Линн Абби - Тени киновари
Руари удостоверился, что Звайн и Матра находятся позади него, и едва успел снять со спины посох, как здоровяки-кодешиты бросились на него из гущи пыли, размахивая тесаками. Он без труда отразил их удары — он двигался намного быстрее их, а дерево его нового посоха было намного тверже любого дерева, которое он знал — но его тело должно было принять на себя силу ударов тяжелых тесаков. Отдача от ударов последовательно проходила через запястья, локти, плечи и спину, через каждую кость, потом в бедра и ступни, чтобы только потом исчезать в земле. После каждого отраженного удара ему приходилось еще немного отступать, и его силы постоянно уменьшались.
Не было никакой надежды на передышку, ни на мгновение. Он и темплары были окружены. Те же, кто сражался, могли только защищаться, и молиться, чтобы кто-нибудь призвал силу Короля-Льва.
И словно в ответ на отчаянные молитвы два огромных прищуренных желтых глаза появились в пыли над полем боя. Кодешиты отпрянули назад, зато темплары хором приветствовали их. Одни требовали пылающих мечей, другие огненных шаров и заклинаний, а кто-то затянул песню и приветствие. Но у самого Руари и так в руках было все, что Лев Урика дал ему. Воспользовавшись передышкой, он скользнул вперед и быстро нанес несколько хороших ударов бронзовым наконечником своего посоха. Три мясника с окровавленными головами упали на землю, прежде чем Руари вернулся обратно; он совершенно не собирался быть среди Кодешитов, когда Лорд Хаману начнет заклинание.
Зеленовато-желтые глаза сузились до горящих щелей, сфокусировавшись на одном человеке: Павек, ну конечно, он стоял с окровавленным мечом, а невооруженной рукой держал свой самый обыкновенный керамической медальон.
Единственная змееобразная золотая искра вылетела из глаз Короля-Льва. С ослепляющим светом она ударила в руку Павека. Когда Руари мог видеть опять, парящие глаза исчезли, а Павек стоял на коленях, согнувшись, его меч валялся в стороне, с невооруженной рукой прижатой к животу. Темплары были в ужасе. Они знали, что их властелин бросил их, хотя Кодешиты этого еще не осознали и сохраняли расстояние. Все изменилось за один удар сердца. Бунтовщики бросились в атаку. Матра подбежала к Павеку; блестящие метки на ее лице и плечах сверкали так ярко, как глаза Короля-Льва.
Ее защита, подумал Руари. Сила, которая чуть не убила его на том же самом месте вчера, и обрушила проход за ними несколько мгновений назад. По меньшей мере я не почувствую, как топор убивает меня.
Но в этот момент что-то еще высвободилось на площадке для убийств. Все почувствовали это, как темплары, так и Кодешиты. Все смотрели с ужасом и страхом, ожидая, что король-волшебник появится опять. Все, за исключением Руари, который знал, что происходит, Павека, который сделал все, чтобы это произошло, и Матры, чьи глаза стали молочно-белыми и чья странная магия станет их смертью, если он, Руари, не сумеет остановить ее.
Как-то раз он дотронулся до Матры, когда ее кожа засверкала; это было самое неприятное ощущение в его жизни. Но Павек сказал, что она остановилась, потому что почувствовала его, Руари, рядом с собой.
Если он сможет сделать так, что она опять почувствует… Это была единственная надежда Руари, и не было времени придумать что-нибудь другое получше. Он оказался рядом с ней одним шагом своих длинных ног, обнял ее и прижал свои губы к ее уху. Жар, который шел от нее, наполнил его тело мучительной болью. А запах горящего мяса, без сомнения, шел от его собственного тела.
— Матра! Это Руари — не делай этого! Мы и так спасены. Я клянусь тебе — Павек спасет нас.
Пыль и песок закружились вокруг него. Земля вздрогнула, но не из-за Матры. Крепко схваченная Руари за плечи и талию, ее магия рассеялась, рука стали холодеть с каждым ударом ее пульса. Он мог почувствовать ее дыхание даже через маску, два слабых дуновения коснулось его шее. Два дуновения. В самом центре хаоса Руари спросил себя, что же скрывает ее маска, и в это мгновение это было любопытство, а не отвращение. Потом крутящаяся вокруг пыль отвлекла его внимание.
Земля охраняется, — эта была первая аксиома друидов, которую Руари выучил в роще Телами. Следствием этой аксиомы был парадокс: Если весь Атхас — одна земля, тогда должен быть и единый страж, и все друидство происходит из одного источника. Тем не менее на Атхасе было столько стражей, сколько и различной природы, зачастую они налагались друг на друга, а их число не поддавалось исчислению. Страж Квирайта был частью природы Атхаса. И страж маленькой рощи Руари был как частью Квирайта, так и частью Атхаса.
И страж, который вышел на призыв Павек через утоптанную землю площадки для убийств, был частью природы Атхаса, просто сам Руари никогда не видел ничего подобного.
Воздух внутри скотобойни очистился, так как появившая фигура впитала в себя грязь, пыль, осколки, дым, даже языки пламени; она была не выше эльфа и не толще дварфа. Но земля дрожала под ее тяжелыми шагами, а воздух свистел, когда она поднимала руку. Мятежники Кодеша, которые почувствовали на себе силу ее кулаков, взлетали вверх по арке, которая заканчивалась по ту сторону стены, оставляя свои топоры и тесаки на месте. Это не был страж, это было подобие стража — стражи совершенно реальны, но они не материальны; это еще одна аксиома друидства — и это подобие вооружилось топором и, махнув, снесло головы еще двоих.
Это отрезвило большинство мятежников Кодеша. На остальных, самых наглых, напало подобие, вызванное Павеком. Они умерли, благодаря своей храбрости. Самый сообразительный бросился к Павеку, который по-прежнему не вставал с колен. Руари нагнулся за своим посохом и встал перед ним, готовый защищать жизнь Павека. Удар, защита, удар сбоку, блок, ритм и реакция, и опять не было времени вздохнуть, пока они не отбили атаку Кодешитов. Потом было время и вздохнуть и посмотреть, кто стоит на ногах, а кто упал и не может встать.
Время, чтобы заметить через теперь ясный воздух четкую линию тел в желтой одежде, повешенных на ограде их сторожевой башни.
Пока он не повстречал Павека, и еще много времени спустя, Руари только обрадовался бы зрелищу повешенных темпларов. Он был зачат, когда его отец-темплар изнасиловал его мать-эльфа, и он вырос, веря, что хороший темплар — мертвый темплар. Даже теперь он не хотел бы, чтобы кто-нибудь из этих мужчин и женщин, с которыми он вместе сражался, стал его другом, но все-таки он понял, что желтую одежду носят самые разнообразные личности, со своими собственными желаниями и проблемами. Он не удивился, когда выжившие темплары военного бюро издали жуткий, почти сверхъестесвенный военный клич и бросились на Кодешитов, ряды которых сломались и те в панике бросились за ворота. То, что удивило Руари, что нашлось четверо темпларов, которые встали кругом вокруг Павека вместе с ним сами, рыжеволосым жрецом, Матрой и Звайном.
