Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)
- Они...
- ...уже здесь. Да, Хол, да. Чувствуешь желание убивать? Что ж, вперёд! Будь тем, кто ты есть, и дальше, и радуй меня трупами.
Воитель опасливо осмотрелся. Ему показалось, что кто-то скрылся от его взгляда за пепельной дюной.
- Я не буду их убивать. - Произнёс Хол вслух, будто бы придавая своим намерениям большую силу. - Держи карман шире.
- Все так говорят.
Джинн, впрочем, решил не продолжать спора. Увидев, как Хол стал набирать дождевую воду в ладони, он благоразумно захотел скрыться в одеждах ещё дальше, чем был до этого. "То-то же. И на тебя управа нашлась". Воитель задумчиво глянул на гребень пепельного холма. Краем глаза он приметил, что Тоноак, без сомнений всё слышавший и видевший уже не удивлялся причудам своего хозяина.
- Куда теперь, Холстейн? - Спросила Ирина.
- Нужно найти тебе убежище. - Пожал он плечами. - В город, значит. Там полно пустующих зданий.
***
Дом огласил пронзительный крик. Это Ирина испугалась трупа.
Сам Холстейн в такую "удачу" не верил - это не может быть совпадением, чтобы с первой попытки зайти в то же самое здание, где лежал мёртвый Синица.
- Ты в порядке?! - Бросилась служанка на колени прямо в лужу крови. Красные следы, смешанные с пеплом, тянулись во двор. - Синица, Синица!
Тоноак побежал проверять второй этаж, Хол осмотрел первый. Не нашли ничего особенного, кроме паутины и разрухи. Никаких следов убийцы никто из них не нашёл.
"Джинн, проклятый джинн", - повторял Хол раз за разом, сжимая кулаки и челюсти. Не могло быть это случайностью. Хихикающий где-то на крае зрения чёрт должен был быть всему виной - никто, кроме него не мог донести Втораку и Третьяку, где он находится. Хол положил руку на рукоять резака и больше в этот день не снимал её. Пусть в ход пустить и не пришлось (к сожалению Любящей Жены), зато это даровало относительное спокойствие.
Хол оттолкнул служанку в сторону и занял её место перед трупом. Тоноак любезно принял рыдающую женщину в свои объятия, чтобы успокоить. "Проклятый джинн", - повторял Холстейн. Каждый раз перед смертью кого-нибудь из этой дурной семейки чёрт собирал рядом с собой демонов всех видов и размеров.
На трупе не оказалось много чего. Ни меча, ни маски, ни карманов - те были вырваны с содержимым. Даже не тайные не уцелели, так грабитель хорошо искал. С минуту Хол взирал на единственную вещь, которую неведомый убийца пропустил - обрывок красной ткани, должно быть, с флага. Золотое солнце Краса наполовину почернело.
"Разорвали шею. Будто бы когтями как у медведя". Синица умер где-то в другом месте, а затем его принесли сюда и бросили. Вторак и Третьяк проделали просто огромную работу, чтобы наказать Холстейна - смогли убить брата стражи, угадали, куда нужно бросить труп, пронесли его через весь город, а затем - через двор, да так, чтобы не потревожить кучи пепла. Хол мог только догадываться, что эти двое загадали джинну, но прекрасно знал, что это не принесёт ему ничего хорошего.
- Признавайся. - Вышел Хол во двор. Только у самого порога виднелись следы, и там же виднелись первые капли крови. - Это ведь ты, да?
- А кто ж ещё?
Чтобы наказать эту злобную синюю харю Хол был готов стоять голым под дождём хоть целый месяц. Джинн приводил его в бешенство как никогда прежде.
- Это твоё наказание. - Шептал чёрт и смеялся. А вторил ему хор из дьявольских голосков послабее. - Ты моё отражение, а я твоё. За желание тебе предстоит умереть так же смешно, как и остальным дурачкам. Слышишь, Хол? Ты - дурак! Их желания убили их, и потому чтобы не нарушать традицию ты умрёшь точно так же, как и остальные. Я даровал людям вокруг их мечты только затем, чтобы ты забрал их жизни. Разве не логично, что чьей-то мечтой должно быть получить твою жизнь? Муахаха!
- Я ничего не загадывал!
Ирина прекратила всхлипывать и прислушалась. Даже она что-то заметила.
- Да неужели, Шестак? Коротка же у людишек память, просто диву даёшься.
- Нам нужен другой дом. - Бросил Хол спутникам. - Они знают, что мы здесь.
Вопрос "кто?" он оставил без ответа.
Ирина тяжело дышала. Близость смерти напомнила ей о чём-то своём.
- Я хочу кое-что попросить. - Произнесла она, тихо ступая за ним. - Царь Бладимер сегодня собрался хоронить свою жену, мою госпожу. Помоги мне увидеться с ней в последний раз.
"Ловушка?", - пронеслась у него в мозгу мысль. Хол остановился и обернулся к Тоноаку. Если и тот ничего не знал про похороны, то не могла знать и Ирина. А если так, то это деяние джинна, приманка, на которую тот хотел поймать своего хозяина, чтобы убить.
Но, к счастью или нет, Тоноак вспомнил встреченных по дороге горожан, которые говорили о сегодняшней церемонии. Хол бы предпочёл сначала сбросить пожитки в каком-нибудь доме и идти налегке, но если раб не возражал насчёт того, чтобы нести всё на себе, то ему не было причин отказывать Ирине в её маленькой просьбе. Тем более воителю самому внезапно захотелось побывать на похоронах.
Всего через несколько улиц уже начинался совсем другой город. "Вот где весь народ", - запоздало понял Хол, глядя на это обилие красок. Ради погибшей царицы надевали лучшее, что только у людей есть, и даже праздники становились блёклыми в сравнении с этой церемонией. Многотысячная толпа заняла всю площадь Четырёх Воевод, от края до края, а также широкую аллею прямо до дворца. Даже мерзкий моросящий и холодный дождь не мог её разогнать, что уж говорить о стражниках, сдавшихся после пары попыток решить что-то голосом?
Был почти полдень, а потому необходимо было поспешить. В это время царь собрался хоронить свою жену, а перед дворцом собралась огромная толпа. Всеславу многие любили - кто за красоту, кто за доброту, а кто и за то, что она одна успокаивала мужа. В толпе многие плакали, вспоминая её. Хол успел наслушаться всякого, пока продирался сквозь неё поближе к балкону.
- Проведи нас во дворец. - Попросила Ирина. Как бы не старались они пробраться к лучшим местам прямо под балконом, даже для Хола это было далековато. - Ты же стражник Красова, ну!
И он повиновался. В обход, грубо толкнув одного из людей в масках он вместе со своими спутниками вышел за ограждение и направился прямиком к массивным дворцовым дверям наверху лестницы. Ему показалось, что стражник, карауливший там, был тем же самым, что и у ворот. По крайней мере, он впустил Хола внутрь без лишних слов.
Редко когда во дворец пускали зажиточных граждан, не то, что обычную городскую бедноту. Сегодня был как раз такой день - внезапное появление государя и объявление о похоронах застали всех врасплох, и потому внутри оказались люди всех сословий. Пустили, впрочем, совсем немногих по сравнению с той толпой, что оказалась снаружи.
