Совсем не герой - Лен Ванесса

Джоанна покачала головой. Он говорил не всерьез.

– Я хочу быть с тобой.

Сердце словно вырвали из груди. Все происходило совершенно неправильно. Нику следовало бы возненавидеть ту, кто лгал с самого начала, скрывая истинную природу путешествий во времени.

– Я монстр, – ответила Джоанна. – Настоящий монстр.

– Знаю, – тихо отозвался он и хотел потянуться к ней, но тут же уронил руку, будто едва сдерживал желание прикоснуться, но боялся быть отвергнутым. – Ты сама мне рассказала. Как рассказала и то, что больше не крадешь время у людей. А еще то, что не можешь смириться с действиями родных, хотя и любишь их.

– Я не… – Чувство вины тяжким грузом придавило Джоанну. – Я не понимаю.

– Чего именно? – мягко уточнил Ник.

– Почему ты до сих пор со мной разговариваешь? Почему…

– Я готов говорить с тобой вечно, – выдохнул он, сделав шаг к ней, а когда под подошвами что-то хрустнуло, опустил глаза, будто впервые заметив обломки каменной кладки, выпавшие вместе с удерживавшим цепь кольцом. – Что… – Ник обвел взглядом оковы на запястье, оценил масштаб разрушений и полувопросительно произнес, словно сам не был уверен в правдивости собственных слов: – Я это сделал.

Джоанна видела, как крутятся шестеренки в его голове, перерабатывая информацию. Повисла тишина. Спустя несколько долгих мгновений он медленно проговорил, точно пытаясь найти ответ на свои вопросы:

– Когда мы впервые встретили Джейми, он меня испугался. Как испугалась и ты, когда я перехватил руку Корвина. А потом мы явились в убежище, и там тоже все пришли в ужас. При виде меня. Я никак не мог этого понять. Все боялись меня, хотя сами обладали способностями. – Ник опустил глаза на конец цепи, вырванной из стены, и на секунду сам показался напуганным – и потерянным. – Почему я у всех вызываю такой страх?

– Ник…

Он замер в ожидании ее слов с таким же выражением, как на барже, – будто Джоанна была спасательным кругом посреди океана.

– До этой хронологической линии существовала еще одна, – наконец сообщила она.

– Еще одна? – переспросил Ник, задумчиво хмурясь.

– Ее помнят члены семьи Лю и я.

– Только они меня и боялись, – понял он. – Потому что знали что-то обо мне. – Шестеренки в его голове снова пришли в движение. – Что же? – Собеседник сосредоточил внимание на Джоанне и напрягся всем телом, словно готовясь услышать нечто ужасное. – Кто я? Кем был… – он запнулся, подбирая слова, – …в прошлой хронологической линии, раз все до сих пор меня боятся? Раз ты меня до сих пор боишься?

Она не сумела скрыть своей невольной реакции: дыхание перехватило. И Ник это заметил. Конечно же, заметил. И ее ранило то, как он на нее смотрел, опять напомнив героев из старых комиксов, которые защищали слабых и наказывали злодеев. Напомнив, какое она сама испытала облегчение, когда Ник спас ее от Оливеров в первый раз.

– Ты был героем, – ответила она. – И не простым, а легендарным, как король Артур.

Ник засмеялся, но замолчал, поняв, что Джоанна не шутила.

– Ты же не серьезно? – удивился он.

– Бабушка рассказывала мне на ночь истории о тебе, – прошептала она.

– Люди не боятся героев.

У нее помимо воли вырвался невеселый смешок.

Пару секунд Ник выглядел озадаченным, после чего догадался, судя по помрачневшему лицу.

– Зато боятся монстры.

– Ты был героем, – повторила Джоанна, желая, чтобы он понял. – Величайшим героем среди людей. Персонажем, о котором складывали легенды. Которого изображали на картинах.

– Не слишком похоже на меня.

Она никогда не спрашивала своего Ника, как он относился к этому. Возможно, тоже считал странным и диким то, что о нем рассказывали разные мифы – приключения, трагедии, истории ужасов, – само собой, далекие от правды.

– Я совсем не такой, – продолжил Ник.

Джоанна потратила немало времени, размышляя о различиях между его нынешним воплощением и прежним, но только теперь, глядя в серьезные темные глаза, на привлекательное лицо, поразилась их сходству. И вздрогнула от внезапного осознания, что они встретились именно здесь, в этом самом здании – в этой самой библиотеке. Ник тогда шагнул внутрь, читая книгу, а когда поднял взгляд, то мир Джоанны изменился.

– Когда на кондитерскую напали, ты вернулся, чтобы помочь мне, хотя мог бы сбежать. Потому что твоим первым побуждением всегда было защищать. И даже не зная, почему боялись Лю, ты хотел их успокоить. Таковы твои главные черты: бескорыстие, доброта, забота о других.

Нынешнее воплощение Ника казалось другим – более сложным, поэтому менее понятным, но обе версии делили общее качество, составлявшее самую суть, – благородство. Недаром в прошлой линии времени пытавший его монстр сказал Элеоноре: «Неужели так необходимо работать именно с этим мальчишкой? Он патологически праведный». Недаром потребовалось две тысячи попыток, чтобы сломить его. И то не до конца.

– Ты так меня воспринимаешь? – Ник испытующе обвел взглядом лицо Джоанны.

Она кивнула. Хотя никак не могла объяснить все грани своего восприятия. Он был для нее лучом света в кромешном мраке. В любом своем воплощении.

– Чуть раньше… – слова Ника прозвучали нерешительно, – ты сказала, что хотела бы… – Его низкий рокочущий голос отдавался в костях Джоанны. – Чего именно?

– Я… – Она замолчала, не осмеливаясь произнести желание даже про себя – просто не могла.

– Тогда я скажу, чего хочу, – твердо заявил Ник. – Я хочу быть с тобой. В любой роли, в которой ты позволишь.

Джоанна не могла отвести от него взгляда, испытывая фантомную боль от несостоявшейся потери. Только возможность этой потери помогла осознать, насколько дорог стал ей этот новый Ник.

– Я хочу… – выдохнула девушка.

А чего именно? Она не позволяла себе задумываться о желаемом с тех пор, как очнулась в измененном мире. Желания несли опасность и больно ранили. Тоска по путешествиям во времени приводила к полуобморочному состоянию, когда все чувства пропадали от бессознательных попыток перемещения. Несбыточные мечты подтолкнули наблюдать за Ником издалека, даже понимая, что им не суждено быть вместе.

Вот только он как раз предложил обратное.

И Джоанна почувствовала… Но нет. Она сделала глубокий вдох и напомнила себе, что разговаривает сейчас не со своим Ником. И все же… Пора признать: она уже начала влюбляться и в нынешнее его воплощение. В любой линии времени он оставался собой по сути.

– Я хочу быть с тобой, – честно ответила Джоанна. От ее слов собеседник просиял. Она ощутила, как сжалось сердце, и прошептала: – Не хочу тебя ранить.

– И я не хочу тебя ранить, – так же тихо произнес он в ответ, глядя на нее чистыми, как родниковая вода, глазами. – Значит, и не будем.

Могло ли все оказаться так просто?

– Разрешишь? – Потребовалось всего три шага, чтобы преодолеть разделявшее их пространство. Ник коснулся ладонью щеки Джоанны, провел большим пальцем по ее скуле, отчего дыхание прервалось, и тихо произнес: – Боже, какая же ты красивая. Я так подумал сразу же, как увидел тебя. – Он и сам выглядел как произведение искусства, как скульптура, как картина. Его темные волосы курчавились на кончиках, обрамляя привлекательное волевое лицо. – Мне ужасно хочется тебя поцеловать.

Джоанна запрокинула лицо, чувствуя, как текут слезы, и понимая, что вытирающий их Ник недоумевает. Она так скучала по нему. И хотя это был не он, в то же время отчасти он. Таким, каким мог бы стать.

Ник наклонился и поцеловал ее, исполнив то, что ей давно хотелось. Она ответила с отчаянием и страстью.

– Как мило, – раздался циничный голос от дверей. – Трогательно наблюдать за расцветом новой влюбленности.

Джоанна отшатнулась от Ника и быстро обернулась.

Дверь в библиотеку распахнулась, и внутрь вошла Элеонора в сопровождении гвардейцев и придворных – в том числе Аарона, как с досадой отметила Джоанна. Он не смотрел на нее, следуя за другими.

– Такой чудесный первый поцелуй, – прокомментировала Элеонора.