Влад Вегашин - Черное Зеркало Предела. Изменение.
Очень много разных драконов. Наверное, ему приснились все драконы, какие только могут быть. Драконы, спокойно отдыхающие в мирное и беззаботное время.
Внезапно тень скрыла солнце. Зашуршали по воздуху мощные крылья, неуверенно зарычал старый черно-золотой дракон, матери подзывали детей, мужья слетались к женам, проверяли, все ли в порядке, после чего куполом накрыли женщин с детьми.
Со стороны солнца приближался дракон. Нет, Дракон. Антрацитово-черный, без единого серого или серебристого пятна, не говоря уже о цветных узорах. Огромный - в полтора раза больше самого крупного из тех, что уже были. Его распластанные по воздуху крылья застилали солнце, а в непроницаемых глазах застыл молчаливый вопрос.
Никто, кроме драконов, не смог бы понять этого вопроса. Но драконы - поняли.
И один за другим, не выдержав вопрошающего взгляда, опускались на землю, складывали крылья, и склоняли головы.
Черный Дракон медленно окинул взглядом всех - и некоторые падали замертво, едва смотрели ему в глаза. За них никто не вступался - Дракон был в своем праве. Он карал предателей.
Нархгал с криком сел на постели. Этот сон… его нельзя было назвать кошмаром, но, тем не менее - эльф проснулся в холодном поту, и долго еще не мог восстановить сбитое дыхание.
Ему не понравился этот сон. Категорически не понравился. Он пугал… своей неизбежностью, что ли?
- Я туда не хочу, - твердо сказал он себе, направляясь в душ.
Подхватил брошенное вчера на пол полотенце - оно уже было выстирано и высушено, и лежало сложенным на спинке кровати - бросил взгляд на стенную панель, на которой отображалось время и дата.
Двадцать третий день керета, одиннадцать часов, тридцать шесть минут.
Что-то казалось знакомым в этой дате, что-то… словно бы Нархгал упускал что-то важное.
Эльф с удовольствием постоял десять минут под контрастным душем, вытерся, оделся - и тут понял, в чем было дело.
Сегодня в полдень должны были казнить двоих соратников Кая!
Едва поборов желание ринуться в кают-компанию прямо сквозь стены, он взял себя в руки, и спокойно вышел в коридор, напоследок бросив взгляд на часы.
Одиннадцать часов пятьдесят шесть минут.
Четыре минуты до казни.
Корабль Кая был небольшим, и Нархгал оказался в кают-компании буквально через две минуты.
Весь экипаж корабля - двадцать семь мирров, облаченных в боевые комбинезоны - стояли перед большим, во всю стену, экраном, на который велась трансляция.
Одним из последних, ближе всех к двери, стоял Йон. Он заметил, как эльф вошел, на миг прижал уши - но, окинув его внимательным и цепким взглядом, молча посторонился, давая возможность встать в вольный строй мирров.
Камера оператора крупным планом показала морды осужденных, их глаза…
В глазах обоих мирров не было ни тени страха. Сожаление о том, что не успели сделать, вина перед родными и близкими, надежда на то, что соратники продолжат совместное дело, и добьются большего, презрение к своим палачам - но ни в коем случае не страх.
Темно-серый мирр, Рай, вдруг прижал уши, дернул усами, и прищурился.
- Он говорит Келу… - Йон тихо переводил Нархгалу язык жестов, -…что успел позаботиться о его семье. У Кела жена работала в Комитете по образованию, а семьи предателей ссылают в дальние колонии на тяжелые работы.
Камера отъехала, показывая общий план эшафота, потом показала палача - огромного бело-серого мирра с не менее огромным топором. Лезвие было намерено плохо отмыто, и на блестящей стали темнели уродливые пятна въевшейся крови.
Прокурор закончил читать приговор, охрана расступилась.
Эшафот представлял собой полуовальный помост, в дальнем, обрезанном краю которого у специальных столбов стояли осужденные, а на краю, близком к площади - плаха и палач. Помост был обнесен оградой в рост мирра, вдоль которой выстроились охранники с болевыми шокерами. За их спинами на небольшом возвышении стояли прокурор и судья.
- Видишь, мирр в синих одеждах, зачитывающий приговор? - шепнул Йон. Эльф кивнул. - Это главный судья, Нек-и-Сеоре ро Кани Саоло. Редкостный мерзавец. Рядом с ним - прокурор, Кэт-и-Олеки…
Но Нархгал уже не слушал объяснений безопасника. Его взгляд был прикован к экрану.
Тихо щелкнули замки, удерживавшие шеи, лапы, и туловища осужденных. Мирры синхронно выгнулись, и, гордо подняв головы и прижав уши, двинулись к плахе. Длинные хвосты размеренно хлестали по бокам.
- По правилам, осужденные сами подходят к непосредственному месту казни, это символизирует то, что они признают свою вину, и готовы понести заслуженное наказание. На самом деле никто просто не рискует дернуться в сторону. Идти прямо к плахе - единственная возможность умереть легко и быстро. Если приговоренный попытается сделать хотя бы шаг в сторону - он получит удар болевым шокером, а это безумно больно, - доносился со стороны шепот Йона.
Рай и Кел шли спокойно, не быстро, но и не настолько медленно, чтобы кто-нибудь посмел обвинить их в попытке отсрочить казнь. Внезапно Кел остановился, пригнулся - охранники вскинули шокеры.
Рай продолжал идти вперед, чуть ускорив шаг, хвост уже не бил по бокам, а был поджат, уши прижимались к голове - но не вызывающе, а, скорее, трусливо.
Кто-то из мирров, стоявших перед Йоном, досадливо фыркнул - но безопасник мгновенно вычислил его, и положил лапу на плечо. Только по тому, как мирр вдруг вытянулся и попытался отстраниться, эльф понял, что Йон выпустил когти.
Тем временем Рай почти дошел до плахи, а Кел, припав на передние лапы, ощерился, выпустил на всю длину когти, и зашипел. Кто-то из охранников нажал на кнопку шокера - мирр прыгнул в сторону, прямо на охранников, кто-то разрядил шокер - Кел рухнул на помост, его били страшные судороги.
Все внимание было привлечено к наглецу, нарушившему правила, и поэтому никто не заметил, как, внезапно развернувшись, прыгнул Рай, выпуская в полете когти.
Оружие, стреляющее на поражение, было только у старших охранников. И когда один из них догадался вскинуть лазерный пистолет и выстрелить, клыки Рая уже сомкнулись на глотке главного судьи, Нека-и-Сеоре ро Кани Саоло.
Стальная хватка, рывок - и тело с разорванным горлом падает на помост, а Рай уже разворачивается, и вновь прыгает, его выпущенные когти бьют по морде прокурора, но мирр не успевает дотянуться, и падает - его бьют корчи. Сразу несколько охранников разрядили в него шокеры.
- Только бы он умер от болевого шока, - тихо проговаривает Йон, не отрывая глаз от экрана. Впрочем, никто сейчас не отводит взгляда.
Через несколько минут на эшафоте наводят порядок. Тело судьи уносят, раненого прокурора уводят медики, Рая и Кела, предварительно кое-как перевязав, приводят в чувство и приковывают обратно к столбам.
