Стивен Эриксон - Охотники за Костями
"Так он все еще тревожит тебя, Темул. Колтейн послал тебя с Дюкером, чтобы сохранить жизнь, не чтобы опозорить или наказать. Почему ты не веришь?"
— Я видел многих виканов, — прогудел Желч.
Это звучало как аргумент давнего спора. Кенеб со вздохом пошел к коню. — Что-то еще передать Адъюнкту? От вас обоих? Нет? Ладно. — Он вспрыгнул в седло, натянул уздечку.
Пес Крюк смотрел на него мертвыми, песочного цвета глазами. Мошка нашла косточку и улеглась, растянув ноги и грызя кость со свойственной собакам бездумной сосредоточенностью.
На полпути Кенеб сообразил, откуда она могла выкопать ту косточку. "Да, один хороший пинок — и пусть идет к Худу…"
* * *Капрал Мертвяк, Горлорез и Наоборот уселись за игру в "плошки". Когда Бутыл подошел, в стаканчике уже загремели черные камешки.
— Где ваш сержант?
Мертвяк поднял голову. И снова опустил: — Смешивает краски.
— Краски? Какие краски?
— Как принято у дальхонезцев, — сказал Наоборот. — Для маски смерти.
— Перед осадой?
Горлорез зашипел — Бутыл подумал, что это у него смех такой — и спросил: — Слышали? Перед осадой. Очень, очень умно.
— Маска смерти, идиот, — бросил Наоборот. — Ее наносят, когда готовятся к смерти.
— Отличное намерение для сержанта. — Бутыл озирался. Двое других солдат Восьмого взвода, Гвалт и Лоб, враждовали на предмет того, что кинуть в кипящий котел. Оба сжимали в руке по пучку трав; едва один подносил кулак к котлу, другой бил по ней рукой и пытался кинуть в варево свой пучок. Снова и снова. Вода кипела. Оба молчали. — Ясно. Но где Бальзам нашел краску?
— У дороги маленькое кладбище, — сказал Мертвяк. — Думаю, может там.
— Если я его не найду, передайте. Капитан желает сбора всех сержантов, на закате.
— Где?
— Овечий загон у фермы на юге, той, что с резной крышей.
Котел выкипел полностью. Гвалт и Лоб сражались за кувшин с водой.
Бутыл двинулся к следующей стоянке. Нашел сержанта Моака лежащим на куче скаток. Бородатый рыжий фалариец ковыряет рыбьей костью в длинных зубах. Его солдат нигде не видно.
— Сержант. Капитан Фаредан Сорт созывает встречу…
— Слышал, не глухой.
— Где твой взвод?
— Раскорячился.
— Сразу весь?
— Вчера я готовил. Всего-то желудки прослабило. — Сержант рыгнул. Бутыл уловил вонь, напомнившую ему о гнилой рыбе.
— Возьми меня Худ! Где ты сумел рыбки наловить? Среди дороги?
— Я не ловил. Нес с собой. Было трудновато, да, но настоящий служака со всем совладает. Вот осталось малость. Не хочешь?
— Нет!
— Целая армия трусливых сосунков! Не удивляюсь, что Адъюнкт не спит ночами.
Бутыл шагнул прочь.
— Эй, — крикнул Моак. — Передай Скрипу, что ставка в силе.
— Что за ставка?
— Между ним и мной. Все, что тебе надо знать.
— Отлично.
Сержант Мозель и его взвод разместились у сломанного фургона рядом с канавой. Они срывали доски; Острячка и Поденка вытягивали из дерева гвозди, клепки и прочие полезные мелочи, Таффо и Уру Хела под бдительным оком сержанта сражались с осью.
Мозель поднял глаза: — Ты Бутыл, что ли? Четвертый взвод Скрипа? Если ищешь Непотребоса Вздорра, то зря. Только что мимо прошел. Гигант, примесь феннской крови.
— Нет, не его. А ты видел Вздорра?
— Ну, не сам я, но Острячка…
Дородная женщина расслышала свое имя. — Да. Я слышала, что он уже тут. Эй, Поденка, кто нам сказал, что он уже тут?
— Кто?
— Непотребос Вздорр, толстая ты корова. О ком еще тут можно говорить?
— Не знаю, кто это сказал. Я краем уха слушала. Думаю, Улыба. Вроде бы Улыба. Ну, я уж покаталась бы с таким парнем…
— Улыба — не парень.
— Да я о Вздорре…
— Ты хочешь спать с Вздорром?
Мозель подскочил к Бутылу: — Ты насмехаешься над моими солдатами, а?
— Совсем нет, сержант. Просто пришел сказать, что встреча…
— О да. Слышали.
— От кого?
— Не помню, — пожал плечами тощий сержант. — А это так важно?
— Все сильнее убеждаюсь, что напрасно теряю время.
— Не хочешь времени терять? Ну, ты не уникален.
— А ось вроде не сломана.
— А кто сказал, что сломана?
— Тогда почему вы разобрали фургон?
— Мы так долго глотали пыль из-под колес, что захотели отмщения.
— Но где извозчик? Где грузчики?
Острячка зловеще ухмыльнулась.
Мозель дернул плечом, показал вниз, в канаву. В желтой траве неподвижно лежали четверо связанных, с заткнутыми ртами мужчин.
Взводы сержантов Собелоне и Тагга сгрудились, пялясь на борцовский поединок. Бутыл увидел, что бьются Лизунец и Курнос. В дорожную пыль летели монеты, а грузные пехотинцы кряхтели и дергались, сплетясь ногами и руками. Он видел круглое, потное, покрытое пылью лицо Лизунца; солдат медленно моргал и двигал челюстями, как будто что — то жевал. Глаза его, как обычно, выражали непостижимую невозмутимость.
Бутыл толкнул Толя, стоявшего справа: — Для чего они дерутся?
Толь скривил тонкие, бледные губы. — Все очень просто. Два взвода, марширующие колонной, сначала один впереди, затем, соответственно, другой, делом доказывая, что пресловутое "боевое братство" есть всего лишь продукт плохой поэзии и вульгарных песен, коими барды тешат презренную толпу. Короче, вранье. Перед тобой кульминация, выявление их низменных, животных инстинктов…
— Лизунец откусил Курносу ухо! — сказал капрал Рим, подошедший слева.
— Ох. Его он и жует?
— Угу. Неплохое занятие…
— А Тагг и Собелоне знают об этой схватке?
— Угу.
— Значит, у Курноса теперь одно ухо и ни одного носа?
— Угу. Придется лицо прикрывать.
— А это не он женился на той неделе?
— Угу. Вон, на Хенно. Она ставит против него. Ну, она в нем не лицо любит — если ты понимаешь, о чем я.
Бутыл заметил краем глаза низкий холм, на котором стояли несколько кривых, согнутых деревьев гилдинга. — Это старое кладбище?
— Ну, выглядит похоже.
Бутыл молча протолкался сквозь толпу зрителей и вскоре был на земле мертвых. Сержант Бальзам нашелся в тесной яме, вырытой расхитителями гробниц; он двигался кругами, приплясывая, и монотонно бормотал себе под нос.
— Сержант, капитан прик…
— Заткнись. Я занят.
— На закате, в овечьем загоне…
— Прерви заупокойную молитву дальхонезца, и тысячи тысяч поколений твоего рода проведут жизнь под игом проклятия. Волосатые ведьмы украдут твоих детей и детей твоих детей, изрубят в куски, сварят с овощами и клубнями, добавив нити тончайшего шафрана…
