Юрий Горюнов - Призрак нереального (сборник)
— Если бы браки заключались на небесах, то это было бы брачное агентство, — усмехнулся Роман, — а Всевышний только и делал бы, что вел картотеку. Я думаю у него более масштабные дела. А ошибки в браке это от лукавого, может быть, — и он взглянул на меня.
— А ему значит, есть дело? — отшутился Антон, — Ему-то это зачем? Какая корысть?
— Как я и упомянул — игра. Игра в добро и зло. Их вечная борьба за человека. Чем больше разочарований, тем слабее души.
— Интересно, что он с ними делает? — подключилась Вика. До этого она, молча слушала наш разговор, но я обратил внимание, что она с интересом рассматривает Романа. Неужели, что-то в ней промелькнуло, и она стала догадываться о его не обычности. Хотя вряд ли.
— Да ничего не делает. Копит, наверное, а потом укрепляет веру в себя. Он может дать тот, что не может дать Всевышний и притом сразу, — ответил Роман.
— Это, верно, снова подключился Антон, — всё сразу и сейчас за душу.
— Не всякую душу, он возьмет, а уж тем более купит. Зачем ему пустая душонка — мелкая и никчемная. Интерес представляют души сильных людей, с внутренним стержнем, которые могут своими действиями, словами оказать влияние на других. А остальные это так, для количества. Из многих, почти пустых, соберется одна приличная.
— За тридцать сребреников?
— Не стоит уходить так далеко. В истории все так запутано, что правду знают лишь те, кто присутствовал при событии. А их уже нет.
— А Иисус?
— А он что, лично проклял Иуду? Что-то я такого не помню. Он умел прощать, — резюмировал Роман. — И не известно, как бы развивалась история, если бы не произошло то, что произошло. Значит, это было нужно.
— Кому?
— Ну не дьяволу же! Ему в этом как раз интереса не было. Вера укреплялась.
— Да брось те, вы, — с горечью сказал Антон, — вера, искушение! Я иногда думаю, что в большинстве из нас больше от Иуды, чем от Христа.
— Это почему? — поинтересовался я.
— Меркантильные мы. Все ищем материальные блага, все хотим лучше, больше. Не поверите, но вот здесь, на природе, я могу быть собой. Не прятать свои гаденькие мысли от себя. Отдыхаю, как говорится душой. А в городе? Все суетимся, спешим, что-то делаем. А когда посмотрим, а оно это было надо? Суеты много, а результатов — пшик. Процесс ради процесса.
— Что вернуться к сохе?
— Не перегибай. Лишнего много. А что касается небес, может быть, они есть, где решают, как и что, только не понятны их действия. Не вижу логики. Вот потому в сказки не верю.
— А хотелось бы? — улыбнулся я.
— Хотелось бы.
— И в какую?
— В добрую, где каждый знает, что ему нужно делать и не лезет в чужие дела, где люди, как в песне «встречаются, влюбляются, женятся».
— А если бы в сказке был Всевышний, чтобы ты спросил у него?
Антон задумался, вновь отглотнул вина, отвел куда-то взгляд, словно там был написан вопрос и произнес: — Что такое грех? Много ли он простил грешников? И кого считать грешником? Зачем он позволяет ими быть, чтобы потом расплачиваться за грехи, которые он позволил по — умолчанию.
Никто ничего ему не ответил, даже Роман.
— Да ладно, хватит о том, о чем мы представления не имеем, — заявила Вика, — давайте просто есть, пить, отдыхать. Мы зачем встретились?
— Верно, Вика. Вот, женщина, уже устала от нашего бормотания и рассуждения. Знаете что, пошли в поле, там такая красота! И вот что, — Антон понизил голос до заговорщического, — у меня есть воздушный змей. Сам сделал. Пойдемте радоваться.
— Ура, — захлопала в ладоши Вика, — еще никогда не запускала змея.
— Чаще приезжайте, я вас научу помнить и окунаться в детство. Одевайтесь. Там мошки много.
— Да нет ее. Погода не даст им житья, — уверил Роман.
— Или кто-то, — подал реплику я.
— Или кто-то — согласился Роман.
Вика и Антон не обратили на нашу словесную дуэль внимания, и пошли в дом.
В дальнейшем день прошел как в сказке или его словно достали из далекого детства. Мы запускали змея, собирали для Вики полевые цветы, из которых она плела нам венки. Вечером Антон принес самовар, и мы пили чай, наливая кипяток из него.
Возвращались мы поздно, когда уже стемнело. Машину вела Вика. Свет фар выхватывал пустующую дорогу, на которой лишь изредка попадались встречные машины.
— Как тебе, Роман, день? — после того, как выехали на трассу, спросила Вика.
— Замечательно. Узнал для себя много интересного.
— Это в чем проявляется?
— Что есть отношения, которые основаны на теплоте, понимании, бескорыстии.
— А что у тебя иначе?
— Да все больше иное. Все какие-то сделки, интриги, недосказанность.
— Неужели? А так хочется прямоты и честности? — съехидничал я.
— Дима, не наделяйте меня исключительным правом на ложь, — и он шутливо погрозил мне пальцем, — я не святой ясное дело, но все же.
— Да уж, где набраться святости.
Когда мы подъехали к тому месту, где утром забирали Романа, он обратился к Вике: — Очень приятно было познакомиться. Антон прав, вы настоящая спутница жизни, я это чувствую.
— Ладно, хоть не попутчица, — отшутилась жена.
— И вам, Дмитрий, спасибо за приглашение. Я это учту и запомню.
— Постарайтесь. Кто знает, что нас ждет.
— Кому надо, тот и знает. Увидимся в понедельник. Спокойной ночи, — и он вышел из машины.
Дома сын ждал нас и не спал. Едва мы вошли в квартиру, он вышел навстречу.
— Ну вот, все в сборе.
— А ты соскучился?
— Есть такое дело. Одному скучно. Хотел уже звонить, куда вы пропали. Ладно, я пошел спать.
Я посмотрел на часы, было уже половина первого. Приняв душ, мы тоже легли спать.
— Странный он какой-то, — сказала Вика.
— Почему? — поняв, о ком она говорит.
— Не знаю. Но вот говорит вроде бы обычные слова, но смысл в них чувствуется иной. Не глуп, хорошо одевается, без шика, но со вкусом и дорого. Привлекателен, я бы сказала, чертовски привлекателен и один? Не укладывается все это в голове. И еще, — она повернулась ко мне, он за весь день ни разу не снял очки, даже когда стало темно.
Я улыбнулся ей, поцеловал: — Не забивай себе голову, у каждого свои прихоти.
— Думаешь?
— Уверен, — и погасил свет.
Глава 9. Заседание № 3. Грешники
Наступила новая неделя. Воскресенье мы провели с Викой дома. Желания куда-либо идти не было, да и приехали поздно. Хотелось просто лентяйничать и день прошел тихо, по-домашнему.
В понедельник, который, в общем, не отличался от предыдущих, но в нем появилась интрига. Днем ко мне зашел Константин.
