Ирина Сербжинская - Тропою волка
Долетевшие голоса заставили его насторожиться: судя по всему, речь шла об участи пленника. Сульг понимал лишь отдельные слова из языка южных кочевников, к тому же они говорили слишком быстро, но то, что ему удалось разобрать, подтвердило его худшие опасения: хетхи прекрасно знали, кого им удалось поймать сегодня ночью.
— Мясо, свежее мясо! — донесся до него настойчивый голос.
— Мяса достаточно...
Сульг напряг слух, пытаясь понять, о чем идет речь, определяя одновременно, который из хетхи является главным и будет принимать решение относительно его судьбы. Стараясь ни с кем не встречаться взглядом, он быстро и незаметно оглядел каждого.
— Пленный норлок — лишняя обуза. Лучше...
Сульг на мгновение задержал взгляд на одном из них: да, вот он, вожак... Пожилой и довольно смуглый, что необычно для светлокожих хетхи, с красной татуировкой в виде капель крови на щеках.
— Не оставить агрхам, — услышал норлок дальше, и сердце его забилось. Что значит: «не оставить агрхам»? Он быстро опустил глаза, когда вожак метнул в его сторону стремительный взгляд. Сульгу хотелось разглядеть того, кто разговаривал с вожаком хетхи, пытаясь настоять на своем. Он выждал немного и поднял глаза. Его предположения подтвердились: у молодого хетхи, который настойчиво говорил что-то вожаку, была точно такая же татуировка — красные капли, нанесенные поверх спиральных кругов.
«Сын вожака. — Сульг прищурил глаза, пытаясь уловить смысл произнесенных хетхи слов. — Поэтому отваживается спорить».
— Съесть здесь, сейчас. Сердце и глаза, — настаивал молодой хетхи. — Агрхи не зря платят за его голову. Съесть сердце, получить отвагу и смелость волка. Не оставить агрхам.
Вожак подумал и нехотя кивнул.
— Очень быстро, — предупредил он. — Догоните у реки. Четверо с тобой.
Молодой воин оскорбился и окинул отца недовольным взглядом.
— Четверо со мной?! Чтобы вырвать сердце одного?!
Вожак повысил голос.
— Осторожность!
— Он связан. Мне нужны только двое! Один — кто достанет сердце! Второй — кто и вырежет глаза!
Вожак-хетхи повысил голос.
— Пустой разговор! Догоняйте возле реки.
Молодой хетхи понял, что разговор окончен, и неохотно кивнул.
Вожаку подвели лошадь, он разобрал поводья, уселся в седло и шагом поехал по поляне, сын вожака шел рядом. Возле связанного пленника он остановил коня. Сульг опустил голову, стараясь не выдать своих чувств. Он видел только копыта лошади, примявшие траву. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он услышал голос вожака, обращенный к его сыну.
— Тебе повезло. Это хорошее сердце. То, что нужно настоящему воину.
Хетхи тронул коня. За вожаком потянулись остальные: Сульг насчитал семь верховых. Когда они исчезли, он поднял глаза.
Молодой хетхи проводил взглядом всадников, потом кивком головы подозвал к себе одного из четырех, оставшихся на поляне. Он бросил какое-то короткое приказание, хетхи вынул нож, висевший в кожаных ножнах у него на поясе, и приблизился к Сульгу. Без сомнения, он прекрасно понимал, какие чувства владеют пленником. Хетхи взмахнул кинжалом перед глазами норлока и довольно ухмыльнулся, когда тот отпрянул. Стоящие поодаль хетхи разразились смехом, и один из них быстро заговорил, кивая на норлока. Сын вождя рассмеялся. Хетхи, держа сжатый в ладони книжал на уровне глаз Сульга, несколько секунд не отрываясь глядел в его глаза, наслаждаясь страхом пленника, потом взмахнул ножом и быстро разрезал ремни, связывавшие ноги. Он проговорил что-то, по-прежнему глядя ему в глаза, потом медленно убрал кинжал в ножны.
Сын вожака кивком приказал ему встать.
Сульг поднялся на ноги с трудом: тело затекло и плохо слушалось. Взгляд его притягивал комок окровавленных тряпок, небрежно брошенный на останки тела на краю поляны. Он не мог определить, действительно ли этот разодранный серый плащ принадлежал Азаху или нет.
Сын вожака осмотрел пленника с головы до ног и ухмыльнулся. Потом повернулся к своим соплеменникам.
— Сердце! — приказал он и ткнул пальцем в грудь одного.
— Глаза! — приказал он другому.
Два других воина, очевидно, получили свое приказание: они направились в тот конец поляны, где стояли оседланные лошади.
— Ждать там, — повелительным тоном бросил им вслед сын вожака. Он огляделся кругом, что-то соображая. Сульг догадался, что он выбирает подходящее место для убийства пленника. Оглядев поляну, сын вожака недовольно передернул плечами и направился в ту сторону, где скрылись уехавшие. Сульг проводил его взглядом, потом искоса глянул на двоих, которые стояли рядом, тех, кому предстояло вырвать у него сердце и глаза. Сульг никогда не слышал о таком ритуале и совсем не горел желанием познакомиться с ним поближе. Как-то Тиларм рассказывал байки, услышанные на постоялом дворе Лутаки: будто за морем, далеко за островами Восточного ветра, живут дикари, поедающие сердца своих врагов, считая, что съеденное сердце воина придаст им смелость и отвагу. Тогда это воспринималось именно как байки моряков, известных любителей приврать. Меньше всего Сульг предполагал, что именно ему предстоит узнать, что под этим россказнями есть вполне реальная подоплека.
Из-за деревьев вынырнул сын вожака и кивнул остальным. Один хетхи подтолкнул пленника в спину, и они направились к тому месту, где ждал их молодой воин. Тот стоял, расставив ноги, глядя на приближающихся с важным видом: сознание того, что в его руках находится тот, кого долго и безуспешно ловили агрхи, наполняло его гордостью.
Сульг споткнулся о кочку и с трудом удержался на ногах, неловко взмахнув связанными руками. Двое хетхи молча следовали за ним следом.
Утренний туман редел. Ветер, летевший в лицо, был наполнен множеством запахов: пахло травой, еловой хвоей, лошадьми, взрытой землей.
Молодой хетхи дождался, когда пленник подойдет, оглядел его с головы до ног: вид норлока в разодранной одежде, перемазанного засохшей кровью привел его в прекрасное настроение. Он кивком велел следовать за ним, нырнул в заросли, и Сульг двинулся следом. Отпущенная ветка больно ударила его по лицу.
Место, которое выбрал молодой хетхи, находилось неподалеку от поляны: огромные сосны, стоящие довольно далеко друг от друга, усыпали землю скользкими иголками, а ветви высоко вверху переплелись так тесно, что не пропустили бы и самый сильный дождь. Чуть дальше, в просвете, виднелась большая опушка.
Сын вождя коротко приказал что-то, уставившись в упор на пленника прозрачными, как лед, глазами, потом повторил эти же слова, глядя на одного из хетхи, и тот тычком в спину заставил норлока опуститься на колени.
