Александр Немялковский - Пир Забвения Книга первая
Чари хотелось петь, настолько легко и свободно дышалось ей сегодня, насколько прозрачны и легки были горизонты грядущих дней и тысячелетий в воле Арла. Всего один шаг отделял ее от полного принятия Арлом, и она не колеблясь жаждала его сделать.
С легкой мечтательной улыбкой на устах дева птица опустилась в пилотское кресло, чью спинку испещряли впаянные пульсирующие рубины. Сотни магических энергетических уколов слили нервы ее тела с магическими нервами ожившего корабля, наполняя разум Великой знаниями о его возможностях. С наростающим жужжанием вспыхнули ярким светом рубиновые сферы на крыльях и носу, ярко разгорелась движительная рубиновая полоса задней кромки, и черный остроносый Фрейм завис в метре над площадью. Над креслом пилота заискрилось розоватое мерцание каплеобразного силового барьера.
Лично отобранные из строя Нианной Арканы торопливо заняли места в кабинах грациозно-хищной техники.
— А как же скалы? — Нианна не испытала удивления при виде аппаратов, но ее гложели сомненья по поводу их возможностей. Флайдам не удавалось пересечь внешнюю скальную защиту Арллура. Хоть магия и позволяла сохранить запас воздуха для Аркана, на больших высотах сильно падала тяга рубинового носового ядра, делая Флайд неуправляемой эллиптической каменюкой.
— Не стоит беспокойства, сестра! — вспыхнув рубиновым светом очей, открыто улыбнулась Чари. — Для моего Фрейма это не преграда!!! Ждите нас совсем скоро назад.
— Да направит и обережет тебя Арл! — торжественно поднял посох Хотар.
Вспыхнув рубиновой полосой задней кромки, Фрейм с таким ускорением рванул в сиренево-черную сумеречную высь, что даже Нианна еле устояла на ногах от ударной волны спрессованного воздуха. Дюжина остроносых, черных треугольников пронзила пушистые облака над водопадами утесов и растаяла гаснущим рубиновым бисером в чудовищной выси. Громовые раскатистые волны сверхзвукового перехода обрушились на Арллур всего через несколько секунд после старта.
— Хочу тебе по секрету сказать, ты не представляешь как я рад, что ты вернулась на этот раз невредимой, песня моего сердца! — Улир предложил супруге локоть, и та взяла его под руку. Неторопливыми шагами они направились к дворцу. — Как думаешь, Арл сумеет вернуть всех Великих в лоно Веры?
— Любимый, я не думаю, я знаю, — загадочно улыбнулась Нианна. — Не находишь, что твоей Хотари совсем бы не помешал глоток молодого вина с фруктами, после перелета. И может быть… — дева одарила супруга ускользающим мгновеньем бархатного томного взгляда.
— О, разумеется, он совсем не будет лишним моей усталой красавице в преддверии столь многообещающей ночи, — заторопился Улир, тотчас отослав мысль-приказание прислуге во дворце.
— Расположимся в зале управления, — в голосе Хотари проскальзывали нотки усталости. — Мне есть, что тебе рассказать о Жнецах. К тому же хотелось бы под бокал вина насладится, в первый и последний раз, ничтожно тщетными потугами Изгоев… Парящий горд! Ха! Эти невежды все еще думают тягаться знаниями с самим Арлом. Как глупо! Как непростительно глупо! Но видишь… Чари поняла. Надеюсь, и до остальных дойдет.
— Очень бы хотелось верить, что не слишком поздно, — задумчиво улыбнулся Хотар, все же тревожась за свое верховенство после возвращения всех Богов Тироля в Арллур. Он бы с превеликой радостью предпочел лицезреть их всех исключительно мертвыми, чем любезно назвать братьями и сестрами Веры.
Матрица тела. Каскады Ини
Тела дрожали от перенапряжения. Светгардионы раскалились на наручах до едва переносимого жжения, наполняя гудящими потоками магию русалок. Полетные туфли давили на напряженные, мчащиеся копьями сквозь ночную синь, тела Лиль и Айми, подгоняя их полет, хлесткими ударами иступлено бьющихся сердец.
— Потерпи, потерпи матушка, — уговаривала Лиль почти невидимым шевелением бледных губ останки тела Укишеры, висящее перед ней в силовом энергетическом коконе.
Айми вела. Она была впереди. Молчаливая. Стремительная. Холодная как кусок льда, лишенный дум и эмоций. Но верная, любящая мать, душа ее болела не меньше. Непростительно медленно плыл лес внизу. Непростительно медленно загорались в ночных небесах звезды, словно не давая времени бежать вперед, к заветным, спасительным каскадам Ини, к дворцу Великой матери и их дому.
— Потерпи, потерпи… — в унисон резонировали сердца русалок, до галлюцинаций заставляя разум вглядываться в невозможно-медленное наползание горизонта.
Наконец в полутьме сумерек показался шпиль башни дворца Укишеры и Шума, парящего среди вод Ини над бездной континентального каньона. Все каскады дворцовых построек мерцали под золотисто-сиреневым силовым куполом на основе кристаллов Светгардионов. Лиль и Айми успели его сотворить по поручению Властелина Шума еще до ужасных известий о матери. Купол сиял необоримой полупрозрачной неяркой стеной.
Короткая вязь секретных рун, обернутых в сияющий луч с посоха Айми, развернула небольшую прореху в барьере, и русалки скользнули почти в отвесном пикировании к подножью скал. Едва слышный всплеск увлек под воду тайный от всего водного народа полет русалок. Именно здесь, в небольшой тайной подводной пещере, мать Укишера творила таинство воскрешения растерзанной плоти старика-оборотня Тиринара. Именно здесь, в окружении тысяч и тысяч кристаллов матриц тел водного народа, бережно перенесенных из далекого Тироля, хранилась память плоти всех существ, созданных Повелительницей вод. Не больше семени водного ореха Имируса, которых пригоршня содержала десятки, желто-зеленые матовые кристаллы помнили формулы тканей и органов, хранили ритмы соков и пульсаций, каждого созданного Укишерой организма.
Пещеру исцеления освещали мягким флуоресцентным свечением широкие листовидные водоросли на своде. Пол и небольшой пьедестал-возвышение в ее центре устилал густой шевелящийся ковер нитевидных, переливающихся всеми цветами радуги, водорослей-жизнедательниц Лори.
— Ты начинай, а я за жезлами и… а… Какой ужас!!! А где кристалл матрицы тела матери…??? Я… — глаза ошеломленной Лиль округлялись в неописуемой панике. — Я не знаю, где матушка хранит свой кристалл!!! Да и есть ли он у нее вовсе?! — воздушные пузыри вырывались нервными стайками из бьющихся в бешеном темпе жабр русалочки.
— Сестренка, успокойся, — Айми бережно достала из поясного кармана шкатулочку. — По правде сказать, я была его хранительницей все это время.
— Почему ты? Почему скрывала? Я ведь… — непонимание, обида и страх, казалось, вот-вот лишат Лиль рассудка.
