Лариса Деминская - Песочные часы вселенной. Начало.
Ния кричала и тянула меня, но я словно оглох и только смотрел на смеющегося Ундорда, который прямо на моих глазах утратил свой вид садовника. Теперь он стоял перед нами в белых развевающихся одеждах. Его белые волосы разметались, словно от сильного ветра. Смех стал похож на раскаты грома. На небе над нашими головами повисли черные грозовые тучи. Сразу стало темно и холодно. Ундорд также неожиданно перестал смеяться и указал на меня пальцем. Его рука стала высохшей и темной, словно тонкая темная кожа обтянула костяшки скелета. Направляя на меня свою ссохшуюся руку, Ундорд произнес:
- Ты будешь наказан за свое зло и невежество. Ты навсегда останешься на этой вершине, и будешь посылать беды на живущих внизу людей. И когда-нибудь отважные смельчаки придут сюда за твоей головой, и для того, чтобы остаться в живых, тебе придется убить их всех.
Ундорд сомкнул в воздухе свои пальцы так, словно схватил меня за горло, и я почувствовал на своей шее удавку, которая затягивалась на мне все сильнее и сильнее. Я словно очнулся ото сна, дернулся в сторону, подальше от его руки и выхватил свой кинжал.
- Тебе придется убить и меня, но в честном бою. Я буду драться с тобой, - прохрипел я, по-прежнему ощущая давление на своей шее.
Ундорд снова засмеялся, а Ния, которая все это время пыталась мне что-то говорить, обратилась к Ундорду:
- Господин Ундорд, господин Ундорд, простите его. Он не понимает, что говорит и делает. Отпустите нас, отпустите нас…
С плачем Ния упала перед Ундордом на колени. Тот перестал смеяться и протянул ей руку. Словно завороженная Ния оперлась на его ладонь и встала. А Ундорд сказал:
- Никогда не становись перед мужчиной на колени, Ния. Не унижай себя. Это он должен просить меня о пощаде и о том, чтобы я отпустил вас домой, где вы могли бы жить в мире и покое. Но он не думает о тебе, не думает о том, что может случиться с тобой, если он сейчас здесь погибнет. Не проси за него, Ния.
Лицо Ундорда смягчилось, пока он говорил с Нией, и я, недолго думая, замахнулся кинжалом, пользуясь тем, что он на меня не смотрит. Быстрее молнии Ундорд взмахнул своей рукой в мою сторону. Его рука прошла сквозь лезвие кинжала легко, словно мое оружие было соткано из воздуха. Ни единого следа не осталось на его коже, хотя я ожидал увидеть много крови и страшную рану. Но рука, пройдя через клинок, продолжила свой путь по воздуху. Я смотрел на свой кинжал, который стал покрываться трещинами, раскалываться и рассыпаться на моих глазах. Через минуту от моего кинжала ничего не осталось. Я остался безоружным.
- Как ты подл, - тихо сказал Ундорд.
Лицо его побелело и стало таким же белоснежным, как и его одежды. Его рука снова плавно поднялась в воздух. Движение было медленным, словно он, не спеша, натягивал тетиву на луке.
Ния вся задрожала и с громким криком бросилась ко мне. Она заслонила меня в тот момент, когда что-то с громким шипением вырвалось из ладони Ундорда и понеслось в мою сторону…
Ния упала. Я растерянно смотрел то на нее, то на Ундорда. Ундорд быстро наклонился над Нией, я стоял, не зная, что мне делать, и плохо понимая, что произошло. Между тем, Ундорд поднялся и посмотрел на меня с таким отвращением, словно видел перед собой какую-нибудь гадину.
- Что с ней? – спросил я. – Она жива?
- Да, - тихо ответил он, - жива. Но лучше бы ей было умереть.
- Почему?
- Она заслонила тебя. Все мое зло, адресованное тебе, досталось ей. Она уже никогда не станет прежней. В ее душе поселилось Зло.
- Я…
- Ты… ты останься пока с ней, - тихо сказал Ундорд и исчез.
Ния лежала на траве, ее светлые косички расплелись. Она дышала тяжело и хрипло, ее руки подрагивали, глаза были закрыты. Я сел с ней рядом на траве. Я помню, что я тогда испытывал. Во мне не было, почему-то, жалости, во мне было раздражение и досада. Я смотрел на Нию и не знал, чем ей можно было помочь. Ее веки еще раз вздрогнули и открылись. Она смотрела на меня жалобно, словно больной ребенок.
- Кин, - прошептала она, - мне плохо.
- Зачем ты сделала это?
- Я не могла поступить иначе… мне плохо Кин, плохо, - шептала она снова и снова.
Я молчал. Она ждала от меня утешения, но я ничего не сказал. В моей голове постоянно слышались слова Ундорда: «В ее душе поселилось Зло».
Он хотел наградить меня злом. Разве могло быть зла еще больше, чем жило тогда в моей душе. Я был жесток с девушкой, которая, не задумываясь, встала между мной и Ундордом.
Ния тяжело дышала. Ее большие синие глаза с длинными ресницами были широко распахнуты. Вдруг, она вскрикнула, ее дыхание, словно, остановилось, глаза закрылись и тут же открылись снова. Теперь вскрикнул я. Вместо синих глаз на меня смотрели бездонные черные глаза, в которых мелькали какие-то белые фигурки.
- Я не хочу, Кин, не хочу, - прошептала она.
Ее лицо, вдруг, перестало быть жалким, оно стало серьезным. Спокойным голосом она мне сказала:
- Наклонись ко мне, я хочу тебя поцеловать.
Мне было страшно, я не хотел этого, но я не хотел и обижать ее. Я наклонился к ней. Наши губы сомкнулись. Дыхание мое прервалось, и я, вдруг, почувствовал, что нечто странное, необъяснимое вместе с поцелуем Нии передалось мне.
- Это моя доброта. Она мне больше не нужна. Мне было бы жаль, если бы она погибла во мне от зла, которое теперь переполняет мою душу. Пусть моя доброта останется с тобой. Это самое дорогое, что у меня было. Храни ее, Кин, храни.
Ния, вздрогнула, закрыла глаза, и ее дыхание прекратилось.
Я сидел на траве и плакал. Мое сердце разрывалось от горя, и я знал, что причиной этому было та доброта, которую отдала мне Ния. Таких страданий я не испытывал никогда в жизни. Мне хотелось умереть. Я лег рядом с Нией на траву и тут снова увидел тот цветок, который сломал совсем недавно. Как хрупка жизнь, ее ничего не стоит сломать. Ния была жива вот только что, она тянула меня за руку и звала уйти. Почему я не ушел с ней? Она жаловалась мне. Почему я не пожалел ее? Она просила поцеловать ее? А я боялся это сделать. Уткнувшись лицом в холодное плечо Нии, я плакал…
Прошла ночь, и наступило утро. Мои слезы высохли, лицо было сухо, но внутри меня все кровоточило и кричало от боли. Когда я увидел приближающегося Ундорда, я вскочил на ноги и пошел ему на встречу.
- Господин Ундорд, прошу вас, я не могу с этим жить. Я хочу умереть. Я хочу быть рядом с ней, - кричал я, но он меня не слушал.
Не останавливаясь, Ундорд подошел к Нии и, не глядя на меня, сказал:
- Уходи!
- Куда? – растерянно спросил я.
- Туда, откуда пришел.
- Что же я будут делать?
- Страдать и расплачиваться за свои ошибки.
