Варя Медная - Драконий клуб
— Уверена, что она этого не сделала.
— Ты так думаешь? — воспрянул Магнус.
— Я в этом уверена. Арахна совершенно особенная бабочка, ведь она сумела разглядеть под этим толстым хитиновым слоем и тонной сарказма прекрасную душу и оценить тебя по достоинству.
Паук ничего не ответил, только слабо улыбнулся, но улыбка и взгляд говорили красноречивее слов.
— А что насчет Индрика? — робко спросила Эмилия. — Ты его видела? Как он?
Не знаю, как принято оценивать самочувствие чугунных статуй, но для скульптуры он, по-моему, выглядел совсем неплохо, о чем я и сообщила подруге. Она немного успокоилась, хоть и не перестала опасаться, как бы Марсий не выкинул чего-нибудь еще.
Мы проговорили до глубокой ночи, но, по сути, ни к чему новому не пришли: только повторили то, что и так известно. Я рассказала о своем пребывании в замке дракона. Озриэль слушал очень внимательно — половину он уже знал после нашей зеркальной беседы, а потом вдруг сказал:
— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь.
— Что? — смутилась я. — О чем ты?
В голову пришла фантастическая мысль, что Озриэль как-то догадался о нашем с драконом поцелуе. Нет, разумеется, я собиралась все ему сама рассказать, но… позже, когда наступит удобный момент.
Я вся сжалась в ожидании обвинения. Представила, как лицо ифрита исказится гримасой гадливости, и перед глазами все потемнело. Я не вынесу, если он станет меня презирать.
— Когда ты говорила о Кроверусе, у тебя было такое лицо… не могу передать. Признайся честно: он ужасно с тобой обращался?
Смысл сказанного не сразу дошел до меня. Сперва нахлынуло облегчение, оттого что секрет не выплыл наружу, а следом — жгучий стыд. Именно так себя, должно быть, и чувствуют преступники, чудом избегнувшие ответственности.
Интересно, можно как-то по выражению лица или другим признакам определить, что человек недавно с кем-то целовался? Я украдкой потрогала губы, вспомнив, каким горячим был поцелуй — вдруг остались следы, как тогда с Орестом? Нет, кажется, все в порядке. Но воспоминание о поцелуе породило жар в груди, как будто я прямо сейчас прижималась к дракону, и в ногах появилась противная слабость. Да что это со мной?
— Нет, — ответила я с излишней поспешностью. — Господин Кроверус был предельно вежлив и предупредителен.
Назвать это правдой можно было лишь с большой натяжкой, но мне хотелось поскорее завершить этот разговор.
В глазах Озриэля мелькнуло недоверие, но он не стал настаивать.
— До сих пор поражаюсь, как ты сумела уговорить его отпустить тебя, — в который уже раз восхитилась мадам Гортензия.
— Наследственные чары, капелька удачи и хороший учитель риторики.
Все посмеялись шутке и вскоре начали готовиться ко сну.
— А ты, Уинни… Уиннифред, — поправилась я, — чего Марсий от тебя хочет?
Она притворилась спящей. Эмилия перехватила мой взгляд и пожала плечами, мол, никто из них не знает. О причине я догадывалась, вот только что Марсий поставил в качестве условия освобождения: чтобы гоблинша была с ним поприветливее? Интересно, многим ли удавалось добиться искреннего расположения девушки, заточив ее в темницу?
— Озриэль, — позвала я шепотом, когда, по моим расчетам, остальные уже уснули.
Он откликнулся сразу, значит, тоже не спал.
— Да?
— Не хотела говорить при остальных, потому что все еще вилами по воде писано, но, кажется, я нашла способ избавиться от заклятия дружбы.
— Правда? — он радостно схватился за прутья. Мы сели друг напротив друга, разделенные тюремным проходом, и вытянули ноги, почти соприкасаясь подошвами.
— Да, один… друг подсказал, что причина может быть в застрявших в нас щепках от той магической стрелы.
— Друг? — удивился Озриэль.
— Призрак, которого я встретила в замке.
— И ты ему доверяешь? Он ведь заодно с драконом, то есть фактически враг. Это может быть какой-то уловкой.
Я, ни секунды ни колеблясь, отмела это предположение.
— Доверяю. Ему тут никакой выгоды, да и не думаю, что призраки на чьей-то стороне. Они… сами по себе.
Потом я рассказала, что мадам Лилит пообещала заказать щипцы, и мысленно поблагодарила Озриэля, когда он не стал высказывать и так очевидные опасения.
— Знаешь, Ливи, — сказал он, когда я закончила. — Даже если ничего не выйдет, лучше я буду до конца жизни твоим другом, чем меня в ней не будет вовсе.
Горло стиснуло, я почувствовала, что сейчас расплачусь, и скрыла волнение за сердитым тоном:
— Не говори глупостей. Мы со всем справимся, вместе. И никакой дракон нам не помешает!
— При чем тут дракон? — удивился Озриэль. — Я думал, с ним покончено.
— Да, покончено, — быстро согласилась я, — просто я очень устала, а завтра предстоит ответственный день.
— Отдыхай, Ливи, — кивнул ифрит.
— А ты?
— А я подожду, пока ты уснешь.
Устраиваясь спать, я так долго ворочалась и взбивала солому, что разбудила Уинни, о чем она немедленно мне и сообщила. Я ничего не ответила, отвернулась к стене и задышала ровно, сделав вид, что заснула. Вскоре раздался шорох — Озриэль лег спать, и вокруг воцарилась тишина, прерываемая сонным дыханием друзей, совесть которых была чиста. Ко мне же сон не шел еще очень долго.
Я прокручивала в голове события последних дней, и теперь к прежним страхам прибавился новый: я до икоты боялась, что Озриэль как-то догадается о том, что произошло между мной и Якулом… тьфу, то есть Кроверусом. Да что происходит! Раньше я даже в мыслях не называла дракона по имени…
Да и не было ведь ничего. А тот поцелуй — это всего лишь вынужденная мера, мне пришлось это сделать. Но, как я ни старалась убедить себя в том, что пошла на жертву, противный голосок внутри нашептывал, что жертвы сопряжены со страданиями, а не сладким жаром в груди.
ГЛАВА 29,
в которой я раскрываю тайну кровеита, а мадам Лилит заказывает гномьи слюни
На следующее утро меня подняли ни свет ни заря и сразу отвели к мадам Лилит. Рабочий кабинет первого советника во многом напоминал ректорский. На стене красовался портрет Марсия во весь рост. Как патриотично.
Я передала ей слова Озриэля о том, как вызвать Ореста.
— Велите, чтобы кто-нибудь отнес ему пергамент и перо, он напишет нужное заклинание.
Первый советник отправила с этим поручением Эола Свирепого. В другой ситуации покровителю факультета доблестных защитников вряд ли понравилось бы служить мальчиком на побегушках, однако частые спуски в подземелье явно радовали его.
Пока мы ждали, мадам Лилит нетерпеливо прохаживалась туда-сюда и произнесла от силы две-три реплики, по всему было видно, что она нервничает. Время от времени она выглядывала в окно и потирала ручки, совсем как ее дядя. Последний тоже вскоре явился, но, в отличие от племянницы, вел себя совершенно непринужденно. Он галантно поздоровался со мной, словно и не было той сцены в Академии, устроился в одном из стульев-кресел и поинтересовался, завтракала ли я. Я нехотя призналась, что не успела — меня отвели сюда раньше, чем нас покормили. Тогда он позвонил в колокольчик и велел принести бутербродов с теплой уткой, спаржу и тыквенное печенье.
