Варя Медная - Драконий клуб
— Я это сделаю, — тихо сказала я.
— Что-что, не слышу?
— Я достану для вас свиток, доказывающий незаконность правления Марсия, — твердо сказала я.
В глазах первого советника блеснул триумф.
— Хорошая принцесса, — усмехнулась она.
— Но у меня есть одно условие.
Улыбка сменилась нахмуренными бровями.
— Я думала, мы договорились, принцесса: ты мне свиток, а взамен ифрита освободят. Но я, вероятно, не вполне четко произнесла фразу «зажарен до хрустящей корочки».
— То, о чем я прошу, ничего не будет вам стоить.
Как я и рассчитывала, любопытство все же пересилило.
— О чем речь? — осведомилась она.
— Мне нужны магические щипцы.
— Я похожа на гнома или кузнеца?
— Уверена, их можно достать через контору господина Мартинчика. Однако просьбу первого советника он удовлетворит с большей готовностью, чем обыкновенной чужеземной принцессы.
— Ты мне льстишь, — заметила мадам Лилит с легкой улыбкой. — Продолжай в том же духе, мне приятна твоя лесть. Одно из преимуществ высокого положения — все стараются тебе угодить. Думаю, мне никогда это не надоест. Таким, как ты, незаслуженно получающим все с самого рождения на блюдечке, просто по факту королевской крови, этого не понять. Вы высокомерно именуете сие подхалимажем и лизоблюдством. Мне чужд подобный снобизм. А знаешь… я согласна. Будут тебе щипцы.
— Правда? — недоверчиво переспросила я. Уж больно легко она согласилась.
— Да, — просто ответила она. — Как видишь, я не такая уж и злодейка. Если ты достанешь мне свиток, готова послужить золотой рыбкой и исполнить заветное желание. К тому же две причины вместо одной — так у тебя будет больше стимула стараться.
В коридоре послышался какой-то шум, крики, топот. Мадам Лилит покосилась на двери, еще раз сверилась с часами и велела:
— Опиши мне свойства щипцов, я сделаю заказ.
Я изложила требуемые качества, не уточняя, для чего именно понадобился инструмент. При других обстоятельствах мадам Лилит не преминула бы поинтересоваться, но сейчас ее мысли занимало то, что происходило за стеной. Когда я закончила, она протянула мне пергамент с кодом от подземного зала.
— Как я сказала, ничего сложного: парочка фраз на затерянном языке плюс несколько несложных движений. Видишь, я для наглядности изобразила их стрелочками.
Я просмотрела пояснения, взглянула на схематичного человечка и подняла глаза.
— Вы серьезно?
— А что? — она пожала плечами. — Мне всегда нравилось танцевать мамбу.
ГЛАВА 28
Про поклонника мадам Гортензии и муки совести
Если сперва я собиралась рассказать друзьям все о мадам Лилит, то на обратном пути, еще раз поразмыслив, решила открыть лишь часть правды, умолчав о статусе Марсия. Это его секрет, не мой. Я не готова взваливать на себя ответственность за судьбу целого королевства, не мне решать, кто из них лучший правитель для этой страны. Пусть друзья просто знают, что мадам Лилит следует опасаться.
День клонился к завершению, поэтому миссию наметили на завтра, и меня отвели обратно в темницу до утра. В коридорах царила полная неразбериха: слуги носились туда-сюда, в воздухе витала тревога, по отрывочным восклицаниям я поняла, что Марсий исполнил-таки свою угрозу. Сам он тоже мелькнул впереди — стоял в окружении министров. Я вытянула шею и напрягла слух, но получила тычок в спину от Эола Свирепого.
— Сюда, — великан мотнул головой в сторону боковой лестницы.
— Полегче, — проворчала я, потирая поясницу, — кажется, вы мне позвоночник сломали. Мне стоит показаться королевскому лейб-медику…
* * *К лейб-медику он меня не отвел, но остаток пути старался соизмерять силу тычков. А силы у него было немерено.
Когда мы спустились вниз, друзья пришли в движение: вскочили, приникли к прутьям. Меня встречали, как смертницу, чей приговор отменили в самый последний момент и вернули с эшафота.
— Ливи, — встревоженно позвала мадам Гортензия, — все в порядке? На тебе лица нет! — Надеюсь, это животное хорошо с тобой обращалось? — уничтожающий взгляд в сторону Эола Свирепого.
Я испуганно обернулась, но великан, вместо того чтобы рассердиться, залился вдруг морковным румянцем по самую бороду и промямлил:
— Никак нет, мадам. Приказано пылинки с принцессы сдувать.
В доказательство он провел лапищей по моему подолу. У меня чуть колени в обратную сторону не прогнулись.
Я скрипнула зубами:
— Да бросьте меня уже наконец в камеру!
— Да-да, сейчас, — он загремел ключами, посекундно озираясь на мадам. Когда щелкнул замок и дверь отворилась, я поспешно юркнула внутрь, не дожидаясь, пока мне переломают кости.
Эол Свирепый захлопнул решетку (слегка ее покорежив) и, прежде чем уйти, помялся напротив соседней камеры.
Мадам Гортензия демонстративно отвернулась.
Эмилия покашляла, Магнус хмыкнул, Уинни захихикала, Озриэль проявил мужскую солидарность и промолчал.
— Мадам, — ахнула я, когда великан удалился, — да он готов есть из ваших рук!
— Ты преувеличиваешь, — небрежно повела плечами гномка.
— Вовсе нет: одно ваше слово, и он бы голыми руками оторвал дверь камеры, а потом разнес этот дворец по камушкам, если бы мадам Лилит или Марсий вздумали ему помешать. Вам стоит только попросить, и…
— Я не стану этого делать, — резко ответила гномка. — У нас с Робином все серьезно, и я не опущусь до такого обмана, не дам ложную надежду даже во имя спасения!
— Но…
— Разговор окончен. А теперь расскажи: чего они от тебя хотели?
Щепетильность мадам могла бы показаться чрезмерной, но я поняла, что в ней все еще свежи воспоминания о непорядочности Рудольфо и ее глубоко возмущает сама мысль о том, чтобы поступить подобно ему.
Я рассказала друзьям все, кроме главного.
— То есть Марсий просто хотел посмеяться над тобой? — фыркнула Эмилия. — Как это на него похоже!
— Много ты знаешь, что на него похоже, а что нет, — подала вдруг голос Уинни со своей кучи соломы, чем немало удивила всех присутствующих.
— Ты что, его защищаешь? — поразилась я. — Понравилось кормить его супом или Его Величество предложил повышение — стать дворцовой подавальщицей?
— Не твое дело, — огрызнулась гоблинша и отвернулась к стене.
— Но что это за вещь, без которой мадам Лилит не может обойтись? — удивилась Эмилия.
Ответ я заготовила заранее и постаралась, чтобы он прозвучал как можно небрежнее.
— Какая-то грамота за красноречие. Пустяк, но для нее важно, тешит тщеславие. Просто ей не хочется обращаться к мадам Черате.
