Владимир Лысенков - Миры (СИ)
После очередного ужина меня как всегда небрежно запихнули в камеру, и я снова в какой раз улегся на скрипучую кровать. От нечего делать я начал бить по этим рисункам, которые мне так надоели, и услышал голос. В этот момент я мысленно сказал себе: «Ну, все, Алекс, вот ты и сошел с ума». Но голос был таким реальным:
— Эй, привет, ты кто?
— Алекс, — ответил я, — а ты?
— А я Рикки. Если честно, я из королевского рода. Только никому не говори об этом, хорошо?
— Конечно, о чем речь, — уверил я его.
— Значит, теперь ты — мой сосед?
— Точно. Ты не знаешь, как долго мы здесь пробудем?
— Как долго? Парень, забудь про это слово! Как долго! Все, приехали, это конечная остановка в твоей жизни. Ты хоть знаешь, куда ты попал?
— Если честно, то нет.
— Это не просто психушка. Это психушка для тех, у кого уже нет, и никогда не будет шансов.
— Но я совершенно здоров!
— Ты уверен? За что тебя?
— За гоблинов. Но все это правда!
— Вот видишь. А меня за королевского наследника. Но это не столько из-за самого наследника, сколько из-за того, что он из параллельного мира.
— Что ты сказал?
— То, что слышал.
— Ты сказал, из параллельного мира?
— Ну, да. Точнее, из седьмого, слышал о таком?
— Да. Но туда я не дошел.
— Правда? Так ты бывал там? Вот здорово! Хоть с кем-то поболтать можно! А меня какая-то баба прямо с седьмого выбросила.
— И ты так же оказался в той больнице?
— Да, сначала я оказался в больнице, а потом меня уже направили сюда.
— Кстати, разговариваешь ты не как псих.
— А с чего ты взял, что я псих?
— Ни с чего. Я тебе верю, меня самого эта баба выбросила, правда уже со второго мира.
— Вот сука! А этот старик.… Если увижу его, порву на части.
— Это ты о Ревендульфе?
— Да, о ком же еще? Ты его тоже знаешь?
— Ну да, он меня туда отправил.
— Ах, да, он всех туда отправляет. Старику три тысячи лет, а он все воюет. Сейчас уже сил нет, вот и отправляет туда первых попавшихся. И что самое главное, все там уверяют тебя, что ты — из королевского рода, рассказывают всякие интересные истории.
— А что, это все не правда? Про короля Эланда и его вторую жену Карамдель, кажется.
— Что? С чего ты взял, что у него была вторая? Вот гад, вроде король, а по бабам ходит!
— Мне Торнед рассказал, его племянник. Правда, он умер несколько тысяч лет назад.
— И как он тебе рассказал?
— Каждый год он встает из ада и мстит за себя и за короля Эланда.
— Да, слышал, из всех зверски убили. Жалко старикашку, но сам виноват.
— А что ты знаешь про камни?
— Это те, которые старик всем раздавал?
— Точно. Так ты знаешь про них что-нибудь?
— Уверяю тебя, не больше, чем ты.
— А почему он у меня на земле не работает?
Я услышал удивленный вздох:
— Ух, ты, у тебя есть камень?
— Ну да, а что такого?
— У меня его сразу забрали. Как ты его пронес?
— В гипсе.
— Слушай, парень, да ты просто молодец! Давай уговор, если я расскажу тебе, как настроить камень, ты возьмешь меня с собой. Я здесь уже пять лет торчу, знаешь, как надоело?
— Хорошо, я возьму тебя. Давай, говори.
— Нет, брат, скажу, когда встретимся.
— Как же мы встретимся? Я тебя не знаю.
— Узнаешь. У тебя какой номер?
— Тысяча четыреста пятьдесят четыре.
— У меня ровно тысяча. Все говорят, что у меня счастливый номер, но я никакого счастья пока не вижу. Завтра я найду тебя в столовой.
— Я буду ждать. Спокойной ночи.
Глава двадцать пятая
Как обычно меня рано разбудили и повели на водные процедуры. Там уже собралось немало психов, и я, как все стоял в очереди и слушал этот ад. Каждый старался рассказать свою историю, притом, каждый хотел, чтобы его услышали. При этом создавался такой ужасный шум, при котором невозможно было не сойти с ума.
— А ты просто не слушай их, — сказал мне знакомый голос, — все они психи, в отличие от нас.
Я обернулся и увидел его.
— Привет, я — Рикки, — представился тощий мужичок с узкой бородкой и короткой стрижкой.
— Очень приятно, я — Алекс, — я пожал ему руку, — как ты меня нашел?
— А вот так, — он повернулся и на его спине я увидел надпись «1000».
— Понятно. Э…
— Расскажу в столовой, — сказал он, — здесь слишком много ушей.
Тем временем мы потихоньку продвигались вперед. В конце концов, и нам представилась возможность умыться. А потом мы пошли в столовую. Среди тысячи столиков он нашел свой с табличкой «1000» и, взяв ее, сказал:
— Давай, веди к своему столу. Мы подошли к моему столику, который еще никто не успел занять.
— Итак, начнем, — сказал он.
Тут к нам подошли двое и попытались сесть.
— Так-так, ну-ка, стой! — сказал Рикки, — повернись.
Псих повернулся, и я увидел надпись «1764». У второго был номер «1542».
— Твоя табличка вот здесь, — сказал Рикки первому, и кинул табличку на чей-то стол, — а твоя вот тут.
Оба помчались за свои новые столы, сотрясая зал своими дикими идиотскими смешками.
— Эй, Рикки! — раздался голос охранника, — ты снова за свое?
— Все нормально, начальник, — сказал тот, — мой номер всегда при мне.
— Смотри у меня, допрыгаешься.
— Скорее ты допрыгаешься, начальник хренов, когда не застанешь меня однажды в моей камере. Ну и достанется же тебе. Итак, давай начнем. Твой камень не работает потому, что связь между мирами поддерживают не малые, а большие камни.
— Выходит, я должен связаться с каким-то из больших камней?
— Точно. Но не с каким-то, а со своим. Какой у тебя?
— Голубой.
— О-о, так тебе просто повезло! Прямо сегодня и попытайся, и не забудь про меня. Только не здесь, — он убрал мою руку с перстнем со стола, — слишком много охраны, увидят камешек, и прощайся со своей драгоценностью. У себя в камере и попробуешь. Как только получится, скажешь мне.
— А как я тебя вытащу?
— Я что-нибудь придумаю. Главное, чтобы старик был на связи, а остальное — чепуха. Да ты ешь, остынет.
Как только я снова оказался в камере, тут же попробовал совету Рикки. К моему счастью, камень засветился ярким голубым светом, но никто мне не ответил.
— Эй! — крикнул кто-то, и стал открывать дверь, — что ты там жжешь?
Я поскорее спрятал камень. Передо мной стоял охранник с лазерной дубинкой.
— Вам показалось, сэр.
— Ты так думаешь?
— Да. Хотя, возможно, и нет. Вон там, в углу я видел свет, — я указал на угол комнаты, где стояла кровать, — в самом низу.
Охранник оказался намного глупее, чем я думал. Он нагнулся и, чтобы удобнее было рассматривать, положил дубинку на стол.
— Да ничего там нет, — сказал он, вставая, и тут же получил дубинкой по лицу. Дубинка обладала свойством парализовывать, поэтому он надолго отрубился. Я достал у него из его кармана электронные ключи и вышел в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. Она глухо щелкнула, и замерла. Камера Рикки была с номером 342. Я набрал на электронном экранчике ключей этот номер, и провел ими по замку. Тут же раздался звук, похожий на кипение чайника. Гидравлические прессы отпустили дверь, и она медленно поползла в сторону. Рикки лежал на своей кровати и рисовал чертиков на стене.
— Что тебе, начальник? — спросил он, даже не глянув на меня.
— Рикки, это я, — сказал я ему.
— Алекс? Как ты вошел?
— Оглушил начальника. Все работает, но Ревендульф не подходит к камню.
— Да, плохо будет, если этот старикашка подох.
— Здесь есть укромные места? А то сейчас этот проснется, и начнет кричать, тут все номера начнут поверять.
— А если нас не окажется здесь?
— А если мы здесь окажемся вдвоем? Думаю, лучше не будет.
— Ну, есть туалет для психов.
— Пошли.
Мы вышли в темный коридор и направились в туалет. К нашему счастью, по пути мы не встретили ни души, за исключением одной облезлой кошки, которая жалобно и противно мяукала, наводя на нас ужас. Место, куда мы направлялись, находилось на первом этаже. Когда мы добрались до него, я понял, что мы были, по крайней мере, на пятнадцатом, настолько долгим мне показался спуск.
— Ты хоть представляешь, что с нами сделают, если найдут? — спросил Рикки, открывая дверь туалета.
Я не знал, поэтому ответил:
— Не имею ни малейшего представления о том, что делают с психами за такие проделки.
— Вот именно, с психами. Если бы это была простая больница, возможно, нам даже сошло это с рук, но это не простая больница. Так что учти, если тебя поймают, то за избиение охранника как минимум убьют.
Я больше удивился, чем испугался, но все-таки произнес:
— Какой ужас!
— Да. Молись, чтобы старикашка спустился сейчас в свой погреб за какой-нибудь травкой.
