Ирина Сербжинская - Тропою волка
— Кто бы это ни были, мой серый кого хочешь перехитрит! — сказал он вполголоса. — Уведет их лошадей за собой!
Сульг нисколько не сомневался, что серый жеребец Азаха, отличавшийся невероятным умом и хитростью, блистательно проделает свой обычный трюк — уведет преследователей, потом вернется на то самое место, где оставил хозяина, — но в этот раз меньше всего был склонен восхищаться сообразительностью лошади.
— Кто это, как ты думаешь? Эти люди?
— Понятия не имею. — Азах повел в темноте плечами. — На агрхов, вроде, непохожи.
— Непохожи, — шепотом согласился Сульг. — Но кони под ними очень даже напоминают лошадей кочевников: невысокие и быстрые. Ладно, пойдем, надо пробраться на околицу.
Они скользили в тени бесшумно, улавливая не только звуки ночи, но и ее запахи: резко пахло какой-то пряной травой из огородов, старым деревом полуразвалившихся построек, заброшенным пустым жильем. Возле колодца стояло ведро, поблескивала цепь, намотанная на ворот.
До околицы оставалось совсем немного, когда Сульг остановился так резко, что Азах, идущий следом, натолкнулся на него и шепотом выругался.
— Чего ты встал?
— Чуешь? — еле шевеля губами, спросил Сульг приятеля. Тот втянул воздух и осторожно кивнул: это было странно, но в ночном воздухе явственно чувствовался запах табака, словно неподалеку кто-то курил трубку.
Сульг насторожился: Мет никогда не сообщал, что в старой деревне кто-то поселился, но, может быть, он и сам не знал об этом? Здравый смысл подсказывал, что следует уносить ноги и не задерживаться для того, чтобы выяснить, кому взбрело в голову курить ночью в брошенной людьми деревне. Долю секунды Сульг колебался между осторожностью и любопытством, потом очень осторожно продвинулся вперед и выглянул из-за угла.
На камне у покосившейся лачуги сидел, сгорбившись, старик, тепло укутанный в плащ. Он курил трубку, и затейливые струйки белого дымка неподвижно висели в воздухе. Сульг и Азах переглянулись.
— Кто это? — неслышно шепнул Азах. Сульг пожал плечами: кто бы ни был, но из-за этого ночного курильщика им придется повернуть обратно и миновать его ближайшим проулком. Или все же проскользнуть мимо, так, чтобы старик их не заметил? Норлоки умели двигаться бесшумно, словно кошки, вряд ли человеческое ухо уловит эти осторожные шаги...
Два силуэта были совершенно неразличимы в темноте. Старик пошевелился, плотнее укутываясь в плащ, хотя ночь была теплой, и Сульг застыл напротив, настороженно следя за его движением. Через секунду он сделал знак Азаху, и они неслышно двинулись дальше. Но когда они почти миновали камень, на котором сидел старик, курильщик вынул изо рта дымящуюся трубку и спокойно произнес:
— Торопись, норлок, смерть идет за тобой по пятам.
Сульг замер, рука его сжала рукоять кинжала, что висел на поясе. Он напряженно вглядывался в человека, пытаясь разглядеть его лицо, закрытое капюшоном.
То, что старик без труда определил в двух ночных тенях норлоков, очень не понравилось ему. Сначала таинственные всадники, преследующие их, теперь старик, слишком быстро отличающий норлоков от людей... Не слишком ли много загадок для одной ночи? Сульг прищурил глаза, не сводя настороженного взгляда со старика. Жаль, что нет времени потолковать с ним не торопясь, чтобы выяснить, где это он научился так хорошо распознавать норлоков. Сам того не замечая, Сульг сделал шаг вперед, по-прежнему держа руку на рукояти, подозрительно глядя на человека, но уже в следующий миг понял, что перед ним не человек, и отпрянул. Азах выругался и мгновенно выхватил меч из ножен.
— Да, я ктух, — пояснил курильщик и, заметив резкое движение норлока, произнес успокаивающе: — И не опасен для тебя... Я больше ни для кого не опасен. Доживаю здесь на покое, хотя в последние двести лет о покое приходится только мечтать. Суеты становится все больше. Вот и сейчас... Что там за шум? — спокойно поинтересовался он, делая вид, что не замечает обнаженного меча Азаха, и откинул капюшон.
— Я вижу, кто ты, — резко сказал Сульг. Сердце у него все еще билось чаще обычного. — Что ты здесь делаешь, ктух? Так далеко от своего народа? Разве ваше племя живет среди людей? Не думал, что вообще увижу когда-нибудь живого ктуха.
— Не думал? — переспросил тот, засунув трубку в рот и выпустив пару идеально ровных колец. — Хех... чего ты только не увидишь за свою жизнь норлок... ты даже представить себе не можешь. Я б рассказал, если б ты так не торопился. Кстати... — Он пыхнул трубкой так, что синее морщинистое лицо его почти скрылось за пеленой дыма. — Ты не ответил на мой вопрос.
— А ты — на мой, — ответил Сульг.
— Я давно тут живу, — промолвил ктух, ткнув тонкой двупалой рукой в сторону темных домов. — Поселился здесь сразу после того, как желтая лихорадка выкосила людей. Здесь спокойно. Никто не сунется в деревню, где люди умерли от такой болезни. Я люблю одиночество.
Сульг хмыкнул. Он все еще разглядывал своего собеседника, не в силах побороть любопытства.
— Нас преследовал кто-то, — неохотно сказал он наконец. — Мы пока не поняли кто. Всадники, человек десять или больше.
— Ну, ктух, — дерзко вмешался в разговор Азах, — может, расскажешь, кто за нами гнался? Я слышал вы, жители Голодных земель, все как один провидцы?
— Это преувеличение, — кротко сообщил ктух, блеснув желтыми и круглыми, словно у совы, глазами. — Не все, но многие. Хочешь знать, кто за вами гнался? Пожалуйста. Здесь появились хетхи, кочевники Южных степей.
— Хетхи?! — переспросил Сульг недоверчиво. — Я слышал, что они появились в Ашуре... в предгорьях. А здесь их нет. Если бы их видели тут, я бы об этом знал.
— Может быть, они не хотят, чтобы кто-то об этом знал? — резонно возразил ктух. — Гм... Многое меняется в мире, как я погляжу.
Сульг настороженно глядел на невозмутимое лицо курящего, подумал и пожал плечами.
— Меняется. Ладно, нам пора. — Он снял с пояса фляжку и поболтал ею: в горле пересохло, но воды было не больше чем на пару глотков.
Ктух, прищурившись, наблюдал за ним, попыхивая трубкой.
— А ты, наверное, Сульг, а? Тот самый норлок, которого изгнал собственный народ?
Фляжка шлепнулась ктуху под ноги, подняв небольшое пыльное облачко.
Он вытащил из-под плаща длинный тонкий хвост, загнул его крючком, подцепил фляжку и любезно протянул Сульгу.
— Не пугайся так, норлок, — сказал он как ни в чем не бывало. — Просто о тебе ходит много слухов — один другого чуднее.
— Меня изгнал не народ, — сердито огрызнулся Сульг. — И я не боюсь тебя.
— А не слишком ли ты много знаешь? — вкрадчиво спросил Азах, придвигаясь к ктуху так близко, что лезвие меча почти касалось его груди. — Кто слишком много знает, тот мало живет, известно тебе об этом?