Ольга Голотвина - Два талисмана
— Зиннибран, я кошелек с собой не взял, заплати, потом сочтемся…
— Ой, я возьму цветок из вазы, буду в руках держать!
— Посмотрите, как у нее быстро получается…
Авита работала легко и весело. Некоторые из рисунков были забавными, но ни один не был злым. Нет, художница не пыталась подольститься к тем, кто платит, — просто она была сейчас в превосходном настроении и любила всех вокруг.
Рядом с хозяйкой стояла Барабулька и старалась сохранять невозмутимый вид, когда в корзинку падала очередная серебряная монета.
* * *Гурби из Клана Вепря сначала сообщал всем знакомым, что эта талантливая художница — его находка (правда, не сообщая, при каких именно обстоятельствах он ее нашел).
Но потом притих, призадумался, принялся бродить среди гостей, словно кого-то ища. А там уж и напрямую спросил хозяина: не появился ли на приеме Ульден из Рода Ункриш?
Верши-дэр справился у слуги и с огорчением ответил, что этот славный человек и умный, образованный собеседник еще не приходил. Хотя и обещал быть.
— И вряд ли придет, — хмыкнул Гурби. — Небось опять засел выдумывать свое Снадобье Всеисцеляющее!
— Это он может, — признал хозяин.
Мания лекаря Ульдена была широко известна среди знакомых.
— Подожду немного, — решил Гурби. — Не появится — схожу за ним.
— Зачем же высокородному господину ходить самому? — удивился наррабанский вельможа. — У меня полон дом бездельников-слуг.
— Знаю я Ульдена! Он скажет слуге: «Да-да, скоро буду!» И опять уткнется в свои склянки… А со мною этот фокус не пройдет, я ему не слуга. Я этого… этого спасителя человечества за шиворот сюда притащу!
— И окажешь нам всем великую услугу, — весело ответил хозяин.
На самом деле Вепрь хотел оказать услугу себе самому. Если выяснится, что кувшин с драгоценным вином, подарок Хранителя, вскрывали, вельможа-наррабанец может обидеться. В таком случае Гурби не собирался оправдываться. Даже сваливать вину на Ульдена он не хотел: зачем что-то объяснять, раз ты не виновен? Гораздо проще представить лекаря пред очи наррабанца — и пусть сам выкручивается.
Но для этого надо, чтобы в опасный момент Ульден был под рукой.
* * *Обход двинулся к Ткацкой улице, когда Аштвер вдруг с неудовольствием вспомнил:
— Ох, надо еще к старой Гуринге завернуть! Проверю, все ли в порядке. Раз уж взялся…
— Гуринга? — переспросил наррабанец Даххи. — Та, что прачечную держит у Белого ручья?
— Она самая. С племянницей и служанкой втроем горбатятся.
— А что там случилось-то?
— Старухе кто-то начал пакости учинять, — встрял всезнающий Алки. — По ночам в прачечную дохлых кошек подкидывают, всякие гадости по стенам пишут. Грозятся поджечь, если Гуринга прочь не уберется.
— Верно, — кивнул десятник. — И думает она на Рашсура, у него тоже прачечная, по соседству.
Последнее уточнение предназначалось Ларшу — прочие стражники и так знали в округе почти всех.
— И что теперь? — заинтересовался Ларш.
— Попрошу командира, чтоб поставил на ночь засаду в прачечной. Только уже не наш десяток там сидеть будет. Мы этой ночью спим по-человечески… Даххи, Алки, ступайте в «Селедку-плясунью», поглядите, не крутится ли там Беспалая. Мне пташки напели, что эта стерва дает приют беглым с рудников. А мы с Ларшем пойдем к Гуринге. Встретимся на Песчаном спуске.
И повернул в переулок.
Ларш чуть замешкался. Он всю дорогу думал об украденном у башмачника браслете, при этом никак не мог отвязаться от мыслей о раздавленном цветочном горшке с гортензией. Это его раздражало. И вот только сейчас, как раз перед тем, как десятник заговорил о неприятностях в прачечной, Ларш сообразил, почему этот цветок казался таким важным.
Не о цветке он пытался вспомнить, а о девушке! Он ведь обещал Авите найти пропавшую служанку!
Это открытие так его обрадовало, что он не удержался: быстро и тихо сказал Алки:
— Тебе не доводилось слышать о девице из Отребья по прозвищу Гортензия?
— Не слыхал. А что за девица такая?
— Так, знакомые просили разыскать. Если услышишь про такую, скажи мне, хорошо?
И Ларш бодро двинулся за командиром, выбросив из головы бывшую служанку госпожи Афнары и на ходу прикидывая: кто, кроме хозяина соседней прачечной, мог бы желать худого пожилой прачке. Фантазия у Спрута была богатая, список вымышленных подозреваемых получился длинным. Мог бы стать еще длиннее, но при спуске по узкой тропке к Белому ручью из-за высоких валунов вылетел мальчуган, сунулся под ноги десятнику, завопил истошно:
— Ой, дяденьки, помогите! Какой-то гад мою сестренку за камни потащил!
Ларш вскинулся, тревожно огляделся. Место было не по-городски диким, почти самое побережье. Вдоль ручья разбросаны были домишки, а меж ними высились большие, в человеческий рост, обточенные ветром камни. Людей видно не было. И не слышалось никакого шума борьбы, никаких криков о помощи, кроме причитаний мальчишки:
— Он ей рот зажал и за ручей поволок! Вон туда!..
Десятник уже перебрался по округлым мокрым валунам на другой берег. Ларш последовал за ним. Чтобы не оступиться, он глядел вниз, под ноги, туда, где течение завивалось маленькими водоворотами среди крупной цветной гальки. Глаза Спрут поднял уже на другом берегу — и увидел, как шагнувший из-за огромного камня рослый оборванец ударил Аштвера по голове обломком весла.
* * *Женщина, заявившаяся в гостиницу «Жареная куропатка», выглядела солидно и добропорядочно. Она не стала вести разговоры со слугами — потребовала хозяйку. Подошедшей хозяйке кивнула доброжелательно, представилась учтиво:
— Прешрина Серая Трава из Семейства Челимай, домовладелица. Насколько мне известно, здесь проживает барышня Авита Светлая Земля из Рода Навагир.
— Проживает, — подтвердила хозяйка гостиницы. — Но сегодня ее не будет. Она приглашена на прием в Наррабанские Хоромы.
Гостья заметно растеряла важность, глаза вспыхнули жарким любопытством. А хозяйка, наоборот, приосанилась (вот какие люди в «Жареной куропатке» проживают, не Отребье прибрежное!) и добавила, что на прием юную госпожу сопровождал Вепрь.
— Не удивляюсь! — постаралась гостья не упасть в глазах хозяйки. — Я, в некотором роде, близка барышне: у меня довольно долго проживала ее почтенная тетушка.
Две женщины взглянули в глаза друг другу охотничьим, азартным, понимающим взглядом.
Две сплетницы нашли друг друга — и обеим было что порассказать.
— Я вижу, — медовым голосом пропела хозяйка гостиницы, — госпожа моя устала от ходьбы. Не будет ли ей угодно немножко отдохнуть и выпить рюмочку вишневой наливки с печеньем? Я бы составила уважаемой гостье компанию… Кстати, зовут меня Лаинга Ночная Рыбка из Семейства Айкуд.
