Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ) - Петрук Вера
С этими словами Магда подняла руки к лицу, а в следующий миг Арлинг не поверил в то, что произошло. Кричали люди, кричал он сам, бросаясь к Фадуне, но было поздно.
– Вот, – сказала Видящая, протягивая Тардже свой глаз, который она только что себе сама вырвала. – И не бойся. Ничего не бойся.
Регарди подхватил падающую Магду, которая, прежде чем потерять сознание, прошептала:
– Не вздумай перечить. Отпусти ее.
Арлинг мог беситься сколько угодно, но понимание неисправимости содеянного Фадуной накрыло его, будто кусок горы только что отвалился, вдавив его в пески по самую голову.
Хаос творился недолго. Хамна, Аллен и ученики тычками и тумаками заставили замолчать всех вопиющих, вернув пустыне тишину. Стоя с Фадуной на руках, Регарди, наконец, услышал свое дыхание, которому вторили отдаленные вздохи и выдохи приближающегося самума. Песчаную бурю заметил и Сейфуллах, но, как и другие участники новогодних разборок, замер, не сводя глаз с Арлинга. Видимо, опасался, что тот и ему сломает пальцы. А может, вынет глаз в отместку за Магду. И неважно, что она сама такое с собой сотворила. Вид у Регарди был не менее безумный, чем у его женщины.
Арлинг не помнил, сколько они так стояли. Хамна с безразличным видом забралась на тюки, подрезая ножом ногти, Аллен волновался за Фадуну, но не хотел сейчас устраивать ссору с Регарди, сумасшедшие ученики присели на пятки, гоняя по кругу полевку, на свое несчастье высунувшуюся из норы – ее вытащили за хвост моментально. Кажется, прошла секунда, потому что рана Магды не успела пропитать кровью его головной платок, который он прижимал к ее лицу. Но Арлингу тогда казалось, что он стоял, парализованный случившемся, целую вечность.
– Уходи, – глухо сказал он, и Тереза тут же поднялась, интуитивно поняв, что он обращался к ней. Судя по ее учащенному дыханию, теперь Тарджа боялась по-настоящему. На ладони ее вытянутой руки все еще лежал глаз Магды.
– Заверни, – Регарди снял с Фадуны платок и швырнул его Тардже. – Пусть все будет так, как сказала Видящая. Забирай их всех, – он кивнул в сторону раненых, – и больше никогда не вставай на моем пути. Ступай в Гургаран и сдохни там. Или обрети славу, о какой мечтала. Если наши дороги снова пересекутся, я убью тебя.
«Но еще раньше тебя убьют гремеры», – продолжил про себя Регарди, не понимая, зачем Магда отправила Тарджу в горы на верную смерть.
Прежде чем опустился занавес, Магдой занялись лучшие лекари Аджухама, а Тарджи с раненными охранниками, которых увезли в повозках, и след простыл, Регарди повернулся к Сейфуллаху и спросил:
– В том грузе не шелковичные куколки, верно?
Аджухам сглотнул, но врать не осмелился.
– Нет, – едва слышно выдохнул он.
– Ты везешь его для имана?
– Нет, – отчаянно замотал головой кучеяр, но Тигр Санагор был далеко, а его ученик, который, кажется, обезумел, как и Видящая, близко.
– Да, – обреченно признался Аджухам, и Регарди почувствовал, что в тот миг его искренне ненавидят.
– Покажешь, – велел Арлинг. – И так как теперь я новый начальник твоей охраны, у нас будут и новые правила безопасности. Возьмем воды у этого оазиса столько, сколько сможем унести. Оставим все лишнее. Никаких остановок у водоемов до самой Самрии. Как в старые добрые времена. Я сам поведу караван по следам древних верблюжьих троп. Никаких колодцев и оазисов. А теперь вели лагерю готовиться к встрече с самумом. Кажется, ваш любимый Нехебкай вернулся и решил поприветствовать дорогих ему людей в своем стиле – песком и ветром.
Глава 16. Секретный груз
В начале года в Сикелии всегда бушевали самумы, сезон которых длился до пяти месяцев. На этот раз буря накрыла караван в самый праздник – в День благих намерений, первый день нового календарного года. К тому времени немногие очнулись от пьяного дурмана, но те, кто был на ногах, явно испытывали оживление оттого, что занимаются привычным делом. Караванщикам куда спокойнее было готовить лагерь к самуму, чем думать, как сберечь груз от проливного дождя. Большие шатры сложили, людей собрали в укрепленных палатках, животным замотали морды и уложили на песок, привязав друг к другу. Секретный груз Сейфуллаха перетащили ближе к палатке капитана и накрыли несколькими полотнами.
Успели вовремя. Самум накатил с бешеной силой, свирепо разбрасывая по песку забытые предметы. Арлинг, Сейфуллах, Аллен, пять безумных учеников и еще три человека из охраны, которые гуляли в канун Нового года и не были участниками сцены по причине пьяного дурмана, собрались в новом шатре капитана Аджухама меньших размеров, но с более прочными стенками. Стражники отвечали за разведку, порядок в лагере, безопасность людей и сохранность груза.
Регарди меньше всего на свете хотел пережидать самум в такой компании, но Магда, которая лежала в соседнем шатре с Хамной, выставила его, заявив, что они встретятся уже не в этом месте и не в этом времени. Логика ее рассуждений снова была нарушена, и Фадуна постоянно бредила наяву. После травмы, которую она сама себе нанесла, Магда на удивление быстро пришла в себя, а лекарь, делавший перевязку, удивился, как быстро заживает рана, хотя не прошло и часа. Регарди решил сейчас не вмешиваться, но эту выходку ей не прощать. Магда переживала странные изменения тела – искажение зрачка уже единственного глаза, появление чешуи на руках, спине и черепе, исчезновение ногтей на руках и ногах. После осмотра Арлинг отвел лекаря в сторонку и убедительно попросил забыть обо всем, что тот видел. А в случае если у кучеяра развяжется язык, и тот станет болтать, пообещал прислать за ним етобара. Или прийти лично. Кажется, они друг друга поняли, потому что все оставшееся время пути, лекарь регулярно подходил к Арлингу и спрашивал разрешение на только зайти к Магде, чтобы проверить рану, но и чтобы осмотреть других больных.
Итак, буря бушевала снаружи шатра, а внутри Регарди ей вторила другая – не менее сильная. Арлинга злил весь мир, включая людей, которые его окружали. Етобары, как сговорившись, твердили ему, чтобы он оставил Видящую в покое до Самрии. Регарди бесился, что они лезли в его личную жизнь, но так как на выяснения отношений с Хамной и Алленом сил не было – ни физических, ни моральных, сосредоточился на Сейфуллахе. Драки последних двух дней уходящего года – сначала с людьми Тарджи у колодца, потом с охраной Аджухама в лагере, не прошли бесследно. Во время Регарди всегда чувствовал себя всемогущим, но после накрывало опустошение и боль – и душевная, и физическая. Ныли ноги, намекая о том, что излечение, возможно, и было «чудесным», но последствия останутся на всю жизнь. Душа и вовсе истекала кровью, разрываясь между тем, что нужно было сделать, и тем, что делать не следовало. Обеспечить лучшие условия для Магды было необходимо, издеваться над наемниками и ломать им пальца – не следовало. План сработал, и Сейфуллах не только взял его в караван, но и показал, что за груз он отвез в Самрию. Хотя Арлинг подозревал, что куда больший эффект на кучеяров произвело появление Магды и ее «подарок» Тардже.
Нехебкай именно так и считал. Индиговый уже забыл (или делал вид, что забыл) о том, что натворил накануне праздника, и добавлял искр в бушующее внутри Регарди пламя. «То, не надо было делать» и «Так не надо было поступать» – от морализаторства змея, засевшего в его голове, Арлинг не знал, куда деваться, а сил, чтобы затолкать Нехебкая в подвал сознания, туда, где темнее и подальше, не было.
Потому он слушал ворчание Индигового одним ухом, ложь Сейфуллаха другим, при этом постоянно чувствуя на себе недовольные взгляды етобаров. Хамне не нравилась идея путешествовать в караване Сейфуллаха, Аллен ненавидел его за недостаточно уважительное отношение к Видящей. Последняя их встреча в присутствии лекаря и етобаров не обошлась без словесных перепалок. Арлинг пригрозил, что если Магда выкинет нечто подобное еще раз, то поедет в Самрию со связанными руками, Фадуна заявила, что, если Регарди станет мешать ей, никакой солукрай ему не поможет – его путь до столицы Сикелии пройдет в темноте. Аллен подтвердил, что в этом Видящей лично поможет, Хамна же буркнула, что вмешиваться не станет. Взбесившись и так и не успокоившись, Арлинг отправился к Сейфуллаху, который покорно ждал его, чтобы показать груз. И показал, вернее описал.
