dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов
Драко бросился исполнять поручение с нервным, преувеличенным энтузиазмом.
Ему хотелось, чтобы Гарри был прав. Так хотелось, как только в детстве, когда родители горюют или болеют — а ребенок надеется и желает, чтобы они нашли выход, придумали решение, все исправили, и больше никогда такого не случалось.
Открывая шкафчики и вынимая содержимое — посуду, приборы, кувшинчики и всякую ерунду, вроде распавшихся на волокна льняных салфеток, он думал о том, как Гарри завтра — уже завтра — встанет на ноги. Встанет, ухмыльнется высокомерно: что я тебе говорил?
Рука его нашарила в глубине одного из шкафов нечто твердое, с маслянистой поверхностью. Вначале он отдернул ладонь, а затем с недоверчивой жадностью уцепился и вытащил из полутьмы круглые гладкие столбики. Без этикеток. Латунные зеленовато-желтые цилиндры, увесистые, простые, надежные, как сама жизнь.
Он выхватил кинжал и, не примериваясь, ладонью, ударил, вгоняя кончик в жестяную крышку. Выступил красный сок, набухла первая капля. Драко макнул в нее пальцы и облизал дочиста. Он не раскроил консервную банку и до половины, просто отогнул крышку, кровь с ободранного острым краем пальца потекла и смешалась с пресноватым, густым запахом тушеного с овощами мяса. Он выгребал куски как дикарь, как животное. И торопливо запихивал в себя. Опять задрожал — от смеси удовольствия, нетерпения и жадности.
Когда появился Поттер, голый, не считая перевязанной лодыжки, и с комком мокрой одежды в руках, Драко дочиста вылизал банку, помогая себе пальцами и — изредка, она только мешала — ложкой.
— Вот как, — сказал Гарри, — уже ужинаешь? Не стал дожидаться?
— Не мог, — признался Драко. — Сядь. Я открою еще.
— Чем ты их вскрыл?
— Кинжалом.
— О, мой маленький отважный Малфой.
Драко поразился тому, что в лице у Гарри ничего при виде опустошенной банки с мясом не дрогнуло и не изменилось.
Гарри вертел и перебирал на столе приборы. Потом вдруг хихикнул:
— А как насчет нормального ножа для консервов? Этот очень похож.
Драко не ответил. Он вывалил содержимое второй банки на тарелку и поставил на стол.
Гарри секунду смотрел ему прямо в глаза. Мокрые пряди прилипли к мертвенно-бледному лбу.
— Спасибо.
— За что теперь?
— За то, что ты сделал это… быстро.
Потом Гарри начал есть, и вся его натужная бравада слетела, испарилась, его рот был измазан соком, что-то прилипло к подбородку, он глотал и глотал, кажется, не жуя. Драко сел напротив и протянул руку. Длинная черная прядь на самом кончике налилась влагой и свисала, пачкаясь, мешая. Он отвел ее в сторону. Гарри не заметил, или сделал вид. Нет, наверное, и правда совсем не заметил: был слишком поглощен процессом, слишком голоден и слишком устал.
* * *На вторую ночь застрявшие в ловушке пленники устроили себе настоящий пир. Драко обошел ответвления коридоров, заглянул за все незапертые двери. Где-то ушедшие хозяева были до безобразия беспечны, и из еды находились лишь корки да покрытые плесенью куски чего-то весьма неопределенного. Другие — им Драко мысленно возносил хвалу и молитвы — оставили множество приятных, тяжелых, твердых сюрпризов.
Он принес полную сумку. Вывалил на пол кухоньки, которую очень быстро приучился называть «своей». Гарри метнулся эдаким коршуном, в руке — консервный нож, на лице — безумная ухмылка.
— Это? Похоже на фасоль. Ненавижу фасоль, — комментировал он, пока Драко пытался придать пиршеству вид цивилизованного и подставлял тарелки. — А тут что? Ах, опять мясо. Да они нас разбалуют.
— Я запер двери, — с набитым ртом сказал Драко.
— А?
— Нашу дверь. Я запер, на всякий случай. Завтра схожу еще раз…
Гарри облизал ложку и стукнул ею по губам.
— М-м… Не знаю, какими словами помолиться за них. За ушедших.
— Или умерших.
— Не надо так. Кто знает, куда они направились?
— Кто знает, что здесь случилось, — буркнул Драко.
— Чума? Нет, эти ребята куда способней тех, в стране Полудня. Их чумой не выкосить.
— Но что-то же их прогнало, они оставили целый город. Размером с целую страну, если мои глаза мне не врут.
Гарри посмотрел серьезно, внимательно.
— Не думаю, что у нас богатый выбор. В смысле уйти или остаться. Есть или не есть. Кроме того, эти консервы уж точно не заразны. Мы жрем их два дня, и пока ничего плохого не случилось.
Драко поднялся.
— Я хочу прочесть их книги. Может, там есть ответ.
Гарри схватил его за руку и с силой потянул.
— Подожди. Не уходи. Посиди еще здесь, со мной.
Он развалился на полу, опершись спиной о дверцу холодильника. Выглядел очень буднично, словно бы сидел в квартире где-нибудь посреди Лондона или Эдинбурга. Не считая перевязанной ноги, смотрелся вполне нормально: от еды прошла меловая бледность, волосы блестели в тусклых лучах, тянувшихся из грязного окошка. Драко помедлил и сел рядом. От Поттера пахло сыростью, пылью — и, как ни странно, жизнью. Чем-то влажным, острым: свежим потом, возможно, или отмытой дочиста кожей.
Гарри сунул ему тарелку:
— Попробуй это. Похоже на молодой папоротник.
— Да? Откуда такие гурманские познания. Я думал, в твоем доме вкусы попроще.
— Кто-то когда-то угостил. Помню, что мне понравилось. Тебе не жутко было ходить по этим квартирам?
Вопрос застал Драко врасплох.
— Жутко?.. Нет. Не жду здесь привидений.
— Но ты был один. Когда ты ушел, я изругал себя последними словами.
— Почему еще?
— Потому что отправил тебя туда… одного.
— Брось. Я могу о себе позаботиться.
— Не в этом дело, — Гарри нахмурился. — Нам не надо разделяться, пока мы здесь. А возможно, вообще.
— Гм? Ну, ты прав, конечно… Но я нашел много…
— Просто будь осторожнее, ладно?
Драко тупо кивнул. К чему Гарри клонит, он так и не понял.
— Ты был отважным маленьким Драко.
— Эй. Я, кажется, и ростом тебя повыше. Какого че…
— Ты был отважным, и храбрым, и сильным.
— Боже мой, во имя Полудня. Просвети, к чему ты клонишь?
Улыбка. Полупрозрачная и нежная. Легкая, как ветерок. Быстрая.
— Я… ни к чему. Если ты еще не понимаешь, возможно, еще — ни к чему особенному.
Лицо у Гарри застыло. Глаза уставились далеко, на невидимую точку в пространстве. Уголки губ опустились.
— Я не говорил тебе о Лорелей? О… Лори?
Драко доел, встал и аккуратно поставил тарелку в раковину. Движения, отточенные до обыденности, до автоматизма — удивительно, как быстро он освоился и привык. Исчезнувшие хозяева квартиры, наверное, были бы им довольны.
— Нет, не говорил. Я не помню такого имени.
