Влад Вегашин - Черное Зеркало Предела. Изменение.
- Сию секунду, госпожа де Реннит, - служаночка подозрительно и с некоторой опаской покосилась на Этьена, перемазанного в крови, и выбежала из комнаты.
Граф поспешил вновь опуститься на одно колено.
- Я - Этьен де Каррадо, граф Нисселет. Примите мои…
- Да прекратите вы уже! Честное слово, скоро вам придется извиняться за то, что вы меня достали своими извинениями! - вспылила леди. Но тут же успокоилась, и протянула руку для поцелуя. - Мари де Реннит, герцогиня Руэлская. Встаньте, граф, и, пожалуйста, вытащите вашего друга из-под дивана, и положите его на диван.
Покраснев до кончиков ушей, Этьен выполнил приказ герцогини.
Через минуту прибежала Энни с аптечкой и бинтами, и тазиком теплой воды. Мари с сомнением посмотрела на этот тазик.
- А посуды побольше на кухне не найдется?
- Есть котел, госпожа, но мне его не донести…
- Прошу вас, граф…
Когда Этьен принес в гостиную котел, герцогиня с помощью Энни уже разложила раненого на диване, и осматривала его раны.
Дальнейшие несколько часов прошли будто бы в тумане. Мари осматривала и промывала очередную рану, потом Энни подавала ей иглу и какие-то снадобья в небольших стеклянных колбах. Этьен держал на весу перебитую руку полуэльфа, Мари, закусив губу, накладывала лубок из быстро застывающего вязкого белого вещества, Энни вливала в рот раненого сладковато пахнущую настойку. Мари острым скальпелем рассекала кожу и мышцы, держа во второй руке специальные щипцы, разводила края раны, Этьен зажимом извлекал обломок ребра, пробивший легкое. Энни тут же выливала в рану несколько капель из маленького флакона, Мари сшивала края, что-то негромко проговаривая…
Наконец, все закончилось.
- Отнесите его в другую комнату, граф, только осторожно, - проговорила герцогиня, устало опираясь на столик. - Я буду ждать вас в малой гостиной. Энни, накрой нам чай, и отдохни, потом приберешься здесь.
- Хорошо, госпожа, - служанка поклонилась, и убежала. Этьен осторожно переложил полуэльфа на импровизированные носилки, сделанные из цельной высокой спинки стула, подхватил носилки, и отнес раненого на второй этаж, где Энни уже успела застелить постель.
Полуэльф дышал тихо, но ровно. Смертельная бледность покинула лицо, тени под глазами посветели - он уже не умирал.
- И кто же ты такой, хотел бы я знать? - задумчиво прошептал граф.
На миг ему почудилось, что по губам полуэльфа скользнула тень улыбки…
- А вот теперь пришло время принести извинения, - госпожа де Реннит с наслаждением отпила горячий чай из небольшой чашечки тонкого фарфора. - Нет-нет, сидите, граф. В качестве извинений я приму вашу историю. Кто вы такой, как ухитрились поссориться с Инквизицией, кто вам этот несчастный полуэльф, и так далее. От начала и до конца. Это и будут ваши извинения. Надеюсь, я вам достаточно убедительно оказала, что доверять мне можно.
Этьен осторожно поставил свою чашку на стол. С одной стороны, рассказывать о себе он не хотел, с другой… он подсознательно уже безоговорочно доверял герцогине, а все накопившееся требовало хоть какой-нибудь разрядки. Ощущай он присутствие Эстаи, может, и поостерегся бы откровенничать, или просто соврал бы, но Меча рядом не было.
- Я родился во Франции, в графстве Нисселет, которое находится в предместье Тулузы.
- Где это? - уточнила Мари.
- В другом мире.
Леди медленно подняла на него пристальный взгляд чуть выцветших от времени серых глаз.
- Даже так? Продолжайте, граф, прошу вас…
Когда Этьен закончил свою исповедь, на дворе стояла глубокая ночь. Чай уже давно сменился легким вином, к которому Энни принесла холодное мясо и сыр. Герцогиня слушала внимательно, не перебивая, лишь иногда уточняя некоторые подробности, и переспрашивая, если что-то было ей непонятно.
- Итак, вы объявляете войну Инквизиции. Что же, граф, вы можете рассчитывать на мою полную и всестороннюю поддержку в этом благородном деле, - без тени иронии сказала Мари через минуту после того, как Этьен замолчал. - Нет-нет, не делайте такие глаза. То, что мой сын - инквизитор четвертого ранга, не означает, что я лояльна к этой чудовищной организации, напротив - я ее ненавижу всем своим сердцем.
- Но… почему?
Мари посмотрела ему в глаза. Взгляд герцогини был серьезным, и очень уставшим.
- У меня много причин ненавидеть Инквизицию. Те зверства, что ежедневно происходят в Атане и других городах - их не должно быть. Церковники, прикрываясь именем Бога, уничтожают людей практически ни за что, все усиливая и усиливая свои позиции. На Христесаре они не остановятся, и продолжат свою деятельность в других странах - и этого нельзя допустить. Это объективная причина моей ненависти. Разумеется, есть еще личная.
- Я могу узнать, какая? - тихо спросил Этьен, не отводя взгляда.
- Инквизиция превратила моего любимого сына в чудовище, - ответила Мари еще тише.
- Граф, скажите честно, почему вы мне рассказали свою историю? Нет-нет, не надо про "слово дворянина", и так далее. Все это, безусловно, важно, но… - время близилось к рассвету, а разговор в малой гостиной все продолжался.
- Но есть вещи, о которых не рассказывают, даже пообещав, тем более, когда обещание…
- Было, по сути, получено нечестным путем, - Мари усмехнулась. - Что ж, мы квиты в словесной дуэли. И все же, я хотела бы услышать ответ. Почему вы рассказали мне свою невероятную историю, в которую я, признаться, пока еще не до конца верю - слишком уж она… фантастична.
- Честно говоря, я и сам не знаю, почему рассказал вам все это, - поставив бокал на столик, Этьен откинулся на спинку стула. - Вы вызвали у меня странное желание довериться, не показавшееся подозрительным. Я не почувствовал от вас направленной на меня угрозы. Да и… я не слепой не дурак. Люди, эльфы, полуэльфы - неважно - не оказываются в состоянии ходить через неделю после таких травм. Раздробленные кости, переломанные ребра, обломки которых повредили внутренние органы, многочисленные колотые раны - достаточно глубокие, между прочим, серьезное повреждение легкого… Я не силен в медицине, но у этого полуэльфа не было шансов выжить без помощи опытного целителя, и уж тем более - так быстро поправиться, как вы обещаете. Когда вы врачевали полуэльфа, его раны кое-где закрывались на глазах. Если я не ошибаюсь, это называют колдовством. Так что я ничем не рисковал - вы узнали мою тайну, а я - вашу.
- Я предпочитаю называть это магией или чародейством, - усмехнулась Мари. - Вы наблюдательны, граф. Вот только насчет риска я с вами не согласна. Никто в Инквизиции не стал бы слушать клеветы на благородную леди, в жилах которой течет кровь апостолитов, и которая является матерью инквизитора.
