Птицеед (СИ) - Пехов Алексей Юрьевич

— Да. Уже думал об этом.

— Племя Гнезда. Благородные, которые за этим стоят. Суани. Осенний Костёр. Почему ты?

— Возможно, из-за произошедшего в Солнечном павильоне.

— Ты нарушил их планы с мозготрясом.

— Или слишком активно стал искать встречи с Оделией.

— Они легко отпустили нас.

— До утра далеко, а район здесь не самый весёлый. Поэтому я тороплюсь выйти на оживлённые улицы как можно быстрее. Ты продержишься?

— Да.

— Опиши, как себя чувствуешь.

Она помедлила:

— Немного холодно. Мокро до противности. И страшно. Там было не очень, а сейчас — страшно.

— Прости.

— Пусть они извиняются, когда я вырасту и спущу с них шкуру.

Я усмехнулся её замечанию, но сказал:

— Лучше бы тебе ни с кем из них не встречаться.

Мы миновали ещё один квартал. Несколько раз я останавливался, смотрел назад, на тёмную улицу, но никто не спешил за нами. Очень хотелось убедить себя, что нас не ищут. Я бы так и думал, не будь колдуна.

Вне всякого сомнения, эти ребята действовали не спонтанно, а выбрали момент, когда вокруг пусто и безлюдно. Значит, какое-то время они следили за мной, а я, дери меня совы, раззява, даже ничего не заметил.

На металлический блеск на левом рукаве девчонки я обратил внимание случайно, зацепив едва ли не краем глаза. Подумал, что пуговица, но, приглядевшись, понял, что ошибся. Моль со стальными крылышками, маленькая проклятущая тварь, так обожающая жрать шерсть в шкафах нерадивых хозяек, застыла металлической чешуйкой на плече.

Я размахнулся, моль проворно отцепилась, пролетела вниз, расправила крылья, прянула влево, резко взяла вверх, так что когда я хлопнул ладонями, то промазал, а после рванул растерянную Элфи на себя и назад.

Насекомое рассыпалось серебряным облачком мельчайших, точно пыльца, частиц.

— Не дыши! — сказал я девчонке.

Бросился прочь, она, по счастью, последовала за мной. Только отбежав шагов на сорок, обернулся. Облачко всё ещё продолжало висеть на том же месте, едва мерцая в свете одинокого каштанового фонаря.

Я повел Элфи в противоположную сторону, от оживлённых улиц, до которых уже рукой подать. Заклинание-маяк. Они должны были понять направление нашего движения, и если проявили резвость, то ждали нас где-то впереди, совсем близко отсюда, и мы едва не угодили в расставленную ловушку.

Я помог спутнице перебраться через дощатый забор. Затем тёмным переулком (из-под ног покатилась бутылка) на соседнюю улицу. Широкую, протяжённую, освещённую куда ярче остальных в этом районе, показавшуюся мне неуютной. Мы были как на ладони.

— Ты сияешь, — с тревогой произнесла Элфи, когда мы прошли под фонарём. — На спине.

Я сбросил сюртук, даже не проверяя правоту её слов. Осмотрел и её, заметил на правом рукаве несколько серебряных песчинок. Рванул его на себя что есть силы, так что швы на плече не выдержали, ткань с треском порвалась.

— А если бы эта дрянь была на всём платье? — Вид у неё был… мокрый, потрёпанный, совершенно не подходящий ритессе. Несмотря на дискомфорт и страх, она ещё старалась иронизировать.

— Даже не спрашивай, — мрачно пригрозил я, беря её под локоть и заводя в следующий переулок.

Мы петляли, и я сам уже начал теряться в направлении. Звёзды на узкой полоске неба переулков не очень-то помогали. Я едва не наступил на какого-то пьянчугу, и тот обложил нас всеми совами, павлинами и чайками, какие смог выговорить заплетающимся языком.

Они всё-таки нас нашли, как я ни старался запутать следы. Три тени перекрыли выход из вонючего проулка, и я тут же отодвинул пискнувшую Элфи себе за спину, обнажая шпагу.

Будет сложно. Довольно темно, любой удар или выпад пропустить как нечего делать. К тому же мне следует защищать ещё и мою подопечную.

— Беги, — шепнул я, но она только тихо и зло зашипела. Щёлкнул складной нож, который я ей подарил четыре года назад.

Стукнула шторка скрытого фонаря, выплёвывая на нас узкий язык света.

— Мокрые. Вроде они… — сказал знакомый голос, который мы слышали, когда прятались под мостом.

Один, немного опустив клинок, подался вперёд, рассматривая меня с невероятным изумлением. Глаза у него были едва ли не круглые.

— Привет, Плакса, — хладнокровно поприветствовал я товарища по «Соломенным плащам». На тот случай, если его глаза не верят, что он видит мою мрачную и совершенно недружелюбную рожу.

— Тебя же Плаксой кличут, — ошарашенно произнёс тот, кто держал фонарь. — Вы чего? Знакомы?

— Немного, — сказал Плакса и, развернувшись, в выпаде пронзил товарищу шею.

Глава шестнадцатая

ДОЛГИ И ОБЕЩАНИЯ

К «Пчёлке и Пёрышку» мы добрались за три часа до рассвета, в состоянии разбитой армии. У Элфи зуб на зуб не попадал, несмотря на то что Плакса (очень любезно с его стороны) поделился с девчонкой курткой.

Он пытался объясниться, но я просто поднял указательный палец вверх, тем самым прося повременить, и наёмник заткнулся. Вообще не в моих правилах злиться, но я был наполнен злобой по макушку. Сперва испугался за Элфи, а когда страх прошёл, разъярился. На провидение. На себя. На Плаксу, ибо лучшего объекта и не сыскать.

Но я всё же цивилизованный человек… большую часть дня… и способен контролировать эмоции, разумом понимая, что они не должны править мной. Поэтому не стал, точно жаждущий крови волк, бросаться на товарища по отряду. Все мы, не важно каких сословий, не должны переходить границы до последнего момента, ибо потом, по меньшей мере, нам будет стыдно. А при худшем раскладе — происходят и вовсе непоправимые события, о которых выжившему придётся сожалеть.

В случае с Плаксой, надо признаться, я не был уверен, что буду тем самым выжившим. Если кто не помнит, этот тип в поединках проигрывает только Капитану. Что Плакса и доказал, укокошив своих недавних коллег по охоте за моей очаровательной персоной.

Как назло, я потерял ключ от двери. Проверил карманы, ругнулся, спросил у Элфи. Но та развела руками:

— Я спускалась через гостевой зал. Не думала, что настолько задержимся.

Стоило бы помянуть сов, но они и так сегодня вьются над нашими головами. Разве что не ухают от восторга.

До Амбруаза не докричишься. Он небось храпит на половину этажа.

Пришлось долбить в дверь «Пчёлки и Пёрышка». Набраться терпения и проявить должную степень настойчивости под взглядами Плаксы и Элфи.

В нашем районе у местных нет привычки ломиться в закрытые питейные заведения. Они знают последствия дурного настроения пробудившихся владельцев. Потом тебя не подпустят к стойке и на пушечный выстрел. Незачем так рисковать. Уж лучше отправиться в Ветряный Гребень или вообще в Талицу, где выпивку подают до самого утра.

Так что моё упорство должно быть оценено по ту сторону преграды.

Затем, спустя пару тысячелетий, кто-то зажёг фонарь и дверь распахнулась. Что характерно, никто не интересовался, кого совы на хвосте принесли. Здесь сразу хватали чайку за шею и не разводили пустые беседы. Особенно за полночь.

Муж управляющей предстал перед нами лишь в коротких штанах и с широченным тесаком для рубки мяса в мускулистой руке.

Не буду врать, выглядел он, несмотря на не самый приличный вид, довольно грозно. В розовых глазах отражался фонарь, висевший над дверью и хорошо освещавший нас.

Узнав меня и Элфи, открывший опустил тесак, сказав совершенно спокойно:

— Доброй ночи, риттер. Ритесса.

Он сделал шаг в сторону, позволяя нам пройти, ни о чём не спрашивая, но девчонка извинилась:

— Прости, пожалуйста. Мы потеряли ключ.

— Не за что извиняться, — с улыбкой ответил он ей, перевёл взгляд розовых глаз на Плаксу. — Это ваш друг, риттер?

— Клянусь всеми ветрами! — Управляющая не дала мне ответить. Она, оказывается, стояла в полутёмной части зала с самого начала и увидела мокрую Элфи с оторванным рукавом платья, которое не скрывала наброшенная на плечи куртка Плаксы.

Аденка решительно вышла вперёд, оттеснив в сторону мужа, зло сверкнула глазами, сказав мне, едва сдерживаясь, в её горле клокотала несвойственная ей ярость, словно змею душили: