Трой Деннинг - Чародейка
– Не горячись, – ответил Фенеон, оттолкнув ее к Магнусу. Потом он поспешно выдернул кинжал из ножен на поясе Хайара.
Садира услышала лязг металла о металл. Резко повернувшись на звук, она увидела, что ее отец парирует рубящий удар широкого обсидианового кинжала, взявшегося невесть откуда. Она поразилась, не увидев руки, которая держала бы это тяжелое оружие. Создавалось впечатление, что клинок перемещается в пространстве сам по себе. Фенеон попытался схватить его за рукоять, но едва успел спасти кисть руки, вовремя отдернув ее, когда необычный кинжал нацелился отрубить ее.
Затем, не обращая больше внимания на волшебное оружие, вождь помчался вдоль крытой улочки. В ее дальнем конце виднелся юношеский силуэт, пальцы руки которого были направлены на летающий кинжал. Юноша махнул рукой в сторону Садиры, и тяжелый кинжал изменил направление своего полета, молнией скользнув в сторону ее головы.
Колдунья бросилась на мостовую. Когда она покатилась по закопченному камню-плитняку, ее повреж-денную челюстями силопа ногу обожгла волна невыносимой боли. Она закричала, затем остановилась, утк-нувшись в пару массивных ног с когтями цвета слоновой кости. Кинжал полетел вниз, нацелившись на ее шею, но молниеносным движением руки Магнус перехватил его, разбив вдребезги черный клинок о каменную стену.
Облегченно вздохнув, Садира взглянула вдоль улочки и увидела Фенеона, заносящего кинжал над Ракхой.
– Не убивай его! – пронзительно закричала она. Рука Фенеона с кинжалом остановилась в воздухе, и он схватил юношу за горло другой рукой.
– Он же пытался убить тебя, – воскликнул вождь.
– Это не имеет значения,– ответила Садира, с трудом поднимаясь на ноги.
– Это наш проводник. Веди его сюда.
Фенеон удивленно поднял свои остроконечные бро-ви, решив, что у Садиры не все дома, но сделал, как она просила. Одной рукой вождь держал руки юноши, а другую руку с кинжалом приставил ему к горлу. Когда они подошли к Садире, юный колдун посмотрел на нее с нескрываемым отвращением. Его лицо было все в царапинах, ссадинах и синяках. В остальном с ним, видимо, все было в порядке.
– Ты обещал помочь нам покинуть город, – сказала Садира, снисходительно глядя на юношу. – Почему же ты вместо этого пытался убить меня?
– Ты предала меня, – огрызнулся юноша. – Мой Наставник исключил меня из Клана.
– За что? – спросила потрясенная новостью колдунья.
– Я не могу поверить, что у тебя еще хватает совести спрашивать меня о причинах этого, – ответил Ракха, сердито качая головой. – Я поручился за тебя, а ты оказалась осквернительницей земли, да еще какой. Мы видели, как ты занималась вчера колдовством.
Колдунья отпрянула от Ракхи, как будто он ударил ее. Она закусила губу и поспешно отвернулась.
– Я не ожидаю, что ты будешь одобрять мои методы, – ответила она. – Но только так я могла остановить Джоджекта. У меня просто не было выбора.
– Ты могла бы, по крайней мере, достойно умереть, – не скрывая насмешки, произнес Ракха.
– И кому от этого было бы легче? – резко спросила колдунья, начиная выходить из себя. – Я не могу позволить Дракону продолжать терроризировать весь Атхас.
– В любом случае это было бы лучше, чем помогать ему уничтожать жизнь на Атхасе, – убежденно ответил юноша.
Он рывком вывернулся и, схватив Садиру за руку, потащил ее в конец улочки.
– Эта роща – ровесница города, – с горечью про-изнес Ракха, указывая на высохшие стволы деревьев агафари. – Сам царь-колдун объявил рощу убежищем, и ни один осквернитель земли никогда не осмеливался поднять руку на нее, пока у нас, на нашу беду, не объявилась знаменитая на весь Атхас Садира из Тира.
– Мне очень жаль, что ваши деревья погибли, – с печалью в голосе проговорила Садира.– Но гораздо важнее остановить Дракона. Или, может быть, смерть тысячи людей для вас ничего не значит?
– Конечно значит, – ответил Ракха, смягчаясь. – Но я не забываю и о живущих, и о тех, кто будет жить после нас.
Садира покачала головой.
– Можешь называть меня осквернительницей земли, если хочешь, но, если я должна буду выбирать между людьми и растениями, мои симпатии всегда будут на стороне людей, – твердо сказала она.
– Я не говорю о деревьях,– пояснил Ракха. Он указал на группу из десятка рабов, пытавшихся подта-щить тяжелый ствол к ближайшему костру.– Царь специально держал сотню рабов, чтобы они ухаживали за рощей. Когда они закончат работы по раскорчевке погибших деревьев, охранники сожгут их на тех же самых кострах, на которых они сами сейчас сжигают деревья.
Колдунья почувствовала огромную тяжесть на сердце.
– Ты не можешь винить меня в этом, – сказала она. – Откуда мне было знать, что все так получится?
– Ты должна была предвидеть это, – возразил Ракха. – Кто-то или что-то каждый раз умирает, когда ты оскверняешь землю. Может быть, не сразу, не в тот же самый момент. Это сказывается потом, когда, например, одни для утоления голода захотят сорвать плоды фаро, которые обычно росли здесь, или когда им понадобятся мясо и кожа, которые давали ящерицы, жившие здесь.
– Хватит болтать, – вмешался Фенеон, грубо схватив Ракху за плечо. Он замахнулся на юношу. – Довольно с нас поучений и…
– Не трогай его, – остановила отца Садира. – Он прав.
Восприняв ее слова как сигнал к продолжению обсуждения, Ракха снова заговорил:
– И что еще хуже, ты убиваешь само будущее. Если земля не плодоносит, погибает не только конкретный человек, но и его дети, и все последующее потомство, которое иначе могло бы жить здесь в ближайшее тыся-челетие.
Только он успел договорить, как к ним присоединилась Раин, подошедшая с другой стороны туннеля.
– Прекрасно, – с удовлетворением произнесла она. – Наш проводник уже здесь.
Заметив, что сестра вернулась без канка, Садира спро-сила ее:
– А где же мой канк? Я далеко не уйду на своих двоих.
– Его там не было. Я расскажу тебе об этом немного попозже, – ответила Раин. – А сейчас нам самое время убираться отсюда, так как сюда направляется что-то вроде небольшой карательной экспедиции.
– Карательной экспедиции? – ахнул Фенеон. – Я никогда не слышал ни о чем подобном в Ниобенэе.
– Никогда до этого никто не осмеливался ранить сына царя-колдуна, – пояснил Ракха. – Поэтому он решил совершить жертвоприношение людьми, чтобы его сын выздоровел. Для сбора будущих жертв он послал целый отряд жриц.
Магнус нахмурился.
– Никогда не слышал, чтобы для исцеления с по-мощью волшебства было необходимо принести кого-либо в жертву, – недоуменно проговорил Певец Ветров.
– У царей-колдунов своя собственная магия, – ска-зала Садира, поворачиваясь к Ракхе. – Так ты поможешь нам покинуть город?
