Павел Кошик - Кроваво-Черный
В общем да, бывали дни, когда я боялся куда сильнее, но то был животный страх, такой чистый, свободный от всяческих эмоций, а сейчас это были нервы, терзающие меня тысячами сомнений. Что ей сказать? Что она спросит? Что если она разрыдается? Что если я разрыдаюсь, как маленькая девчонка? Что если мои клыки вылезут наружу? Миллионы различных «Что?» и «А что если?», ни на один из которых у меня не было ответа. Я бросил салфетку и принялся тереть лоб основанием ладони, так, будто бы пытался разгладить на нём тысячелетние морщины.
Несмотря на все увещевания дяди Майка, мама не согласилась ждать больше пяти дней, чтобы, наконец, проведать меня. И вот, на субботу было назначено семейное воссоединение. Я сидел за столиком в уютной маленькой пиццерии в ретро-стиле, с большими красными диванами из искусственной кожи и стеклянной витриной во всю ширину фасада. Дядя расположился рядом со мной и спокойно потягивал огромный молочный коктейль. Как ни странно, но хлюпающие звуки, с которыми густая масса розового цвета через трубочку поступала из стакана в рот Майка, немного успокаивали меня.
Наш столик был расположен прямо напротив входа, поэтому я пристально всматривался в тротуар и дорогу, расположенные за витриной пиццерии. И вот настал он – момент истины. К зданию подъехал Range Rover Evoque – машина, довольно редкая в наших краях, так что это стопудово папина. И точно – открылась задняя дверь, и сначала на тротуар выпрыгнула Мэри, а через несколько секунд вслед за ней появилась и мама. Она закрыла дверь, сделала шаг вперед, но потом обернулась к машине – наверное, хотела что-то сказать папе. Переднее пассажирское стекло плавно опустилось, и на мгновение я увидел отца. Он кивнул головой, что-то отвечая маме, и стекло снова вернулась на место. Машина тут же отъехала от тротуара.
Я был немало удивлен тем, что отец не вышел из машины. Хотя, может быть, ему нужно съездить по делам на пару минут, и он скоро вернется? Мои размышления были прерваны звуком колокольчика, висевшего над входной дверью. Мама вошла первой. Она провела своим немного близоруким взглядом по ряду столиков и наконец заметила нас с дядей. С небольшим запозданием осознав то, что она уже смотрит на меня, я вскочил со своего дивана так резко, что стоявший передо мной столик подпрыгнул вверх, и раздался неприятный лязг лежавших на нем приборов.
Мама поспешила навстречу мне немного комично выглядевшей семенящей походкой. Я обошел столик и направился к ней. Мама сжала меня в своих объятьях, крепких, но одновременно нежных и очень теплых. Я прижался к ней в ответ. Кажется, нервы понемногу отпускали меня. Это же была моя мама. Наверное, каждый человек ощущает себя наиболее защищенным именно в тот момент, когда его крепко обнимает собственная мама. Она была немного ниже меня ростом, поэтому сейчас её щека прижималась к моему плечу. Кажется, я почувствовал, как капелька влаги коснулась моей шеи, но когда мама отстранилась от меня, на её лице уже не было слез. Она аккуратно дотронулась своими руками до моего лица, будто бы опасаясь, что малейшее прикосновение спугнет меня или я растаю в воздухе, словно мираж.
Мама стояла и просто смотрела на меня, все ещё держа моё лицо в своих руках. Становилось уже немного неловко. Мне на помощь пришел дядя Майк.
– Молли, привет! Рад тебя видеть! Давай присаживайся к нам! – радостно закричал он и рукой указал на место рядом с собой.
Подействовало не сразу, но секунд через десять мама отпустила меня и пошла навстречу дяде. Только теперь я заметил Мэри. Все это время она стояла у мамы за спиной. Сестра смотрела на меня своим фирменным насмешливым взглядом, деловито уперев руки в бока. Между нами произошло что-то вроде дуэли взглядов, и, кажется, я выиграл, так как Мэри подошла и сходу врезалась в меня, крепко обхватив руками за самый низ талии, потому как выше её руки не доставили. Я довольно нежно прижал её голову к своему животу.
– Больше не пугай меня так, – пробубнила она и добавила в конце, – придурок!
Я весело улыбнулся. Моя сестра все та же мелкая наглая засранка, а значит и всё остальное, что уже казалось мне «прежней жизнью», осталось таким же, и мир не съехал со своего пути и не летит сейчас вниз с обрыва. И что бы ни случилось дальше в моей жизни – я смогу с этим справиться.
Мэри отлипла от меня, уселась за стол и начальственным тоном заявила:
– Так, что здесь есть похавать повкуснее?
Дядя протянул ей меню. Я сел за столик к остальным и только теперь произнес:
– Здравствуй, мама.
– Здравствуй, сыночек! Как ты? У тебя все хорошо? Ты хорошо кушаешь?
Мама будто бы только и ждала сигнала, чтобы наброситься на меня с расспросами. Майк дотронулся до её руки, давая понять, что не стоит так на меня нападать.
– Все хорошо. Питаюсь регулярно и потребляю необходимое количество полезных веществ.
– Ты хоть не фаст-фудом его кормишь? – мама обратилась к Майку.
– Что ты, Молли, да как можно! Я каждый день ему самостоятельно готовлю! – дядя незаметно подмигнул мне.
– А уроки? Как с уроками дела? Ты все успеваешь? Если нужно, мы тебе любых репетиторов организуем! – мамин голос звучал очень взволнованно.
– Все хорошо, мама. Я уже сделал все задания, что накопились за те дни, что меня не было в школе.
– Да, да, а я вчера отвез их и торжественно вручил классному руководителю Сэма, – дядя снова дотронулся до маминой руки в попытке успокоить её.
– Это хорошо, это очень хорошо. Ты в выпускном классе, тебе никак нельзя отставать!
– Молли, не переживай, все будет хорошо! Я взял новые задания. Он их сделает за неделю, я съезжу ещё. Если что-то не будет получаться – я сам найду ему хорошего преподавателя.
Теперь Майк уже взял мамину ладонь в свою правую руку, а левой начал поглаживать её. Мама, кажется, начала успокаиваться. По крайней мере, она перестала тараторить.
– Мам, а где папа? Он ведь приедет сюда?
– Папа не смог к нам присоединиться. У него возникли срочные дела, что-то там на работе сломалось, и без него никто не может с этим справиться. Ну, ты сам знаешь, как это бывает. Твой отец у них самый умный.
Произнося эти слова, мама смотрела куда-то в сторону, и мне показалось, что она не совсем откровенна со мной. Кажется, она заметила сомнение на моем лице, и между нами повисла неловкая пауза.
– Лас-Вегас! – воздух пронзил звонкий голос Мэри. – Я хочу пиццу «Лас-Вегас»! Фирменный соус, сыр Моцарелла, ветчина, бекон, говядина, пепперони, помидоры, шампиньоны, маринованные огурцы и зелень.
Да уж, Мэри всегда любила пиццу, на которой побольше всего навалено. Дядя Майк поспешил добить паузу, которую Мэри своим детским голоском словно бы саданула ножом в бок, и прокричал:
