Ирина Сербжинская - Тропою волка
Сульг откинулся обратно в траву и закрыл глаза, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Хетхи. Скорее всего, те самые, что преследовали их ночью. С хетхи норлокам почти не приходилось сталкиваться: они очень редко покидали пределы Мятежного края и лишь в последний год проникли на равнины Ашуры. Сульг знал о них немного, но то, что знал, заставило колотиться его сердце сильнее. В памяти мгновенно вплыло все то, что ему было известно об этом немногочисленном воинственном племени, враждующем с агрхами. Как и агрхи, они были кочевниками и занимались разведением скота: овец, дающих редкую по качеству шерсть, и лошадей, выносливых и неприхотливых. Круглый год хетхи передвигались за своими стадами от пастбища к пастбищу, достигая к весне моря. Два раза за лето на морской берег приезжали перекупщики, и хетхи обменивали на драгоценную овечью шерсть нужные им товары. Желающих торговать с ними было немного: ходили упорные слухи, что хетхи не брезговали человечиной. Поэтому перекупщики спускались на берег только в сопровождении охраны и, закончив сделку, торопились убраться обратно как можно скорее. Едва корабли покидали якорную стоянку, хетхи начинали собираться в путь, перегоняя свои стада обратно, на горные пастбища. Первый раз о появлении хетхи в Ашуре норлокам сообщил Ферин, хозяин маленького постоялого двора возле Лутаки: его постояльцы, следующие из Рунона, своими глазами видели тех путешественников, которые якобы заметили в предгорьях Ашуры хетхи. Ферин сразу предупредил норлоков, что не может ручаться за достоверность слухов: вполне возможно, что напуганные появлением кочевников люди видели агрхов, а не хетхи, а у страха, как известно, глаза велики. Сульг, однако, отнесся к слухам серьезно и выслушал Ферина внимательно. Он заставил его несколько раз повторить описание кочевников — так, как описывали их люди, — и в конце концов утвердился в своих подозрениях: путники видели именно хетхи. Спутать черноволосых и невысоких агрхов с хетхи, которые имели светлую кожу лица и серые, мышиного цвета волосы, было невозможно.
Все эти мысли в одно мгновение пронеслись у него в голове. Значит, хетхи каким-то образом разгадали их хитрость и не позволили себя обмануть. Скорее всего, крались за ними до околицы, и то, что норлоки их не учуяли, только подтвердило убеждение Сульга: кочевники Мятежного края вовсе не так глупы и примитивны, как считают те, кто ни разу с ними не сталкивался. Хетхи хитры и изворотливы, а по жестокости, пожалуй, превосходят агрхов.
Сульг некоторое время лежал неподвижно, стараясь успокоить дыхание. Он испытывал сильнейшее беспокойство при мысли об Азахе: удалось ли ему ускользнуть? Если же нет, то где он? И знают ли хетхи, кого им удалось поймать? Если предположить, что знают, что они предпримут дальше: отвезут его агрхам? Живого или доставят одну голову? Зная не понаслышке о мести агрхов за убитого родовича, Сульг, ни минуты не колеблясь, предпочел бы, чтобы хетхи ограничились головой. Но хетхи и агрхи враждуют, по крайней мере, на территории Мятежного края. Хотя вполне может быть, что на равнинах Ашуры их вражда поутихла...
Сульг глубоко вздохнул, чувствуя холодок под сердцем: вполне возможно, хетхи не знают, кто их пленник. Но если эти два племени решили заключить мир между своими народами — норлок будет лучшим подарком агрхам.
Сульг втянул сквозь зубы воздух, ставший внезапно густым и вязким, и внезапно почуял еще один запах, летевший по ветру. Сердце с размаху стукнуло в груди и остановилось, по позвоночнику продрало морозом. Пахло свежей кровью.
Сульг беспокойно завозился, пытаясь сесть. Он уперся связанными ногами в выступающий корень дерева, подтянулся и бросил быстрый взгляд в дальний конец поляны. Четыре лошади. Три человека в стеганых черных куртках хетхи. Еще несколько — за деревьями — Сульг не смог разглядеть, сколько их там. Трое, что стояли на поляне, были заняты чем-то, и норлок напряг зрение, чтобы разглядеть — чем именно. Один из стоявших спиной к нему хетхи оглянулся. Лицо его покрывала сине-черная татуировка — три полосы на лбу и спиральные круги на щеках. Обведенные черным, светлые глаза выглядели неестественно длинными и казались лишенными выражения. Хетхи приблизился к пленнику и коротко дал ногой по ребрам. Сульг упал, задыхаясь не столько от боли, сколько от ужаса. Теперь он знал точно, чем были заняты те трое. Двое хетхи привычно и быстро разделывали тело, а третий заворачивал куски мяса в большие листья лопуха и убирал в дорожную сумку. Похоже было, что им предстоял долгий переход, и хетхи готовили припасы. Сульг собрался с силами и сделал еще одну попытку сесть. Ему удалось опереться спиной о ствол дерева, и взгляд его немедленно устремился туда, где, негромко переговариваясь, возились хетхи. Сульг обшаривал глазами каждый клочок поляны, холодея от ужасной догадки и страшась обнаружить какую-нибудь вещь, принадлежащую Азаху. Сердце колотилось так, словно собиралось вот-вот выскочить из груди.
Коренастый хетхи, скуластый и сероволосый, остановился напротив пленника, расставив короткие крепкие ноги, засунув ладони под ремень.
— Что, волк, попался? — спросил он, с любопытством разглядывая норлока светлыми блестящими глазами. Татуировка придавала его лицу зловещее выражение.
Сульг не очень хорошо понимал язык Мятежного края, однако уловил общий смысл сказанного и коротко взглянул на хехти из-под спутанных темных волос.
Хетхи постоял немного, посмотрел, наклонив голову к плечу, потом, коротко размахнувшись, врезал норлоку по зубам, удовлетворенно хмыкнул, подумал, ударил еще раз и отошел. Сульг сплюнул кровь, осторожно провел языком, проверяя, все ли зубы на месте, и мотнул головой, отбрасывая упавшие на лицо волосы. От резкого движения в голове загудело: видно, и впрямь хетхи саданули его чем-то тяжелым, пока он валялся в отключке.
Хетхи закончили возиться с трупом и направились к лошадям. Один из них, не прерывая разговора, облизнул выпачканные в крови пальцы. Сульг поспешно отвел глаза.
Послышались негромкие голоса, и из зарослей вынырнули еще двое. Сульг насторожился: кажется, хетхи собирались покинуть это место. Что ж, скоро ему предстоит узнать, что они собираются сделать с пленным. Сульг пересчитал хетхи, находившихся на поляне: девять. Сколько их было в кустах и возле лошадей — он определить не мог. Взгляд его против желания возвращался туда, где возле густого зеленого орешника белели ребра с оставшимися на костях ошметками розового мяса. Потом один из хетхи вытер руки плащом, валявшимся рядом, и бросил его на останки. Усилием воли Сульг заставил себя отвести глаза от серой тряпки и запретил себе думать, что серый лоскут был отодран, возможно, от плаща Азаха.
