Eldar Morgot - Дорога Смерти
Эниох взглянул на теневиков в эрской одежде. Те подступили к улыбнувшемуся казначею. Эниох нахмурился. Ему не нравилась эта наглая улыбка.
— Остановитесь!
Все повернулись к дверям корчмы, в которых стоял маг Ваадж. За его спиной маячили два Телохранителя с арбалетами в руках и странная фигура с низко надвинутым капюшоном. Секундус готов был поклясться, что до его слуха донесся слабый звон стали.
— Взгляните, — с удовольствием сказал Ваха Гордей, указывая костылем на двери, — как эффектно, клянусь моей трубой! Словно в книжке про героев, ну! Достойный Ваадж, ты вовремя, очень вовремя! Появился так решительно, так внезапно! Признайся, ты подслушивал и ждал удобного момента? Ну, признайся?
Маг с улыбкой проследовал прямо к столу и развернул перед ошеломленным Эниохом свиток.
— Королевская печать! — подавленно пробормотал теневик, поднимая глаза. — Но…
Но Ваадж уже склонился перед Секундусом. Элигерец немедленно поднялся и смущенно посмотрел на ухмыляющегося Гордея.
— Господин посол, от имени ее королевского величества Блистательной Ламиры, я приношу извинения за причиненные неудобства! Ее величество шлет самые сердечные пожелания здоровья и приглашает посланника великой Директории Элигершдад во дворец гамгеона, где его уже ждут покои и все подобающие его рангу удобства. Вечером, когда господин посол отдохнет и наберется сил, Блистательная Ламира будет счастлива встретиться с посланником императора Вольдемара. Добро пожаловать!
Секундус взглянул на оцепеневшие лица теневиков, затем на сияющего от удовольствия Гордея. Вздохнул. Хаос. Только хаос вокруг.
Цель несколько раз была так близка, что казалось, вот-вот, и дело сделано. Но Напарник каждый раз останавливал его. Поэтому нужно было снова набираться терпения и наблюдать. Для этого можно присесть на корточки. Или попросту усесться и облокотиться о ствол дерева. Да, именно так, а то ноги гудят после всех этих переходов. Убийца взглянул на Напарника, затем на Цель и с облегчением вытянул ноги. Потер под правой коленкой, чувствуя, как мурашки впиваются в кожу вдоль всего бедра. Ничего, сейчас пройдет. Голос коменданта Теодора действовал если не усыпляюще, то, по крайней мере, успокаивал изрядно. Да, изрядно. Убийца ухмыльнулся. Почувствовав на себе взгляд Напарника, прикрыл глаза. Надоел этот резонер. Что мешало покончить с целью еще вчера? Что? Впрочем, нужно отдать ему должное: они едва не попались с поличным два дня назад, и теперь Напарник очень осторожен. Даже слишком. Убийца открыл глаза. Нужно послушать Теодора. В конце концов, выбираться потом придется в любом случае. А душевники разбираться не будут, кто свой, а кто чужой. Да и какой он с Напарником свой для мятежников? Да… Так, что там говорит Теодор? Командир он способный, этого не отнять.
— Итак, — комендант Теодор в очередной раз оглядел хмурые лица махатинцев, — положение наше не слишком обнадеживающее. Но после того, как мы объединили силы, мы уже не маленький отряд, а серьезная сила в четыреста человек. Перед тем как вернуться к Тышу, я направил гонцов в Цум. Думаю, Олаф уже знает о высадке мятежников и предпринял меры, — Теодор прищурил свои серые глаза и сплюнул. — Таким образом, до подхода подкреплений мы должны навязать противнику бой, который непременно отвлечет их от главной цели — Цумского тракта. Вернее даже не отвлечет, а принудит уйти с занимаемых ныне позиций. Марра, что скажешь?
Джуджия прокашлялась. Прежде чем ответить, взглянула на мрачно ковырявшего палочкой землю Зезву Ныряльщика.
— С возвращением уважаемого господина коменданта, — сказала Марра, — мы можем и в самом деле атаковать душевничью погань. Но идти на них в лоб…
Махатинцы зашумели.
— А чего бояться?
— Так и будем сидеть, как крысы, да помощи ждать?
— Атака, атака!
— Кадык дело говорит!
— На соль гютферанов!
— Нас четыреста рыл!
— На соль, ага, — кивнула Марра, опершись на руки и щурясь от солнца, — скатимся с горы с громом из задниц. А они уже стрелков понаставили, ям волчьих нарыли. Ты, Кадык, горло дерешь, атака, мол, да атака. Вот как получишь кол в жопу, будет тебе атака.
Кадык смущенно потер горло и хотел было что-то сказать, но, встретив насмешливый взгляд Ивона, угрюмо потупился. Затем получил удар локтем от Бастиана и раздраженно отодвинулся.
Убийца покачал головой. Так интересно слушать все эти споры. Наблюдать. Эликсир от скуки. Что там Напарник? Молчит. Пока молчит. Молчание — это хорошо.
— Губаз, что скажешь?
— Что скажу, комендант? — сотник поскреб бороду. — Думаю так: сил у нас примерно поровну. Я бы дождался подкреплений, права Марра, не хрен задницу почем зря подставлять. Гютфераны наверняка уже закрепились, устроили полисады, ловушки, засады. Зачем лезть им в пасть? Придет подмога, а там и шандарахнем. Ненавязчиво, но настойчиво.
Махатинцы загоготали, но Теодор недовольно поднял руку, и воцарилась тишина. Лишь слышно было, как чирикает невидимая пташка в кроне вечнозеленого дерева. Убийца заложил руки за голову и потянулся. Тепло-то как, весна! Что там друг Напарник? Молчит, как баррейнская статуя. Хороший пример…
— Солдаты Мзума! — Теодор поднялся. Махатинцы повскакивали и вытянулись перед командиром. Одна лишь Марра осталась сидеть. — Приказ: подмога прибудет не позже, чем на рассвете. Отдыхать и готовиться. — Комендант на мгновение задумался, затем принялся тыкать пальцем в перчатке: — Ты. Ты. И вот ты. И вы тоже. Марра?
— В разведку, мой прекрасный командир?
— В разведку. Господин рыцарь хотел что-то сказать?
— Хотел, — подтвердил Зезва Ныряльщик. — Можно идти с ними?
Теодор смерил взглядом рыцаря. Обменялся взглядами с Губазом и ухмыляющейся Маррой. Наконец, кивнул.
— Наслышан о твоих действиях в Кеманах и Даугреме, достойный Зезва. Буду рад. О твоем рыжем скакуне позаботятся.
Убийца услышал, как по рядам солдат пронесся шепот: обсуждали подвиги небритого рыцаря по имени Зезва. Уважают, как же. Вот почему так устроен этот мир: его, убирающего точечно неугодных, называют злодеем, а солдат, этих профессиональных головорезов, у которых руки в крови по самые уши, славят, как героев. Несправедливость и лицемерие правят этим несовершенным миром. Да. Убийца вздохнул и еще раз взглянул на Цель. В который уже раз?
Агнетта, элигерская Устранительница, наблюдала, как вереница всадников медленно спускается с горы. Их путь лежал к самому краю обрыва. Там, шагов через сто от последнего деревенского забора, находился пост мзумских войск. У пропасти несколько всадников спешилось. Один даже присел на корточки. Агнетта улыбнулась. Это он.
