Олег Бондарев - На краю бездны
Внезапно Ворон почувствовал странное волнение в воздухе. Словно совсем рядом творилась волшба.
Джефри постарался напрячься, распознать корни заклятия. И с ужасом понял, что корни эти — мертвые.
— Джим! — воскликнул пророк. — Кто-то творит волшбу, совсем близко! Какой-то темный маг!
«Или даже несколько, — подумал Ворон. — Потому что заклятие такой силы в одиночку сплести попросту невозможно».
— Что за чушь? — поморщился Лейзон. — Какая волшба? Мы же их всех перебили, никого не осталось!
— Нет, не всех… Кто-то, чувствую, остался…
Вспышка.
Вокруг — только мрак.
Джефри лежит, не в силах пошевелить даже пальцем. Может только открывать и закрывать глаза…
Или даже этого не может? Что, если вокруг на самом деле не так темно, просто он не способен поднять веки?
— Успокойся, — прозвучал неизвестный голос. Доносится он будто из самого сознания Джефри. — Ты в безопасности. Почувствуй, как затягиваются твои раны…
И действительно — левая рука уже почти не болит… Кровь больше не сочится из разбитых губ.
«Я… чувствую…» — подумал пророк. Сил, чтобы открыть рот и сказать хоть слово, не было. Только мысли еще подчиняются.
— Вот видишь… — продолжает голос. — Все хорошо…
«Но где я? Что это за место?»
— Это — твой дом.
«Мой дом — Фагос!»
— Раньше — да. Теперь — нет. Шалаха больше не существует, Джефри. Теперь твой дом — вечная ночь.
Сознание погасло. Голос молчал, и все мысли исчезли.
Вокруг не было ничего, только ночь, бесконечная и непроницаемая.
И вдруг перед глазами замелькали картинки. Они сменяли одна другую так быстро, что Джефри — нынешний, не прошлый — едва успевал их разглядеть.
Это были его заказы. Все до одного.
Женщины, мужчины. Молодые, зрелые, старые. Кинжалы, мечи, ножи, арбалеты.
И кровь, кровь, кровь…
Кровь на одеждах — жертвы и его собственной. Кровь на полу, кровь на камнях мостовой, на столе, на лезвии стилета… даги… палаша…
Танец со смертью — тогда ему пришлось худо, пришлось пробиваться через плотные ряды солдат, орошая кровью камни мостовой.
Мертвый генерал в своем шатре…
Джефри пытался зажмуриться, но не мог. Пробовал отвернуться — не получалось.
И он снова смотрел, смотрел…
Последняя картинка застыла, намертво приковав к себе взгляд жнеца.
Пятиконечная звезда в круге. Линии словно вычерчены кровью — алые, жирные линии…
Знак Пяти.
Что это значит? Почему он здесь? Зачем?
Внезапно знак стал расти, приближаться. Джефри видел все детали, мелкие и невидимые раньше.
В самом сердце звезды, в равностороннем пятиугольнике…
В нем жнец увидел бездну.
Он видел людей, что мучились в пламени. Видел, как горит их плоть, как льется кровь из многочисленных ран — прямо в огонь. Как великий костер с жадностью вбирает в себя эти капли, ручейки и потоки и вспыхивает еще ярче…
Уже не люди — скелеты тряслись в пламени. В пустых глазницах — отражение бездны. Скелеты раскрывали рты, и Джефри слышал их крики — ужасные, рвущие душу, заставляющие сходить с ума…
А потом он, похоже, увидел Его.
Властелина бездны.
Шнирхе стоял, опираясь на костяной посох, увенчанный человеческим черепом — идеально белым и чистым. Вечный соперник Кваруса был облачен в просторный черный балахон, лицо его скрывал опущенный капюшон. Он словно почувствовал взгляд жнеца и повернулся к нему.
Смрад. Чудовищный смрад мертвой плоти. Два горящих уголька глаз, которые наблюдают за жнецом даже через ткань.
— Ты и я, — пробормотал Шнирхе, с трудом выговаривая слова. Язык обитателей Ваго давался ему с явным трудом. Голос темного бога походил более всего на скрип плохо смазанных петель. — Ты и я — одно целое.
— Нет! — воскликнул Джефри.
— Скоро, совсем скоро… — пробормотал Властелин бездны. — Осталось немного.
— Нет!!! — заорал жнец, закрываясь от Шнирхе руками.
Пламя словно перекинулось с грешников на него и теперь нещадно пожирало плоть, причиняя убийце дикие муки.
— Ты и я — одно целое, — повторил темный бог.
Картинка затряслась, поплыла, краски сливались и перемешивались.
Джефри почувствовал головокружение и вновь провалился во мглу.
* * *Жнец резко сел. Глаза выпучены, в них — ужас. Дыхание прерывистое и частое.
— Нет, — прошептал он. — Нет…
Он постепенно приходил в себя. Когда предметы вновь обрели очертания, Джефри смог оглядеться по сторонам.
Было светло. Солнце уже поднималось из-за горизонта.
Утро.
Уже утро.
Он — в своей комнате на втором этаже, в таверне «Молчаливый филин». Не в бездне. Здесь нет ни Шнирхе, ни пламени, пожирающего плоть грешников.
Прошлепав босыми пятками по доскам пола, Джефри склонился над стоящей в углу бадьей и, недолго думая, опустил голову в воду.
Она была очень-очень холодная.
Джефри с наслаждением почувствовал, как разум проясняется, подождал с пол минуты и только тогда приподнял голову над бадьей.
— Слава Кварусу… — пробормотал жнец, усаживаясь на стоящий у стенки табурет.
Он вытерся полотенцем, оделся и пошел вниз. Там за кружечкой пива и тарелкой горячей каши с бараньей ногой можно будет как следует все обдумать. Пока же — к Шнирхе в пасть все эти видения!
Внизу еще никого не было, кроме хозяина таверны. Едва завидев Джефри, он побледнел.
— Не бойся, приятель, — ободряюще подмигнул ему жнец. — Я тебя не обижу!
— С чего вы взяли, что я боюсь? — спросил корчмарь, надменно подбоченившись.
Жнец усмехнулся, но объяснять не стал:
— Принеси лучше кувшин пива, тарелку каши и баранью ногу, храбрец!
Хозяин нарочито медленно преодолел расстояние от стойки до двери и, эффектно замерев на пороге, скрылся в кухне.
Джефри уселся за тот самый столик, где вчерашним вечером они беседовали с Монжером, и принялся ждать заказа.
Едва он позавтракает, нужно ехать в столицу. Там его уже ждет главарь гильдии… нужно уточнить последние детали.
Ему, жнецу, в предстоящем спектакле досталась весьма интересная роль.
Он должен был разыгрывать из себя некоего Джефри Скайлза, графа, обладателя маленького феода далеко на юге, буквально у самых гор.
— Но разве никто не видел настоящего графа? — удивился жрец, перебив Монжера. — Или мы с ним настолько похожи?
— Нет, не похожи. Просто его действительно никто не видел. Поездка к барону должна была стать для Скайлза первым выходом в свет.
— Откуда же вы прознали о графе?
— У него есть странная мания — переписка посредством голубиной почты. Благодаря этим письмам в Скайлза влюблены практически все незамужние — и некоторые замужние — дамочки высшего общества, а нужный нам барон считает его близким другом… конечно, настолько близким, каким может стать человек, которого вы знаете только из его письменных посланий.
