Дэвид Эддингс - Келльская пророчица
— Полагаю, это надо было предвидеть, — горестно вздохнул Шелк. — Ах, если бы хоть однажды — лишь один-единственный разочек — одно из этих великих событий произошло в ясный погожий день!
Гарион вполне осознавал, что скрывается за этой непринужденной болтовней. Ни один из его друзей не свободен был от естественного страха в преддверии грядущей встречи. У всех в мозгу сидели занозой слова Цирадис, сказанные в Реоне, — что один из них сложит голову во время единоборства. И каждый в меру сил пытался гнать от себя эту мысль — такова уж человеческая природа. Гарион, кое о чем вспомнив, приблизился к келльской прорицательнице, чтобы перекинуться с ней словечком.
— Скажи, Цирадис, надобно ли нам с Закетом вновь облачиться в доспехи перед высадкой на риф? — Он взялся двумя пальцами за ткань камзола, который с таким облегчением надел нынче поутру, надеясь, что ему никогда более не придется заковывать себя в сталь с головы до пят. — Ну, я имею в виду, что если встреча будет, так сказать, чисто «духовной», то в этом ведь нет надобности, правда? Но если все же есть вероятность столкновения, то следует быть во всеоружии…
— Ты прозрачен, словно стекло, Белгарион, — ласково упрекнула его прорицательница. — Как наивно пытаешься ты получить у меня ответы на вопросы, кои я не вправе с тобою обсуждать! Делай, как сам сочтешь нужным, король Ривы. Однако простое благоразумие диктует не пренебрегать крепкой сталью в преддверии возможных неожиданностей.
— Благодарности моей нет предела, — усмехнулся Гарион. — Советы твои — средоточие мудрости.
— Сколь жалки твои попытки шутить, Белгарион!
— Как можно, великая прорицательница?
Он еще раз улыбнулся ей и отошел туда, где Белгарат и Полидра рука об руку шли вслед за Сади и Закетом.
— Дедушка, мне только что удалось выудить из Цирадис кое-что важное.
— Если это и впрямь так, то это нечто новое, — отвечал старик.
— Думаю, там, на рифе, может разыграться битва. Я спросил ее, надо ли нам с Закетом снова влезать в латы. Она не ответила прямо, но намекнула, что это не самая дурацкая идея — просто так, на всякий случай.
— Тогда стоит предупредить остальных. Нельзя допускать, чтобы они угодили в неожиданную переделку.
— Я это сделаю.
Король, окруженный празднично разодетой свитой, уже поджидал их на пристани, выдающейся далеко в покрытое легкой рябью море. Невзирая на погожее утро, монарх был облачен в горностаевую мантию, а голову его венчала массивная золотая корона.
— Счастлив видеть вас, Белгарион из Ривы, и благородных спутников ваших и с искренней грустью расстаюсь с вами. Многие из присутствующих здесь высокородных особ просили у меня позволения произнести по этому поводу речи, но ради вас я безжалостно отказал им, будучи прекрасно осведомлен о неотложности вашего дела.
— Вы — настоящий и преданный друг, ваше величество, — с искренней благодарностью за то, что его избавили от бесконечных витиеватых речей, сказал Гарион. Он тепло пожал руку королю. — Знайте, что если Небо дарует нам завтра победу, то мы возвратимся на сей благословенный остров, дабы выразить глубочайшую благодарность и вам, и вашим придворным, которые отнеслись к нам со столь изысканной учтивостью и искренним радушием. — «Да и за лошадьми так или иначе пришлось бы возвращаться», — подумалось ему. — Теперь же, ваше величество, великие дела ждут нас. И мы расстаемся с вами, устремляясь навстречу нашей судьбе. Если будет на то воля богов, вскоре мы возвратимся. Прощайте, друг мой.
— Прощайте, Белгарион из Ривы. — Король, казалось, вот-вот расплачется. — И пусть даруют боги победу вам и вашим спутникам!
— Молю Небо, чтобы было так.
Гарион весьма эффектно взмахнул полой плаща и направился во главе процессии к сходням. Оглянувшись через плечо, он заметил Дарника, проталкивающегося сквозь толпу. Это было как нельзя кстати — едва только все они взойдут на борт, можно будет сразу приказать отдать концы, тем самым избавив себя от необходимости слушать бесконечные прощальные напутствия и махать в ответ рукой.
Вслед за Дарником слуги толкали тележки с поклажей. Тюки быстро погрузили на корабль, и Гарион направился прямиком в рулевую рубку, чтобы поговорить с капитаном — седым пожилым мореходом с обветренным лицом.
В отличие от западных судов, где доски палубы обычно были отдраены почти добела, на этом судне шканцы, реи и перила были покрыты блестящим темным лаком, а сияющие белизной канаты, аккуратно свернутые в кольца, свисали с отполированных кофель-нагелей. Все это производило впечатление необыкновенной чистоты и ухоженности — неопровержимое доказательство того, что хозяин судна гордится своим кораблем. Капитан облачился в видавший виды голубой камзол — как-никак он был в порту, а бархатный берет залихватски сдвинул на одно ухо.
— Думаю, все готово, капитан, — сказал Гарион. — Можно отчаливать — мы вполне успеем выйти в открытое море до начала прилива.
— Вижу, вы бывали в море, молодой господин, — одобрительно откликнулся капитан. — Надеюсь, и вашим друзьям это не впервой. От новичков на борту всегда головная боль. Они даже не понимают, что блевать против ветра — не самая удачная мысль. — Он возвысил голос: — Отдать концы! Поднять паруса!
— Вы говорите совсем не так, как островитяне, капитан, — заметил Гарион.
— Оно и неудивительно, молодой господин. Я родом с Мельсенских островов. Лет двадцать тому назад распространились нехорошие слухи, будто я стал пиратствовать в дальних широтах. Прознав об этом, я счел за благо не торопиться в родные пенаты. Вот и прибыл сюда. Не поверите, как эти люди обозвали мой бедный корабль, когда впервые его увидели!
— Чем-нибудь вроде «Плавучего замка»? — предположил Гарион.
— Так вы уже тогда были с ними знакомы?
— Да, правда, в другой части света…
— Поднять грот-парус! — прорычал капитан. — Вот так-то, молодой господин! — ухмыльнулся он. — В любом конце корабля вы услышите мой голос и будете знать, что происходит, — и ни к чему эта дурацкая болтовня. Так о чем бишь я? Ах да. Когда я попал сюда, суда на Периворе были такими нелепыми, что добрый чих мог бы их разом потопить. Можете себе вообразить — мне потребовалось всего-навсего пять лет, чтобы вдолбить местным жителям, что к чему!
— Видимо, боги вас не обделили красноречием, капитан, — рассмеялся Гарион.
— Недурным подспорьем была пара трюков с кофель-нагелями, — ухмыльнулся капитан. — Наконец мне пришлось предложить им состязание. Никто из здешних горячих голов просто не способен устоять против брошенного вызова — вот я и предложил устроить гонку вокруг острова. Стартовало два десятка судов — и только мое дошло до финиша. Тогда они и начали прислушиваться к моим добрым советам. Следующие пять лет я почти безвылазно просидел в доках, надзирая за кораблестроителями. А потом король милостиво дозволил мне снова выйти в море. Правда, он пожаловал мне еще и титул баронета, но на что он мне сдался? Думаю, у меня даже где-то есть собственный замок…
