалашах и палатках. Но в скором времени начнем ставить дома. Ладно падре, пора ложиться, мне еще вторую половину ночи дежурить, а завтра с первыми лучами солнца нужно будет выступать в путь. Силы нам еще понадобятся.
В путь выступили как и планировали с рассветом. Правда падре и Тони всем своим видом выражали свое отношение к предоставленному транспорту, но кислые выражения на их лицах ровным счетом никого не затронули. Тони был лишен выбора как такового и хотел он или нет, что ему делать было предопределено его хозяином. Что же касается падре, так тот и вовсе был свободен и волен поступать по своему усмотрению. Лошадь Андрей ему подарил и он был волен продолжать путешествие или же остаться. Но святой отец решил продолжить путешествие в этой компании, хотя и было заметно, каких усилий стоило ему взобраться в ставшее ненавистным седло.
Благодаря ежедневной практике, Андрей уже научился более или менее твердо держаться в седле, во всяком случае его практики вполне хватало для того, чтобы выдержать целый день в седле. А потому не обращая внимания на явно болезненный вид старцев, которые будучи представителями абсолютно различных слоев общества не сговариваясь сверлили спины своих попутчиков отнюдь не нежными взглядами, Андрей и Джеф решили пообедать холодным мясом прямо в седлах, не останавливаясь на обед. Их спутникам ничего не оставалось как последовать их примеру.
Едва с импровизированной трапезой было покончено, как Джеф резко осадил своего коня, так натянув удила, что бедное животное запрокинув назад голову жалобно заржало.
— Дьявольщина.
— Сын мой…
— Да помолчите вы падре, не до ваших проповедей, — в сердцах бросил Джеф пресекая очередную попытку падре Патрика сделать ему внушение.
— Думаешь у нас проблемы, — не скрывая своего волнения проговорил Андрей глядя как из-за отстоявшей немного в стороне от дороги рощицы, появились всадники в количестве не меньше десятка и по обличию воины. Во главе этого не большого отряда скакал воин в рыцарском облачении. Все говорило о том, что направляются они именно к ним.
— Инквизиция?
— Сомневаюсь, — неуверенно ответил Джеф. — Инквизиция всегда выставляет на показ черные плащи с красными крестами, нагоняя страху только своим одеянием. Эти же скорее походят на рыцаря со своими воинами. Вы больше никого не успели задеть. У вас очень хорошо получается, попадать во всякие истории.
— Да вроде нет, — растерянно ответил Андрей.
— Что же в любом случае мы скоро все узнаем.
Говоря это Джеф взял в руки арбалет и быстро взведя тетиву наложил болт, при этом он явно выражал всем своим видом свое неудовольствие, не любил он арбалеты и все тут, но использовать большой лук верхом не мог. Однако его настроение еще больше испортилось когда Андрей столь же деловито извлек свой автомат и снял его с предохранителя, устанавливая на автоматический огонь, передергивать затвор не было ни какой необходимости, в этом мире оружие должно быть всегда готовым к бою, поэтому патрон был в патроннике. У него и арбалет все время путешествия был взведен, оставалось только болт наложить, тетива из стальной проволоки, так что ни какой беды с ней не случится, в крайнем случае арбалет можно отремонтировать, это лучше, чем в ответственный момент терять драгоценные секунды.
— И не подумаю, — поймав осуждающий взгляд Джефа, упрямо мотнул головой Андрей. — На вот лучше.
Наложив болт, он передал ветерану свой арбалет, тот в свою очередь согласно кивнул, вынужденный с ним согласиться и принял оружие. Дистанция должна была оказаться минимальной, а раз так то целиться особо не придется, лучше иметь два выстрела против одного, конструкция вполне позволяла без труда использовать арбалет и одной рукой.
Тем временем всадники выехали на дорогу перед путниками и остановились буквально в десятке шагов. Рыцарь выехал вперед и словно не замечая изготовившихся к бою всадников, приблизился к ним в плотную.
— Позвольте поприветствовать вас. Меня зовут сэр Артур вассал барона Годфри, — рыцарь был не сказать что бы молод, эдак лет тридцати, но было видно, что юношеского задора ему не занимать и он с равной бесшабашностью готов хоть за девками бегать, хоть на смертельную схватку нарываться.
— Андрэ Новак.
— Я знаю. Дело в том, господин Андрэ, что у вас находится то что по праву должно принадлежать мне и я хотел бы получить это, — брошено это было с бесшабашной пренебрежительностью к собеседнику, а чего собственно ожидать то, он ведь рыцарь, а разговаривает с простолюдином, хоть и не безсеребреником и даже возможно человеком более богатым чем он, но не дворянином и этим все сказано.
— Я не помню, чтобы был с вами знаком и тем более не могу владеть принадлежащей вам вещью.
— Тем не менее это так. Дело в том, что вот этот смерд, — сэр Артур показал на Тони, — посмел нанести мне оскорбление и я решил наказать его.
— Ну и наказывали бы когда он оскорбил вас.
— И как вы это себе представляете. Отвесить ему тумаков, так этим оскорбление не смыть. Оскорбление знаете ли смывается кровью. Убить его и предстать перед судом, он ведь был тогда вольным. Ну а о том, чтобы сразиться с ним на поединке и речи быть не может.
— И как вы решили выйти из этой ситуации, — Андрею все меньше и меньше нравился этот рыцарь, а то как он с ним разговаривал вообще начинало его бесить. Под ложечкой привычно засосало, все говорило о том, что все окончится очень плохо.
— Большой Боб обещал закабалить и продать его мне за пять золотых.
— А может все же побольше, — вспомнив лицо кабатчика на суде поинтересовался Андрей, — Уж больно расстроенным выглядел Большой Боб когда я отсчитал ему пять золотых.
— Вы умный человек. Хорошо, речь шла о десяти золотых и я все еще готов их выложить за этот старый кусок мяса.
— Вы могли выкупить его прямо там на суде, как сделал это я.
— К сожалению я не присутствовал на площади в этот момент.
