Джон Толкиен - Содружество кольца
— Я бы сказал, что написано «Г-Три», — сказал Бродяжник, — и означает это, что Гэндальф был здесь третьего октября. Прошло уже три дня. Еще это может означать, что он спешил и был в опасности: написать длиннее и понятнее не успевал или побоялся. Если так, то и нам надо быть настороже.
— Мне хочется думать, что эти знаки нацарапал он, что бы они ни означали, — сказал Фродо. — Просто спокойнее знать, что он с нами на одной дороге, пусть впереди, пусть сзади.
— Может быть, и так, — сказал Бродяжник. — Я верю, что он здесь побывал, и думаю, что не ошибаюсь насчет опасности. Здесь бушевало пламя, — я вспоминаю огни, которые мы видели три ночи назад над восточным горизонтом. Догадываюсь, что здесь на вершине на него напали, но чем кончилось, не знаю. Его здесь нет, а нам надо теперь самим поостеречься и поскорее пробираться в Райвендел.
— Как далеко до Райвендела? — спросил Мерри, уныло оглядываясь по сторонам. С Заверти мир казался огромным и пустынным.
— Насколько мне известно, дальше «Покинутой Корчмы», которая находится в дне пути от Пригорья, никто дорогу на восток не мерял, — отозвался Бродяжник. — Кто говорит, далеко, кто — близко. Странная это дорога, и каждый, кто на ней оказывается, мечтает поскорее дойти до цели, независимо от того, мало или много времени у него в запасе. Если бы я шел один в хорошую погоду и без помех, то мне хватило бы двенадцати дней до Брода через Гремучую, которая течет мимо Райвендела, пересекая Тракт. А всем нам понадобится не менее двух недель пути, если учесть и то, что мы не всегда сможем идти по дороге.
— Две недели! — воскликнул Фродо. — За это время может многое случиться.
— Может, — сказал Бродяжник.
Они молча постояли на вершине, у ее южного края. В этом пустынном месте Фродо впервые осознал свою безнадежную бесприютность и огромную опасность. Ну почему судьба не оставила его в мирном родном Хоббитшире! Он смотрел на проклятый Тракт, который мог ведь вести на запад, домой. И вдруг заметил на нем черные точки. Две медленно двигались с востока на запад, и еще три — им навстречу с запада на восток. Он вскрикнул и схватил Бродяжника за руку.
— Смотри, — сказал он, показывая вниз.
Бродяжник молниеносно бросился на землю за разбитыми камнями, увлекая за собой Фродо. Мерри шлепнулся рядом.
— Что это? — прошептал он.
— Не знаю, но боюсь, что самое худшее, — ответил Бродяжник.
Они медленно подползли опять к самому краю кольца и стали вглядываться вдаль сквозь щели между двумя неровными камнями.
Было уже не так светло, как утром, ибо тучи, надвигавшиеся с востока, скрыли солнце, а оно и без того клонилось к закату. Они все видели черные точки, но ни Фродо, ни Мерри не могли точно определить их форму, лишь подсознательно чувствовали, что там, внизу на дороге, у подножия горы собираются Черные Всадники.
— Да, — сказал Бродяжник, чье острое зрение исключало ошибку. — Это враги!
И они поспешно спустились с горы к друзьям.
Сэм и Пипин времени не теряли. Они осмотрели котловину и склоны рядом с ней, нашли неподалеку овражек с родником и около него следы не более чем двухдневной давности. В самой котловинке были остатки костра и приметы чьей-то недолгой стоянки, а за скатившимися со склона камнями Сэм нашел небольшой запас аккуратно сложенного топлива.
— Интересно, не Гэндальф ли сюда приходил, — сказал он Пипину. — Тот, кто оставил дрова, наверное, собирался вернуться.
Бродяжник их открытиями очень заинтересовался.
— Надо было мне не спешить и осмотреть здесь все, — сказал он, тотчас же направляясь к роднику.
— Этого я и боялся, — сказал он, вернувшись. — Сэм с Пином затоптали все вокруг, земля мягкая, теперь следов не разберешь. Здесь недавно были Следопыты, они заготовили дрова. Но есть свежие следы, оставленные день или два назад тяжелыми сапогами. Следы одной пары я разглядел точно, но похоже, что их здесь было больше.
Он замолчал и озабоченно задумался. Все хоббиты вдруг мысленно представили себе Всадников в плащах и сапогах. Если они нашли эту котловинку, то чем скорее Бродяжник уведет хоббитов отсюда, тем лучше. Сэм, услышав новость о том, что враги скачут по дороге и находятся всего в нескольких милях отсюда, недовольно оглядывался.
— Может, лучше побыстрее отсюда смыться, господин Бродяжник? — с нетерпением спросил он. — Уже поздно, и эта яма мне совсем не нравится: как-то здесь жутко.
— Да, надо немедленно что-то решить, — ответил Бродяжник, вглядываясь в небо и оценивая время и погоду. — Мне это место тоже не нравится. Но знаешь, Сэм, — проговорил он, подумав, — ничего лучшего для ночлега поблизости нет. До ночи нам нет смысла двигаться. Сейчас нас не видно, а двинемся — могут сразу заметить. Уйти отсюда можно только в сторону от нашего направления, назад на север, — но там местность такая же. Чтобы укрыться в зарослях к югу отсюда, придется пересекать Тракт, а за ним следят. На севере же на много миль тянется голая пустошь.
— А Всадники видят? — спросил Мерри. — Мне показалось, что они вместо глаз пользуются носом — вынюхивают при дневном свете, что ли? А когда ты их внизу увидел, то заставил нас сразу лечь, и теперь говоришь, что если мы двинемся, нас увидят.
— На вершине я потерял осторожность, — сказал Бродяжник. — Увлекся поисками следов Гэндальфа. Стоять вот так втроем наверху было ошибкой. Ибо черные кони — зрячие, и у Всадников за соглядатаев могут быть разные твари и люди, как подтвердилось в Пригорье. Всадникам не виден светлый мир, как нам, в их сознании мы представляемся тенями и очертаниями, которые разрушает только полуденное солнце; в темноте они воспринимают формы и признаки, нам неведомые — тогда их больше всего надо бояться. И они все время чуют живую кровь, жаждут ее и ненавидят. Кроме зрения и обоняния, у них есть иные чувства. Мы же чувствуем их присутствие, — когда мы пришли сюда, нам стало тревожно еще до того, как мы их увидели, — а они нас чувствуют острее. Кроме того, — он понизил голос до шепота, — их притягивает Кольцо!
— Значит, спасенья нет? — сказал Фродо, пугливо озираясь. — Если я двинусь, меня увидят и догонят! Если останусь — сам их притяну!
Бродяжник положил руку ему на плечо.
— Не отчаивайся, — сказал он. — Ты не один. Будем считать приготовленное топливо хорошим знаком. Здесь не ахти какое укрытие, но огонь послужит нам и укрытием, и защитой. Саурон использует огонь в своих злонамеренных целях, как и все остальное, но эти Всадники огня не любят и боятся тех, кому он послушен. В безлюдной Пустоши огонь — наш друг.
— Может быть, — пробормотал Сэм, — но зажечь огонь — это все равно, что сказать: «Мы здесь», даже кричать не надо!
