Варя Медная - Драконий клуб
— Какая-то грамота за красноречие. Пустяк, но для нее важно, тешит тщеславие. Просто ей не хочется обращаться к мадам Черате.
— Между ними всегда существовала напряженность, — заметил Озриэль. — Что-то вроде скрытого соперничества.
— Но что ты с этого получишь? — уточнила мадам. — Надеюсь, она пообещала взамен освободить тебя?
Я покосилась на Озриэля.
— Что-то вроде того…
— Ливи, во время нашего разговора в зеркале ты сказала, что мадам Лилит нельзя доверять, — заметил ифрит. — Что ты имела в виду?
— Она… — я запнулась, — первый советник преследует свои цели, и она нам совсем не друг. Я в этом уверена. Уже одно то, что она ничего не сделала, чтобы помешать Марсию посадить вас сюда под ничтожными предлогами, говорит за себя. Скорее всего, инициатива исходила от нее. К тому же именно она наложила заклятие на моего отца.
— Не может быть!
— Зачем ей это?
Я кратко пересказала суть.
— М-да, а ведь магическая дипломатия была чуть ли не единственным предметом, который мне нравился, — сказал Озриэль в наступившей тишине.
— В дипломатии она мастер, — горько сказала я. — Умеет надавить на нужные рычажки. Но не волнуйтесь, мы все выберемся отсюда. Пока не знаю как, но это обязательно произойдет. Ах да, Озриэль, мне нужно будет связаться с Орестом, как это сделать?
— Зачем тебе? — удивился он.
— Он уже однажды бывал в хранилище, мы бывали, — поправилась я. Глаза Озриэля вспыхнули, но он не стал комментировать. В тот раз Орест меня поцеловал, и мы старались избегать этой темы. — Я сумела убедить мадам Лилит, что нуждаюсь в консультациях твоего брата, на всякий случай — вдруг дверь хранилища захлопнется или произойдет еще что-то непредвиденное. Поэтому мадам Лилит разрешила мне встретиться с ним завтра, перед походом в Академию. А я помню, ты говорил, что для вызова ифрита нужно специальное заклинание.
Как же мерзко было им врать!
— А ведь это может сыграть нам на руку, — задумался Озриэль. — Орест мог бы передать через тебя то, что поможет нам отсюда выбраться, только нужно хорошенько подумать. Это должно быть что-то небольшое, незаметное, и…
— Нет. — Я покачала головой. — Мадам Лилит предупредила, что такие штучки не пройдут.
Я была связана по рукам и ногам. До Академии и обратно меня сопроводят прихвостни первого советника. Единственное место, куда я войду без них, — это кабинет ректора и сообщающийся с ним подземный зал. Я не стану рисковать Озриэлем, операция должна пройти успешно, мне нужен этот свиток. Он и раньше был мне нужен, но только тогда я не знала, как поступлю. Теперь у меня не было выхода — только отдать его мадам Лилит. И я это сделаю ради спасения любимого. Если уж рушить королевства, то только во имя любви!
Вообще-то участие Ореста не было случайностью и уж тем более моей заслугой.
— Но что вы станете делать со свитком? — спросила я у мадам Лилит под конец аудиенции. — Даже если вы знаете первый язык королевства, то остальные жители не могут похвастать такой же эрудицией. Или собираетесь потрясти пергаментом с трибуны и попросите поверить вам на слово?
— Тут мы подходим к следующему пункту: мне нужна та штука, с помощью которой ты и твой дружок прочитали документ. Кстати, я так и не поняла, что это было? — мадам Лилит с искренним любопытством ждала ответа.
Смысла лгать не было, поэтому я нехотя сказала:
— Окаменевшая слюна гнома, спрыснутая из ручья знания. Возможно, в составе есть что-то еще, но мне об этом неизвестно.
— То, что нужно! — заявила мадам Лилит. — Пусть ифрит достанет еще.
— Сколько?
Тонкие губы растянулись в улыбке.
— Так, чтобы хватило на всех жителей города.
— Вы с ума сошли! Эти его штуки — большая редкость, единичные экземпляры, откуда он достанет их в таком количестве?
— Это не моя забота.
— Но зачем вам столько?
— А это уже не твоя. Если захочет сохранить жизнь брату, найдет способ. Я, со своей стороны, готова оказать финансовую поддержку.
Мне стало тошно при мысли о том, что жизнь Озриэля зависит от обязательности его самого непутевого братца. С Ореста станется пропустить встречу из-за какого-нибудь пустяка или вовсе о ней забыть…
— Так как его позвать, Озриэль? — снова спросила я. — Или это может сделать только другой ифрит?
— Да нет, не только, тут ничего сложного.
Он объяснил. Пока он рассказывал, остальные с интересом слушали. Позади зашуршала солома — значит, даже Уинни заинтересовалась.
Всего-то и нужно было, что одно распечатанное зеркало (мадам Лилит запечатала их, чтобы ни один любопытный ифрит впредь не мог заглянуть во дворец без приглашения) и заклинание из двух слов: первое служило призывом, а второе указывало на конкретного ифрита.
— То есть вторым мне просто написать имя — «Орест»?
— Да, — кивнул Озриэль и тут же спохватился: — Только на ифритском, конечно. Если мне дадут бумагу и перо, я напишу.
— Думаю, завтра мадам Лилит с превеликой радостью обеспечит тебя и тем и другим.
— Кажется, с этим разобрались, — подытожила мадам Гортензия с напускной бодростью. — Кто бы мог подумать, что первый советник так тщеславна: столько суеты из-за какого-то клочка пергамента в рамке. Зато взамен тебя освободят.
Я так и не призналась им, что на кону не моя свобода, а Озриэля: слишком зыбка была эта договоренность, а единственная гарантия — слово мадам Лилит. Но другого выхода я не видела. Нужно хотя бы попытаться.
— Все это какой-то кошмарный сон, — сокрушенно вздохнул Магнус и прошелся вдоль решетки, звеня «цапелькой». — Сперва бросают в темницу, потом выкидывают из города.
Я натужно улыбнулась:
— У меня есть и хорошая новость, Магнус.
Он перестал расхаживать и воззрился на меня:
— Какая?
— Если что, в ссылку мы отправимся вместе!
Даже в скудном свете лампы я увидела, как он посерел, ворсинки встали дыбом, паук пошатнулся.
— Что? Что с тобой? — испугалась я.
Он медленно вернулся на место и весь как-то поник, скукожился.
— Не подумай, что я не рад нашему воссоединению, Оливия, но… — Тут он поднял на меня четыре пары самых несчастных в мире глаз, и я все поняла.
— Арахна?
Он коротко кивнул.
— Давно вы виделись последний раз?
— Нас схватили вместе с Эмилией. Эти негодяи все предусмотрели — взяли с собой сачок! — Паук затрясся от ярости. — К счастью, ей удалось ускользнуть. С тех пор я ее не видел и даже не знаю, в городе ли она. — Он шаркнул по тюремному полу лапкой. — Возможно, улетела, решив, что тут уж ничем не помочь. Это было бы даже к лучшему, — с горечью закончил он.
