Линн Абби - Тени киновари
Душа Руари рухнула в пропасть. Павек хотел Какзима; если они не схватят его, это ударит по нему сильнее, чем потеря руки. — А хоть что-нибудь здесь есть? Павек…
— Ничего! — заорал Звайн, пиная со злостью стул. — Никакой проклятой вещи!
— Есть, — сказала Матра, протягивая кусок того, что по виду казалось корой дерева.
— Мусор! — Звайн опять пнул стул.
Руари прислонил свой посох к двери и осторожно взял то, что Матра дала ему. Это точно была кора, но не с одного из деревьев, росших в Пустых Землях. Он взял ее, почувствовал своими пальцами ее строение, отпустил воображаение. Бесконечное число деревьев, вокруг горы, дымящиеся, как вулкан Дымящаяся Корона… нет, не вулканы, верхушки гор окружены облаками, такого он никогда не видел.
В другое время он мог бы нежно любить эту кору только за видение, которое она подарила его сознанию друида, но сейчас на любовь нет времени, и эта кора намного больше, чем просто кора. Кто-то покрыл ее прямыми черными линиями и странными значками.
— Письмо, — сказал он вслух.
Это привлекло мгновенное внимание Звайна. Мальчик выхватил кору из его рук. — Не-а, — сказал он, — это не письмо. Я узнаю буквы, когда увижу их; я умею читать — здесь нет ни букв ни слов.
— Я тоже умею читать, — уверенно сказал Руари, хотя он скорее умел распозновать различные виды букв, а не читать их. — Это написано буквами, буквами халфлингов, держу пари. А остальные вещи-Это гора, — сказала Матра, касаясь коры своим длинным красным ногтем. — А это дерево — вроде тех, которые я видела там, где ты живешь.
— Это карта! — в восторге воскликнул Звайн, подпрыгивая и бросая кусок коры в воздух. — Какзим оставил нам карту!
Руари выхватил кусок коры из воздуха, пока он еще плавал над головой Звайна, и влепил тому хорошую затрещину по уху. — Не будь канкоголовым дураком. Какзим не собирается звать нас к себе в гости и оставлять карту, как приглашение.
— Что такое карта? — спросила Матра.
— Указания, как найти место, где ты никогда не был, — быстро ответил Руари, не желая показаться невежливым.
— Тогда он мог оставить ее потому, что она ему больше не нужна.
Руари положил свою руку на руку Матры. Ей было только семь лет, моложе чем Звайн. Она не только не знала, что такое карта, она вообще не понимала, как работает ум взрослого мужчины. — Это или мусор, как сказал Звайн, или ловушка.
— Ловушка? — повторила она, освобождаясь и беря кусок в руки, чтобы рассмотреть его внимательнее.
Она не понимала, и Руари все еще мучался, пытаясь найти слова получше, когда они услышали громкие удары гонга и, секунду спустя, рев, который заглушил даже звенящий кимвал.
— Король-Лев! — сказал Звайн, когда они все повернулись на звук, к внешним воротам Кодеша.
— Пирена сохрани и помилуй! — Руари схватил кусок коры, быстро скатал его и спрятал внутри подола рубашки. — Есть еще что-нибудь? Хоть что-нибудь?
— Абсолютно ничего, — сказал Звайн, и Матра кивнула, соглашаясь.
Руари подхватил свой посох и пошел на площадку для убийств; остальные двое шли за ним.
Темплары и Кодешиты все еще сражались у ворот скотобойни. Потом Руари перевел взгляд на двор и заметил, что они передвинули Павека в тень.
Павек сидел на земле, прислонившись спиной к одному из огромных столов, на котором Кодешиты разделывали тела животных. Его голова свешивалась на сторону; казалось, что он отдыхает, может быть спит. Его лицо было бледное и серое, и Руари не обратил на это внимание, пока не подошел достаточно близко и не заметил, что его левая рука находится в ведре в водой. Вода конечно замечательная штука для того, чтобы промыть и прочистить рану, но если погрузить в воду руку с такой гадостью как открытая рана, человек может просто истечь кровью, насмерть.
— Проклятье! — крикнул он, хватая свой посох за основание и наставляя бронзовый конец на трех людей, которые стояли рядом с Павеком, пока тот медленно умирал.
Самый близкий к нему темплар поднял меч, чтобы отбить удар. Темплар мог бы атаковать в ответ, мог бы зарезать Руари, который бросился вперед с сердцем, не с головой, потому что сердце разрывалось на части; но одетый в желтое воин не собирался убивать или даже ранить его. Он только парировал бешенные удары Руари, сохраняя дистанцию, пока не улучшил момент и не ударил одетой в сандалию ногой в поддых Руари. Пока полуэльф пытался вздохнуть, он одной рукой выхватил у него из посох и отбросил его в сторону, а другой попытался схватить самого Руари.
Полуэльф уклонился и тяжело упал на землю, на расстоянии руки от Павека. Не обращая внимание на боль в животе, он пополз вперед. Нащупав пальцами кожаный шнурок, лежавший в грязи, он поднял его, а потом попытался выдернуть руку Павека из ведра.
— Мой выбор, — сказал Павек, его голос был так слаб, что Руари скорее прочитал слова по губам, чем услышал их.
Священник слегка придерживал Звайна. Блестящие отметки на на коже Матры опять засветились, а ее глаза, величиной с пьичьи яйца, раскрылись так, что казалось еще немного, и они вывалятся с лица.
— Что случилось? — спросила она.
— Он убивает себя! — воскрикнул Руари. — Он хочет истечь кровью и умереть!
— Король будет здесь через несколько минут, — сказал жрец, как если бы это было объяснение.
— Вы нашли Какзима? — спросил Павек до того, как Руари успел потребовать от жреца объяснений.
— Нет, он убежал, — огорченно признался полуэльф, тряхнув головой и подняв вверх пустые руки. В глазах Павека появилось разочарование, как если бы произошло именно то, чего он боялся, а потом он, пожав плечами, закрыл глаза, как если бы этот огромный человек оставлся в живых так долго только потому, что надеялся на успех друзей. Струдом вздохнув Руари закончил, — Он опять вышел сухим из воды. Не оставил за собой ничего.
— Мы нашли карту, — поправила его Матра. — Покажи ему карту.
Но Павек поднял свою здоровую руку и махнул ей. — Нет. Нет, я не хочу видеть ее. Не говорите мне о ней. Просто бегите из Кодеша — и побыстрее. Все трое.
— Почему? — в один голос спросили Руари, Звайн и Матра.
Павек посмотрел на жреца.
— Во время сеанса некромантии мертвый человек должен говорить правду, но он не сможет открыть то, что не знал, когда был жив.
— Некромантии? — медленно переспросил Руари, а булыжники на площади уже начали дрожать. — Мертвые сердца? Хаману?
Темплар, который сражался с Руари кивнул. — Мы убиваем наших пленников прежде, чем отдаем их некромантам с мертвыми сердцами. — Мертвые не страдают. Они не чувствуют боль.
— И они ничего не помнят, — уточнил второй темплар. — Все останавливается для них, когда они умирают. У них нет ни настоящего, ни будущего; только прошлое.
