Люба Штаний - В любой гадости ищи свои радости
астильбу кусты и незнакомые высокие растения с дурманящим терпким запахом.
Опавшие листья шуршали под ногами. Тёплое ещё солнышко втихаря припекало и в тонком
шерстяном платье с длинными рукавами было почти жарко. Когда за стволами забрезжили белые
стены какого-то строения, ускорила шаг. Если повезёт, спрошу у местных куда попала, или...
– Здравствуйте. А вы кто?
Оглянувшись, заметила мальчишку, выступившего из-за рубиново-алых кустов. Голубые глазищи с
откровенным любопытством смотрели в упор из-под светлых бровей. Выгоревшие волосы забавно
топорщились на макушке.
– Доброго дня, – присев на корточки улыбнулась. – Меня зовут Люба. А тебя?
– Серин, – без тени представился отозвался мальчонка и сурово так: – А мама мне не разрешает с
чужими разговаривать.
– Правильно не разрешает, – кивнула я. –
Серин, значит. . Выходит, я не ошиблась. Ох... Что ж так колбасит-то?
– С чужими действительно разговаривать нельзя, только я не совсем чужая. Скажи пожалуйста, а у
тебя дядя есть? Такой.. эм...
– Гниющий, да?
– Хм... Ну, можно и так сказать.
– Тогда есть. Он раньше не такой противный был, а теперь... страшный.
– Так-таки страшный, – хмыкнула, вспоминая собственную реакцию при знакомстве с горбуном.
– Угу. Но вообще, он хороший, только жить с нами в дном доме больше не хочет. Говорит – нечего
грязь разводить. И всё время в библиотеке пыльные книжки читает. А ещё у меня лук есть! И конь.
Настоящий! Правда-правда! Хотите, покажу?
Мальчик, вцепившись в мой локоть от возбуждения даже подпрыгнул, так хотелось ему мне свою
живую игрушку показать. Голубые глазёнки светились светом надежды и так хотелось сказать ‘да’.
Только... у меня ком в горле и, боюсь: объяснить взрослым кто я и откуда тут взялась будет непросто.
После фокусов Дилании особенно.
– Прости, Серин, но у меня совсем мало времени. Давай, в следующий раз? Лучше подскажи, как
дядю найти.
Мальчишка насупился и махнул рукой в сторону от дома, виднеющегося в просвете между
деревьями:
– Вон там. Только он...
– Серин, обедать, – донёсся до нас приятный женский голос. Племянник моего зомбика
встрепенулся: – А вы пойдёте обедать?
– Нет. Я уже кушала. А ты беги, не то мама волноваться будет.
– Тогда досвидания! – уже на бегу крикнул, а я с улыбкой посмотрела ему вслед.
Забавный малыш. Понимаю Алехандро. За такого и сама бы кого угодно голыми руками порвала бы
на кусочки. Подумала и осеклась. В сердце не осталось даже намёка на сопереживание бедам
Эйлара! Ни тени любви. Симпатия и та слиняла, под звучное улюлюканье проснувшейся совести и
логики. Уф...
Неужели только ‘благословение’ и было? Пожалуй, нет. Сначала и вправду влюбилась, да воин сам
вытравил все истинные чувства. Нельзя быть такой скотиной. Слава Богу, всё хорошо закончилось.
Хотя... Ещё не всё. Тряхнув головой, я побрела в сторону библиотеки. Надеюсь, Серин ничего не
напутал.
Вскоре впереди показался густо увитый плющом домик. Подобравшись поближе, заглянула в
распахнутое окно. И вправду – зомбик. Горбун, склонившись над огромным талмудом, сидел за
столом спиной ко мне.
Уже открыла рот, чтобы окликнуть его, но передумала. Зачем? Вот не тянет ничуть вспоминать
приключения и обниматься. Тем более, не знаю удастся ли задуманное. А ещё было стыдно. Тупо
стыдно перед этим благородным человеком, за то, что так вела себя с ним. Шарахалась, рычала и
вообще... за скотину черноволосую заступалась. В конце концов, это из-за меня кошмарик несколько
раз чуть не погиб.
Тихонько отступив в тень ближайшего дерева, раскрыла ладонь. Наверное, это – малодушие с моей
стороны, но после всего не хочу выслушивать благодарности от того, кого впору самой слёзно
благодарить.
Золотистое солнышко божественной магии вспыхнуло ярче, а я закрыла глаза и всем сердцем
пожелала. И сжала пальцы. Тепло растеклось по коже. Проскользнув сквозь пальцы, солнышко-
бусинка взмыло вверх. Господи Боже, помоги! Алехандро это заслужил...
Проследив глазами за тем как желание уверенно полетело к домику и скрылось за окном. Бинго!
Грохот упавшего стула и яркая вспышка подтвердили – снаряд нашёл свою цель.
– Что за?! – Вскрик и последующая ругань убедили: всё получилось. Знакомый сиплый голос резко
обрёл глубину и человеческое звучание. Впрочем, дожидаться, пока зомбик сообразит, что к чему, я
не стала, и торопливо зашагала прочь.
Сейчас найду спокойное местечко, создам портал и домой. Мне ещё к маме съездить надо, пока
больничный не закончился. Пока утром собиралась, нашла его на комоде в коридоре и там... всего-то
неделя вольной жизни и осталась . Или отпуск взять? Можно, но как-то стыдно. Начальство, ввиду
болезни, наверняка возражать не будет, но я-то знаю чем болела на самом деле. Не стоит совсем уж
наглеть, наверное.
Отыскав более-менее закрытый кусочек сада, закрыла глаза и создала портал. Размытое пятно на
этот раз возникло быстрее чем прежде и, приглядевшись, даже рассмотрела за мутной пеленой
серебристого света знакомые очертания кухонного шкафчика. Вот теперь эта история точно подошла
к концу.
Но прежде чем успела сделать шаг, сзади раздалось негромкое:
– Простите.
Вздрогнув, обернулась на голос и остановилась в полушаге от портала. Высоченный блондин,
окликнувший меня был незнаком абсолютно. Если не считать знакомством картинку, на которой
видела его в первый сон с Богиней, конечно. Хотя, положа руку на сердце, вживую мужчина был даже
интереснее, чем на том фото.
Немного ниже Эйлара, но в плечах даже пошире. Волосы очень светлые, оттенка топлёного молока.
Брови прямые и почему-то тёмные. Если брюнет, который так старательно и умело влюблял меня в
себя, отличался яркой, сногсшибательной красотой и сексуальностью, конкретно этот человек
вызывал скорее доверие и желание улыбнуться.
Судя по тому, что мужчина чем-то неуловимо напоминал Серина, скорее всего это – отец мальчика.
С другой стороны Алехандро упоминал какое-то другое имя... Не помню какое, но точно не Александр.
Хотя горбун и Эйлара Нассаром звал. И кстати, на картинке блондин танцевал с женщиной ещё
больше похожей на голубоглазого мальчишку.
Вот Дилания... кошка драная! Любовь женатого мужика предлагала в награду! Угусь... Один мужик
женатый, другой козёл безрогий, а третий вообще дракон! Прям классический развод для лохов.
Вернее для лохушки... Эх, вот и верь после этого в божественную справедливость...
– Доброго дня, – вежливо поздоровалась, гадая не решил ли Шариз выполнить обещание своей
подопечной и ‘наградить’ меня, так сказать посмертно. В смысле вдогонку. Если так, то пошёл он к
чёрту! Мне одного ‘подарочка’ за глаза хватило! От воспоминаний о золотистой тоске мороз по коже. –
Я уже ухожу. Не беспокойтесь, пожалуйста.
– А я бы как раз хотел попросить... – Блондин замялся, будто подбирал слова и медленно пошёл ко
мне, – Хотел попросить вас остаться на обед.
– Зачем? – Непонимающе вздёрнула бровь. – Поверьте, моё присутствие здесь никому не
интересно. Я знакома с хозяином довольно шапочно и заскочила лишь на минуточку... отдать кое-что.
– Шапочно? Что ж, если так, – мужчина печально улыбнулся и отступил на шаг, – если вам
неприятно его видеть...
– Почему неприятно? Просто незачем, – смущённо пожала плечами. – не думаю, что ему захочется
со мной разговоры разговаривать. Всего вам доброго, я пойду, пожалуй.
Отчего-то расстроенная, я развернулась и...
– Ошибаешься, – вдруг тихо произнёс мужчина. – Мне бы очень хотелось с тобой поговорить,
Манюня...
Споткнувшись от неожиданности, полетела головой вперёд прямо в портал. Не долетела. Сильные
руки подхватили, не позволив брякнуться мордой в рассеянный свет перехода.
– Спасибо, – выдавила хрипло и подняла взгляд... на Алехандро?
Тёмно-серые глаза смотрели пристально и упрямо.
– Пообедай со мной, пожалуйста. Если тебе не противно, конечно.
Сглотнув, словно во сне подняла руку и неуверенно потыкала пальцем в плечо блондина. Плечо
было твёрдое и настоящее. Принюхалась: ничего не поняла. От легко держащего меня на весу
мужчины пахло приятно, но непонятно. Светлые, почти белые волосы трепал ветерок и никаких
гусениц-сороконожек оттуда не вываливалось. Эм...
– Это правда ты? – Ошарашенно спросила. – Правда?
– Я. Так ты останешься на обед?
– Э-э-э... Знаешь, как-то неудобно с незнакомыми людьми обедать.
Алехандро, который оказывается Александр, помрачнел и кивнул. Осторожно поставил на землю:
