Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1
под копытами мелькает полотно дороги. Дважды им приходилось сворачивать в
сторону, прячась среди кустов, или скрываясь за холмами укладывать лошадей,
пережидая встречные подводы с товаром, все ещё тянувшиеся в Красные Горки на
летний торг.
Нааррон не уставал дивиться, наблюдая, как Крэг то и дело наклоняется к
лошадиной шее и что-то ласково бормочет, гладит шелковистую шкуру. Защитник глаз
не мог отвести от своего коня, и, казалось, тот платит ему взаимностью, чего нельзя
было сказать самом Наарроне. Пока ехали бок о бок, чудовище попыталось схватить его
зубами за ляжку, и теперь адепт старался держаться, по возможности, на расстоянии.
Удивила кобылка, внезапно проявив норов, когда Ветер в очередной раз захотел
куснуть Нааррона. Маленькая лошадка храбро щелкнула зубами прямо перед наглой
мордой, встав на защиту своего седока, и тем самым завоевала сердце адепта
окончательно.
– Интересно, как тебя зовут? – впервые задался он подобным вопросом. А потом
решил: – Будешь Ромашкой, – он потрепал верную иноходицу по холке.
На коротком привале Нааррон решился и, пользуясь благодушием счастливого
Крэга, спросил:
– Херкон сказал, что ищут воина и писаря?
– Угу, – Кивнул Крэг с набитым ртом.
– Думаешь это из-за хламиды?
– Не уверен.
Некоторое время Нааррон задумчиво жевал кусок мясного пирога, который
завернула им с собой жена Херкона.
– Как бы так сделать, чтобы мы были похожи не на воина и писаря, а на пару
наемников, к примеру? – вопрос прозвучал несколько смущенно.
– Может, просто стоит повторять за мной? – улыбнулся Крэг.
***
На ночевку друзья остановились среди полей, предусмотрительно отдалившись
от дороги на приличное расстояние. Огня разжигать не стали, перекусили остатками
пирога. Лошадям же накапали в воду, налитую в котелок, успокаивающего зелья,
которое сунул с собой Херкон. Снадобье делало животных флегматичнее. Они не
рвались попастись, не проявляли норова, лежали спокойно, если уложить, но, при
необходимости, были способны продолжить путь и двигаться быстро. Правда в этом
случае потребовался бы основательный отдых позже.
– Может и мне глоточек сделать, – Нааррон с сомнением покосился на котелок с
остатками воды.
– Тебе-то на что? Ты вроде и так спокойный, пастись не рвешься, – усмехнулся
Крэг.
– Да что-то колотится сердце. Пока ехали как-то меньше о погоне задумывался, а
теперь под каждым кустом засада мерещится.
– Ложись-ка, друг, спать, – Нааррон отметил, что Крэг не использовал привычное
«заучка», – я посторожу.
– Давай тогда и я буду нести вахту. Разбуди меня… Когда там следует будить? Как
устанешь, так и буди. Вот. Буду сторожить вторую половину.
– Уговорил, – усмехнулся Защитник, – отдыхай.
Нааррон поплотнее завернулся в одеяло, но пролежал ещё некоторое время без
сна, гоня дурные мысли, вглядываясь в темноту и вслушиваясь в каждый шорох. Крэг
разбудил его за пару часов до рассвета.
– Твоя вахта, заучка. Пора и мне чуток подремать.
Нааррон с трудом осознал, что происходит. Было ещё совсем темно, хотя небо
на востоке начало светлеть. Голова отозвалась гулом, будто с похмелья. «Не выспался»,
– зевнув, констатировал Нааррон, чувствуя, как одолелевает зов природы. Возможно
тому виной было чувство страха, или же набранная в подозрительном роднике вода:
«Говорил ведь, не стоит там пополнять запасы!». В животе подозрительно булькнуло, и
адепт тихонько поднялся, стоило отойти подальше: «Не приведи Керун, Защитник чего
услышит, будет до конца жизни подтрунивать».
В поисках подходящих кустиков или хотя бы небольшого заросшего высокой
травой углубления: «Желательно чтобы лопухи там тоже росли...», – Нааррон
приблизился к дороге. Здесь недостатка в растительности не было, и Нааррону удалось
расположиться с относительным комфортом: «Вовремя!», – он, стараясь не спешить,
аккуратно развязал завязки на новых штанах.
Блаженство момента было нарушено какими-то звуками: «Это что, лошади?». От
дороги послышалось тихое фырканье. Нааррон поспешно закончил с делами, натянул
штаны и отполз чуть в сторону – печально было бы в темноте наступить в собственные
испражнения. Тут даже и отмыться то нечем. Он прислушался, непроизвольно морщась:
«Тот ещё запашок!» Он дал себе обещание обязательно сменить всю припасенную воду
при первой же возможности, иначе по такому следу их найдут в два счета.
Нааррон прилег, укрывшись в высокой траве, и до боли в глазах всмотрелся в
темноту. Чего бы он ни ожидал, все равно вздрогнул, когда на дороге показались
всадники. Замерев, адепт прижался к земле плотнее, глядя во все глаза. Двое. Кто
такие? Почему путешествуют ночью? Не слышно лошадиных шагов – это странно:
«Тряпками что ли копыта обмотали?». Всадники двигались не спеша, между собой не
разговаривали. Внезапно они насторожились. Один сделал знак рукой другому, и оба,
натянули поводья, останавливая лошадей.
Нааррон непроизвольно затаил дыхание. пришельцы переглянулись. Один
молча кивнул, и второй тронул поводья, отъезжая на другую сторону дороги. Похоже,
что-то услыхали. Нааррон боялся шевельнуться, чувствуя как вспотели ладони. Что-то в
этих фигурах было не так. То, как они держались. Что-то до боли знакомое, будто он уже
это видел.
Послышался топот. Кто-то приближался по дороге. Нааррон, рискнул чуть
приподнять голову, чтобы было лучше видно. С той же стороны – со стороны Красных
Горок – ехал кто-то ещё. Нааррон подивился, припомнив, что днем здесь было меньше
народу: «М-да, оживленное тут по ночам движение».
Первая пара путников продолжала все так же медленно двигаться вдоль обочин,
и вторая пара их быстро настигла. Нааррон приподнялся ещё чуток, чтобы было лучше
видно.
Небо стало по утреннему светлым, и силуэты на дороге теперь отчетливо
выделялись на его фоне. Заметив всадников впереди, пришельцы придержали коней,
будто решаясь. Затем приблизились, их голоса в предутренней тишине были хорошо
слышны.
– Уважаемые, мы просто путешественники. Не хотим ничего дурного. Едем по
своим делам. Очень торопимся, – раздался молодой звонкий голос.
Видать решил предупредить заранее, чтобы не пустили стрелу от
неожиданности. Мало ли кто ночами по дороге носится...
Первые им ничего не ответили, но один невнятно махнул рукой, что должно
