Марина Дяченко - Авантюрист
Я поискал глазами шпагу. Алана уже сидела в постели-в канделябром наперевес.
– Меня не пришиби, – пробормотал я, выбираясь из гущи одеял.
Ну, ночной пришелец, кто бы ты ни был… Я отодвинул засов и рывком распахнул дверь.
– Я видела Эгерта, – сказала Танталь.
Она была полностью одета; в одной ее руке вздрагивала оплывшая свеча, в другой она сжимала трофейное зеркальце.
– Я видела его… он… Я думаю, он меня услышал.
Глава пятнадцатая
Весна слишком уж торопилась. Она была поспешна, как молодой любовник, она была суетлива; листья выстреливали из почек, трава лезла так неистово, как будто бы снизу, из влажного царства корней, ее гнали хлыстом. Неподобающее для этого времени тепло разбудило всех жужжащих и ползающих тварей; в полдень лошади принимались нервно крутить головами и дергать шкурой на спине. Кучер невнятно напевал под нос – потому что теперь у нас был кучер, и мы не бежали сломя голову. Мы путешествовали, как приличные господа, и во время пути можно было дремать на кожаных подушках, глядеть в окно или светски беседовать. Беседовать было не о чем.
Облей муху медом и посыпь мукой – она, если не сдохнет немедленно, то поползет с той же скоростью, с какой продвигаемся теперь мы. Там мост смыло весенним паводком – приходится делать крюк длиной в три дня. Там захромала лошадь, там сломалась ось, там оползень, там дорогу неверно указали, заставив нас плутать пес знает сколько времени; одно счастье – все пока мы были относительно здоровы, и даже моя раненая рука не загноилась, как я одно время боялся, а зажила.
Кучер напевал, радуясь заработку; кучер искренне считал, что путешествие проходит лучше некуда. Мелкие неприятности – так ведь путь далекий, как без этого, все бывает…
Рыжий веснушчатый парень, старший сын из по-кроличьи многодетного семейства, он и нанялся-то затем, чтобы подальше убежать за родные ворота. Ему нравились наши лошади, он побаивался меня и преданно улыбался моим дамам; жаловаться на него не приходилось. В случае надобности он умел быстро найти ближайшую кузню, приветливо и подробно расспросить о дороге, на глазок определить, проходим трухлявый мост или нет, он вслух мечтал поскорее добраться до города, и в несчастьях, преследующих нас по пятам, можно было винить кого угодно, но только не его.
Мы знали, кого винить.
Того, по чьей вине зеркальце-трофей однажды соскользнуло с сидения, вывалилось из кареты и попало под колесо. Или это тоже случайность? Был или нет от зеркальца прок – но теперь-то оно точно никуда не годится, разве что на переплавку – рамка-то хороша…
Танталь клялась, что Эгерт услышал ее. По ее словам, она видела его несколько секунд – он сидел, по-видимому, к камина, на лице лежал отблеск огня. Она позвала его по имени – он вздрогнул и посмотрел ей в глаза. Тогда она всеми силами завопила ему, что Тория в опасности, что надо беречь Торию, что нужно звать на помощь Скитальца…
– И он все это услышал? – спрашивал я недоверчиво.
Танталь хмурилась:
– Я немножко знаю Эгерта… У него было такое лицо, как будто он услышал. Хоть что-то да понял… Я так орала…
Я хотел сказать, что мы с Аланой в это время дремали за тонкой стенкой и ничего не слышали. Но промолчал – кто знает, может быть, у нас с женой на какое-то время отнялся слух…
– Видишь ли… – я подбирал слова, боясь ее обидеть. – Если он понял – нам вовсе не нужно спешить.
И… нашему общему знакомому незачем преграждать нам дорогу.
– Если бы он хотел преградить – мы бы уже никуда не спешили, – заметила Алана. Мы с Танталь промолчали, осознавая ее правоту.
Чонотакс, каким бы слабым ни был, все же мог запросто вывести нас из игры. Прямо там, на грязном заднем дворе, когда я так позорно промахнулся топором по бритому черепу. Всех троих, и необязательно даже до смерти…
Я перевел взгляд с Танталь на Алану и обратно. С обеими мне надо было поговорить – но по отдельности. Не просить же – «ты выйди, постой на запятках, мы переговорим, а потом вы поменяетесь»?
Мне надо было в конце концов знать, что произошло между Танталь и Чонотаксом. Откуда эти намеки, полунамеки и трогательные жесты. И главное, с какой стати прагматичный Черно потратил столь необходимые силы на то, чтобы Танталь легче перенесла поход к Двери?
– С виду он вовсе не так сентиментален, – сказал я вслух. Мои спутницы искоса на меня посмотрели – Алана вряд ли поняла, о чем я, а вот Танталь догадалась. И глаза ее снова сделались как лед.
Пускай. Пусть злится.
Алана с отсутствующим видом уставилась в окно; вечером, когда мы останемся наконец наедине, я постараюсь ее успокоить. Я скажу ей, что времени еще вполне хватает, и если все, что толкуют о Скитальце – правда, то у меня появляется реальный шанс спасти свою жизнь и без помощи Чонотакса Оро…
В последнее время у моей жены появилась скверная привычка понимающе улыбаться. Однажды она подкрепила такую улыбку словами – и волосы зашевелились у меня на голове: она рассуждала о том, что мы, вероятно, встретимся в царстве мертвых на другой же день после моей смерти…
Во-первых, я не очень-то верю в царство мертвых. Во-вторых, что за истерические нотки в рассуждениях юной девушки?!
В последний момент у меня хватило ума не убеждать ее в том, что так называемая любовь придет к ней снова, на этот раз вместе с нормальной семьей, детьми и спокойствием. Я просто сообщил ей, что недоволен – подобные малодушные рассуждения недостойны дочери Эгерта Солля, она очень удивилась. С ее точки зрения помыслы о самоубийстве вовсе не были малодушными…
Я не стал разубеждать ее и сказал, что малодушие – верить в мою смерть. Она сделалась красной, как закатное солнце, и поклялась любить меня до старости.
Со времени этого разговора миновала неделя. Больше мы к этой теме не возвращались – но я видел, что оптимизм Аланы тает по мере того, как дни сменяют друг друга. И что она все более хочет поделиться своим грузом, но не со мной – мне своего хватает – но с Танталь…
Я ошибся. Мне надо было рассказать все – в ту нашу встречу, в подземелье, когда свет факелов ударил мне в лицо… Рассказать все. Тогда Танталь, возможно, не стала бы освобождать меня из оков – и через пару дней я благополучно воссоединился бы с призраком-Дамиром…
Почему мне так отчаянно везло в замке близнецов? Может быть, мой предок-слуга вовсе не столь беспомощен, как кажется?
– Дамир, – сказал я с усмешкой.
Мои спутницы снова на меня взглянули. Потом посмотрели друг на друга – но не проронили ни слова.
* * *– Вина, жратвы, живее! Именем князя Сотта! Терпеть не могу, когда в трактир, где ты остановился, вламывается, бряцая оружием, орава головорезов. Шум, грязь, крики служанок, которых щипают за бока, пьяная похвальба, пошлые забавы – и все это, как правило, прикрывается кичливым гербом и звонким именем, причем герб клыкаст до смешного, а имя никому ничего не говорит…
– Хозяин, мы ищем комедиантов! Танталь вздрогнула и подняла голову.
– В трактире у моста нам сказали, что комедианты, две повозки, заходили к ним три дня назад… Десять золотых тому, кто укажет, где они сейчас!
Голос был уверенный, хрипловатый. Знакомый голос, а в сочетании со словом «комедианты» – даже зловещий. Алана удивленно оглянулась.
– Не верти головой, – сказал я негромко. – Спокойно кушай.
Их было человек двадцать. Как и в прошлый раз. Когда угол трактира был отгорожен занавеской, и смешная старуха с седыми космами из-под плаща взяла верх над дикой публикой, заставила ржать, валясь со стульев…
Сколько времени прошло? Несколько месяцев? А князек-то подрос.
Или это перенесенное унижение заставило его рывком повзрослеть, из сопливого звереныша превратиться в молодого зверя?
Светлое Небо, они ищут нас с тех самых пор? Ищут так долго, так далеко от собственных владений, ищут тщетно – и все никак не уймутся?
– Они вышли на Бариана, – Танталь говорила, почти не открывая рта.
– Они обязательно его найдут. Ретано…
А ведь я мог переморозить их в сугробах. Всех подряд. Р-рогатая судьба, сколько полезного я мог сделать в жизни – и поленился…
Князек уже допрашивал кого-то – местные жители, хоть и перепуганные, явно охочи были до золотых монет. Сведения давались из желания угодить, но были очень уж противоречивы – выходило, что комедиантов видели чуть ли не вчера и совсем близко – но вот беда, в трех местах сразу…
Найти человека в путанице дорог – почти невозможно. Найти две повозки – немногим легче, если, конечно, повозки не принадлежат комедиантам…
Размалеванные повозки – яркая фишка в груде игральных костей. Странно, что князек, столь рьяно помышляющий о мести, не поймал Бариана до сих пор.
– Ешьте, – сказал я Алане и Танталь. – И пореже по-глядывайте в их сторону. Они ищут комедиантов – а в настоящий момент мы не имеем отношения ни к каким…
