Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)
Вот уж кого он не ожидал увидеть на этой улице, так это убийцу. "Караешь за предательство?", - подумал Шиниж из последних сил. "Удачи тебе тогда".
-- Старый Красов
- Холстейн? - Переспросила Ирина, служанка мёртвой царицы и свидетельница её убийства, ещё раз. - Тот самый Холстейн?
Наёмник сидел в углу и угрюмо протирал резаки. На столе рядом стоял тазик красноватой водицы; Хол нацедил туда своей крови, и тряпкой втирал в ржавое оружие немножко себя.
- Да.
Ирина удивлённо моргала.
- Но где же твоя ведьма, Холстейн?
Он и сам уже не был в этом уверен. Поговаривали - и Хол пока ещё никак не мог проверить эти слова, - что Ёнаю сожгли на костре. Воитель и его джинн были уверены, что ведьма погибла там, в далёкой крепости без дна. Невозможность прямо здесь и сейчас пойти искать Ёнаю мучила его сильнее, чем джинн за всё время их знакомства.
Тот стражник всё никак не возвращался. Ирину привёл он - странный тёмный брат, который хотел спрятать служанку от чужих глаз. Ему повезло встретить Холстейна с рабом, и он им поручил охранять её от бед. А ещё - чей-то дневник. Хол почитывал его днём, а вечером упражнялся с мечом в сенях.
Синица так никогда и не вернулся, сколько бы не проходило времени в этой вымершей деревне где-то в лесах под Красовом. Прошедший недавно дождь превратил дороги в грязевое месиво, и Ирина имела повод считать, что он просто где-нибудь застрял. Но Хол знал лучше - тёмных братьев грязь никогда не замедляла и уж тем более не останавливала.
"Зачем я согласился её охранять?", - недоумевал Холстейн со своей глупости, - "Рядом Ёная. К чему мне Ирина?" Даже служанка из неё была неважная - раб делал всё лучше и быстрее, чем неуклюжая царицына "чесательница волос".
"Почему бы тебе не убить её тогда?", - предложил джинн. Почему-то Хол был уверен, что если бы чёрт мог, он сам давно это сделал. Что-то не нравилось ему в служанке - или же наоборот, слишком нравилось. Хол не знал, что и думать. Его защита, безусловно, спасёт Ирину от верной смерти. Если он уйдёт, то она вполне может погибнуть, а её смерть будет на его совести. Однако, он не давал никаких обещаний её спасать. Просто так получилось, что они, Хол и Синица, оказались в одной хижине, и каждый привёл своего спутника с собой.
- Ты был тёмным братом, Холстейн? - Улыбнулась Ирина. Она желала разговорить воителя всеми способами, которыми только могла. - Я и не знала. Впервые о таком слышу.
В такие моменты Тоноак был всегда рядом. Хол давно приметил, что раб вертелся поблизости всякий раз, когда заходила речь о его хозяине. "Давай и его убьём, эту маленькую дрянь!", сказанное устами джинна было проигнорировано.
- У меня даже маска есть. - Поведал Хол. - И я, и они служили ведьмам. Почему-то это заставляет их считать, что я их брат.
Джинн маялся от скуки в четырёх стенах. Его синяя рожа появлялась везде, где только можно, а Хол ничего не мог с этим поделать. "Шестак, ну убей ты её уже! Я же знаю, что ты хочешь. Ведь она скрывает секрет. И не говори, что не знаешь его!"
- Замолчи. - Бурчал воитель. Чтобы джинн отстал, он пялился в окно на дождь - даже эта вода отпугивала чёрта.
- Боюсь-боюсь! - Смеялся он. - Холстейн, если ты не будешь честен с самим собой, мы так никогда и не продвинемся вперёд, так и будем топтаться на месте, пока кто-нибудь из нас - и не смотри на меня, я не собираюсь этого делать! - не умрёт. Ты мешаешь и себе, и мне жить.
- Заткнись.
Джинн надул щёки.
- Я же хочу помочь! Как ты можешь быть таким непробиваемым?
Чтобы проверить толстоту кожи своего хозяина, чёрт пустил в ход когти. В ту ночь Хол не мог даже спокойно лежать. Ему не хотелось этого признавать, но джинн действительно помог - воитель решился отправиться в город, прихватив с собой служанку.
- Ты не выдержал и трёх дней. - Самодовольно нашёптывал в ухо джинн. - Всего три дня ты провёл под этой крышей, хотя и хотел ждать неделю.
"Три дня", - Хол повторил про себя. Эти три дня так близко и одновременно так далеко от Ёнаи казались ему вечностью.
- В город? - Побелела Ирина. - Н-но...
- Я буду рядом. - Как мог успокоил её Хол. Из сумки он вытащил причудливую маску - выпуклую и всю в дырках, будто бы снятую с рыцарского шлема - и показал ей. - Запомни. Под ней буду скрываться я.
- Чтобы не узнали?.. - Догадалась она. - Это и вправду была Ёная? Сожгли твою ведьму?
Хол взглянул на неё так, чтобы сразу отпали все вопросы. Тоноак собрал все вещи и припасы, и они отправились в путь. Нужно было торопиться - пока дождь прекратился. Благо, до городских ворот было рукой подать.
Ещё загодя он нацепил маску. Этого ощущения он не испытывал уже, казалось, столетия. Обитавшие на краях дороги попрошайки не узнавали его, и это было счастьем.
- Эй, Холстейн. - Заговорил джинн. - А когда это было? Когда тебе довелось носить маску?
Даже если бы хотел, воитель не смог ответить. Он не помнил.
Ещё издали стало заметно, как же сильно пострадал Красов от пожара. Почерневшие стены когда-то скрывали за собой стройные ряды роскошных домов - так был устроен город, что с внешней стороны располагалась четверть, где жили торговцы и ремесленники, чтобы гости столицы не сновали повсюду и не расстраивали господ своим присутствием. Теперь же половина зданий куда-то пропала. На замену им пришла серая пустота и кое-где - остовы былого богатства.
Дворец же возвышался на холме позади домов и стен. Башни тянулись к небесам, а между пиков растянулись огненные крыши палат. Так было когда-то. Теперь часть башен пропала, а крыши почернели либо исчезли вместе с исполинскими столбами.
Толпы обездоленных были везде. Крестьяне, бегущие в города от неурожая, и нищета из соседних селений жили прямо на дороге, требуя, чтобы их впустили в Красов. Стражникам, впрочем, больше нравилось держать их снаружи.
Потому и вырос у ворот новый городок. У стен столицы часто он возникал - каждый новый запрет, закон или налог, изданный указ неминуемо создавал трущобы прямо под носом у царя. Вскоре их уничтожали тем или иным образом, но следы оставались, а в них в следующий раз селились новые неимущие.
- Им нужны рабочие руки. - Плакалась женщина с ребёнком в сумке на спине. - Наши недостаточно хороши? Почему бы не взять нас внутрь?
Растянутые меж палаток бельевые (и не только) верёвки стали столь часты, что Хол спешился. Но удивительным образом перемена была только к лучшему. Пусть и пришлось размять ноги, зато из виду пропала прореха и серота за возвышающимися впереди стенами. Оглядевшись ещё раз, воитель понял, что никто по сути и не знал, что ждёт их за воротами. Это неведение и придавало людям желание войти в Красов.
